Платье с легким шорохом скользит по фигуре. Крис напряженно наблюдает.
— Туфли.
Исполняю приказ. Он обходит вокруг, рассматривает с тщательностью мастера, только что завершившего эпохальную работу.
— Прекрасно, детка. Выглядишь потрясающе.
Упрямо задираю подбородок.
— Но не настолько потрясающе, чтобы взять меня прямо сейчас.
— Вполне достаточно, чтобы взять, но только немного позже. — Он склоняется так, чтобы не прикоснуться даже кончиками волос, и шепчет на ухо: — Потому что когда это произойдет, будешь горячей и влажной, позволишь делать с собой все, что захочу. Поверь, детка, хочу я многого!
— Наказываешь?
Взгляд смягчается. Крис легко касается плеча подушечками пальцев, и гусиная кожа не заставляет себя ждать.
— Разве это похоже на наказание?
Скорее на высшее блаженство.
— Нет.
— Ну вот ты и ответила на свой вопрос.
Выходим в коридор. Крис берет меня за руку, смотрит в глаза и наверняка видит, какое сладкое облегчение дарит даже столь невинное прикосновение. В зеленых глазах снова вспыхивают долгожданные золотые искры; он ведет меня по коридору уверенно и властно. Ну а я безропотно подчиняюсь великолепному повелителю — ведь он обладает удивительной способностью управлять моим существом. С каждой секундой, проведенной рядом, оживаю и расцветаю.
Возле лифта уже стоит другая пара, и мы входим вторыми. Крис прислоняется к стене и притягивает меня спиной к себе. Тут же снова начинаю таять и оплывать, как свечка, а он обнимает меня за талию и принимается медленно ласкать. Соски мгновенно каменеют и натягивают тонкую ткань — под платьем я обнажена до абсолютной беспомощности.
Незнакомый мужчина смотрит в упор, гладит мою грудь взглядом, из-за которого хочется дать пощечину — не столько за себя, сколько за его спутницу. Поворачиваюсь в объятиях Криса и подставляю нахалу спину.
— Куда мы направляемся?
— В свете недавних событий решил, что перед дегустацией было бы неплохо обстоятельно подкрепиться.
— Да, пожалуй…
Звонок сообщает о прибытии. Позволяем паре выйти первой. Крис снова сжимает ладонь, но я успеваю нажать кнопку и удержать дверь.
— Мне необходимо вернуться в номер. — Смотрю вниз, на откровенно выпирающие соски.
Его губы вздрагивают.
— Я уже распорядился, чтобы отель доставил тебе шаль и жакет в тон платья — на тот случай, если вечер окажется прохладным.
Похвальная предусмотрительность.
— Спасибо.
— Позволь сегодня обо всем позаботиться самому. — Он обнимает меня за плечи и выводит из лифта. Позволить Крису обо всем позаботиться самому? Идея опасная в своей непредсказуемости, однако принимаю ее с радостной готовностью.
Нас провожают в отдельный круглый кабинет. Крис отодвигает стул, и я усаживаюсь возле овального окна, в раму которого вставлен бессмертный в своей изысканной простоте пейзаж: зеленые горы на фоне синего неба. Вешаю сумочку на спинку стула и одобрительно заключаю:
— Впечатляет.
Крис устраивается напротив и снимает кожаный пиджак, который успел надеть, выходя из номера.
— Меню здесь тоже роскошное, но поскольку на дегустации вино будут подавать с фруктами и сыром, думаю, особенно наедаться не стоит. Может быть, завтра перед отъездом зайдем в ресторан? Что скажешь?
— Да. С удовольствием. Звучит заманчиво. — Интимная обстановка и обращение Криса обольстительно согревают, однако расслабляться все равно нельзя. Напоминаю себе, что это не романтическое путешествие, а смелое сексуальное приключение. Неспроста на мне не осталось ни трусиков, ни бюстгальтера.
— Что-нибудь выбрала? — осведомляется Крис, едва я беру в руки меню.
— Все подряд. Умираю с голоду. — Скоро три, а мы не ели с раннего утра.
Появляется официант, и Крис снова задает вопрос:
— Готова заказать?
— Да. Мне, пожалуйста, Кобб-салат.
Крис отдает официанту оба меню.
— А мне бургер. Отлично. И принесите бутылку вина — «Зинфандель» от Роберта Крэга.
— Сию минуту, мистер Мерит, — с поклоном отвечает официант.
— Неужели обойдешься без пива? — удивляюсь, как только остаемся вдвоем.
— Смешивать алкоголь всегда нехорошо, а у меня к тому же в этих краях немало друзей, неспособных понять, как можно променять вино на пиво.
Задумываюсь о том, как хорошо знают Криса служащие отеля: и швейцар, и официант обращаются к нему по имени. В глубине души возникает подозрение. «Никогда не привожу женщин домой». Значит, он привозит их сюда? Здесь раздевает догола, поит и кормит, требуя безусловного повиновения?
— Как часто ты здесь бываешь?
— Пару раз в год. — Он смотрит с легким прищуром, словно читает мои мысли. Ненавижу собственную неспособность скрывать их, ненавижу отвратительный узел в животе, а главное, ненавижу свою реакцию. Не хватает только ревности!
Крис берет с края стола рекламную брошюру и кладет передо мной.
— Вот зачем я сюда езжу.
Смотрю на красочный проспект художественной галереи; затаив дыхание, читаю список представленных художников и вижу имя Криса Мерита. Итак, я только что ошиблась с выводом и даже не смогла скрыть предосудительных переживаний.
— К твоему сведению, Сара, до сегодняшнего дня женщин я сюда не привозил.
Недоверчиво смотрю ему в глаза.
— Ни разу?
— Ни разу.
— В таком случае почему я здесь?
— Тебя надо спросить. Почему ты поехала?
— Потому что ты позвал.
— Уверен, что в твоей жизни было немало мужчин, готовых увезти тебя на край света, но ты их отвергла.
И это правда. После колледжа у меня было немного интимных встреч, а те, что случались, заканчивались катастрофой.
— А я уверена, что множество женщин жаждали получить от тебя еще больше.
Крис внимательно смотрит.
— Но почему пять лет, Сара?
Столь нескромный вопрос вызывает острое чувство неловкости.
— Кажется, кто-то выступал против откровенных бесед?
— С тобой многое происходит иначе.
— Почему?
— Потому что ты — это ты.
— Не понимаю, что это значит.
— И я тоже не понимаю, но надеюсь выяснить.
Грудь странно сжимается. Не хочу испытывать какие-либо чувства, но Крис все равно побуждает меня к этому.
— Когда выяснишь, расскажешь?
Крис улыбается. От великолепной открытой улыбки растрепанные нервы сразу успокаиваются и укладываются ровными рядами.
— Обещаю, что узнаешь первой. — Улыбка быстро меркнет. — Кто он, Сара?
— О ком ты? — уточняю, хотя прекрасно понимаю, что за человек его интересует.
