чтобы провести такие важные для нас переговоры. О другом думать не хочу. Евген вскользь бросил, что пойдёт в общагу. Там его будут ждать.
Пускай.
Меня это вообще никак не касается.
У входа в «Территорию» встречает Тоныч. Так же, как и я в своё время, подносы разносит.
– Привет, Паша! – Тоныч, похоже, реально рад встрече. – Ты решил вернуться? Говорят, ты большим человеком стал. Зачем тебе к нам?
– Слухи всё это, – хлопаю Тоныча по плечу, пожимаю руку. – Каким был, таким остался. Админ тут?
– Где ж ему ещё быть? А он тебе нужен?
– Нужен, раз спрашиваю, – прохожу мимо Тоныча. Собираюсь идти прямо в кабинет.
А Тоныч останавливает:
– Паш, ты у нас больше не работаешь. Так что плати за вход.
– Чего?
– Я тебе серьёзно говорю. Камеры всё фиксируют. Если я тебя так пропущу, мне потом штраф влепят.
Тоныч говорит серьёзно.
– А где охрана? Или ты за двоих работаешь?
– Охрана здесь. Сейчас одного безбилетника вытурили. Так что лучше заплати, – повторяет он.
– Строго тут у вас, – делать нечего. Тоныч прав. Достаю деньги, протягиваю ему пару бумажек. – Хватит?
– Да, – Тоныч ищет глазами камеру. Потом вытаскивает мне билет – какую-то пластиковую фигню и отдаёт. – Это твой пропуск в «Территорию».
Боковым зрением вижу приближающихся к нам охранников. Тоныч объясняет им: всё в порядке, парень заплатил.
– У вас тут много чего поменялось, – замечаю я, когда мы с Тонычем входим в клуб. – Руководство новое?
– Ты угадал. Прежний хозяин продал клуб своему знакомому. Сергей Козинцев его зовут. Слышал про такого?
– Нет, не слышал, – а про себя думаю: «Серёжа, блин». Что-то мне этот чувак уже не нравится. Заочно. Хотя он никакого отношения ко мне не имеет. И всё-таки почему-то холодок пробежал по коже. Предчувствие? Нет, не верю. Бред самый настоящий.
Тоныч провожает меня к админу. Смешно, но я всё время забываю его имя. Админ и в Африке админ. Зачем ему другая кличка?
Сидит за столом, бумажки перебирает. Очки напялил для солидности. Голова лысая. Побрился? Или последние лохмы потерял после моего ухода?
– Добрый вечер, – здороваюсь я до мерзости приятным голосом.
– Добрый, – админ поднимает на меня свои четыре глаза. – Чего ты хочешь?
– Как-то невежливо встречаете гостей, – я, не спрашивая разрешения, выдвигаю стул, сажусь напротив. – Я ведь соскучился.
– Да ну? Уходил с таким триумфом. А теперь что?
– Да ничего особенного. Дело у меня появилось. Выслушаешь?
Он отложил свои бумажки.
– Давай, попробую. Что ты хочешь мне сказать?
* * *
Он выслушал, к моему удивлению. Потом спросил:
– Ты считаешь, у вас получится?
– А почему нет?
– Сазонов, ты же не первый, кто затевает подобное дело.
– Да, и последним вряд ли буду. Но при чём это?
– Как ты собираешься продвигать свою группу без связей? Или, – он усмехается, – надеешься, что папочка тебе поможет?
– Чей папочка? – моментально ощетиниваюсь я.
– Твоей жены, разумеется, – админ, сука спокоен как всегда. Этим он меня бесит.
– Моей жены, но не мой, – поправляю его. – И ему я сообщать ничего не собираюсь. Это личное дело.
– Однако ты работаешь на него, – напоминает этот стервец.
– Да, но это временно. Пока мои дела не начнут процветать.
– Сазонов, ты очень самоуверен.
– Знаю, – ты думаешь удивить меня?
– С чего ты взял, что у тебя всё получится?
– Потому что я так хочу, – твёрдо заявляю. Да я и сам в это верю.
– Но одного желания мало.
– Если сидеть на жопе ровно и ничего не делать – то мало, согласен. А если день за днём вкладываться и работать, то всё получится. Сколько вокруг примеров тех, кто поднялся с нуля!
– Да, но это всё известные люди, – админ всё ещё упорствует.
– А как они стали известными? С рождения? Или, может, они также к этому шли долго и упорно?
– Не знаю, – честно признается он, а потом сражает наповал одной фразой. – Может, ты и прав.
Такой похвалы я от него не ожидал. Признаться, он меня удивил.
Дальше – больше. Админ (блин, его Валерка зовут!) попросил принести нам бутылку водки и закуски. Сам разлил по рюмкам. Я смотрел на него и не верил своим глазам. Оказывается, с ним тоже можно нормально разговаривать. Что ж он раньше так по-скотски вёл себя? Может, со всеми сотрудниками он так? Особенно с теми, кто из младшего звена? Дисциплины требует? Да кто его знает! Мир меняется на глазах. Иногда даже я со своим бешеным темпом не успеваю за ним.
– Тебе надо с Серёгой поговорить, – между делом закусывая, говорит Валера. – Он хозяин и распоряжается здесь всем.
– Что за Серёга? Давно он объявился?
– Обычный бизнесмен. Раньше бывал здесь в качестве гостя. Он, кстати, с твоим тестем знаком.
– И с моей женой? – подхватываю.
– С ней тоже, – Валера почему-то задумался. Машинально опрокинул рюмку в рот, зажевал первым, что под руку попалось. Потом посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать. И… передумал. Но я всё замечаю. Малейшее движение, жест. Он думает: перехитрил меня? Как бы не так!
Никому не позволю водить себя за нос.
– Что ты знаешь? – спрашиваю Валеру.
Он делает удивлённые глаза.
– Ты о чём?
– Не прикидывайся. Рассказывай, что тебе известно.
– Сазонов, тебе походу водка в голову ударила, – пытается отнекиваться. Но я не отстаю.
– Давай рассказывай. Я не настолько пьян, чтобы не видеть, что ты умалчиваешь о чём-то. Если есть что-то, чего я не знаю, но это имеет ко мне отношение, то я хочу знать.
– Да нет же. Ты всё выдумываешь.
– Валера!.. – первый раз называю его по имени.
– Сазонов, отстань. Встретишься с Серёгой и поговоришь сам.
Вот так, да? Значит, эта встреча может мне ещё что-то дать, кроме разрешения выступать в клубе нашей группе? Интересно…
– Сведи меня с ним, – глухим голосом говорю я.
Валера кивает.
– Сведу.
Больше я его ни о чём не спрашивал. Молчание порой красноречивее слов. И он своими паузами и раздумьями сказал мне гораздо больше, чем словами – отмазками и оправданиями. Ты многого не знаешь, Паш. Зато знают другие. И перешептываются за твоей спиной. И, может быть, смеются. А может, им жаль тебя…
Сжимаю кулаки. Нет, не позволю! Меня жалеть – нет ничего страшнее в жизни! Я, что, такой ущербный или беспомощный, что нуждаюсь в жалости? Нет! А с какого хера тогда…
Опрокидываю залпом последнюю рюмку, встаю из-за стола и выхожу в зал. Валера молчит мне вслед. Плевать! Свою задачу он выполнил. Мы никогда не станем друзьями. Даже несмотря на то, что целый час (а может, больше)
