Дверь предостерегающе звенит и открывается. Крис снова хватает меня за руку и почти тащит по коридору. Путь кажется бесконечным, как туннель, по которому летела Алиса. Но вот наконец Крис проводит карточкой по электронному замку, и мы попадаем в свою Страну чудес. Не успеваю опомниться, как оказываюсь прижатой к стене в восхитительном, сладостном акте насилия.
Страстно отвечаю на поцелуи, чувствую ненасытный голод своего мужчины и от этого распаляюсь еще отчаяннее. Он желает меня! Меня. Внезапное осознание собственной значимости приносит не меньшее наслаждение, чем безудержно дерзкие ласки.
— Ни с кем и никогда не заводился так быстро, как с тобой.
Признание подкрепляется еще одним обжигающим поцелуем. Начинает кружиться голова.
Раздается стук в дверь, а следом слышится голос:
— Чемоданы прибыли, сэр.
— Проклятие, — шипит Крис. Упирается ладонью в стену и пытается совладать с собой. Очень хочется ему помешать: единственный способ узнать этого человека по-настоящему — лишить его самоконтроля.
— Зайдите позже! — кричу в сторону двери. Прижимаюсь губами к губам Криса, опускаю руку и глажу выразительный бугор на джинсах.
Крис по-звериному рычит и резко отстраняется. Глаза горят мятежной страстью. Он взбешен, не находит себе места от ярости.
— Одно дело, когда я завожусь сам, и совсем другое — когда ты пытаешься отнять у меня самообладание. Запомни раз и навсегда: этого не будет! — Отталкивается от стены, быстро идет к двери, распахивает и свистит, чтобы привлечь внимание портье.
Застываю в шоке, не в силах ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. Непонятный, темный, опасный Крис, о существовании которого я уже почти забыла, внезапно вернулся. Что же его так ранило? И с какой стати, черт возьми, все происходящее меня возбуждает, когда должно бы пугать?
Портье входит в комнату с чемоданами в руках, а я не двигаюсь с места. Чувствую на себе любопытный взгляд и понимаю, что выгляжу непристойно. Внимание почему-то сосредоточено на комнате и фиксирует причудливые, совершенно не обязательные детали: над головой сводчатый потолок, справа — жилая зона и кухня. Слева — огромная двуспальная кровать, в углу перед ней — украшенный лепниной камин; стеклянная дверь ведет во внутренний дворик с видом на горы.
Портье уходит, и Крис поворачивает в замке ключ. Сердце стучит тяжелым молотом. Не могу смотреть на Криса. Почему-то кажется, что он и не хочет, чтобы я на него смотрела. Не знаю почему. Просто кажется.
Он выкатывает мой чемодан на середину комнаты и расстегивает молнию. Вытаскивает кремового цвета босоножки на шпильке и бледно-желтое шифоновое платье. Босоножки бросает на пол, а платье кладет на чемодан.
— Надень это.
Заставляю себя посмотреть в глаза.
— Хочешь, чтобы я…
— Да.
Облизываю пересохшие губы. Что ж! Приказывает одеться? Отличный повод для побега и перегруппировки сил! Полезный маневр. Подхожу, чтобы взять платье и скрыться в ванной, хотя понятия не имею, в какой части света она находится.
— Прямо здесь, — распоряжается Крис, — чтобы я мог смотреть.
Останавливаюсь и вновь пытаюсь уточнить:
— Хочешь, чтобы я…
— Да. Хочу.
Он садится на кровать с явным намерением следить за процессом переодевания. Понимаю, что в эту минуту ему крайне важно продемонстрировать свою власть. На каком-то глубинном уровне Крис нуждается в самоутверждении, и я не в состоянии ему отказать. По неведомым причинам необходимость подчиниться этому мужчине не раздражает, хотя и удерживает на определенном эмоциональном расстоянии. Власть, подавление воли — его опора, его укрытие, его способ защиты. Спрашиваю себя, удастся ли когда-нибудь сломить преграду, но сейчас просто радуюсь возможности отдать ему свою свободу.
С трудом сглатываю. Горло горит, как будто его дерут наждачной бумагой, тело ноет от неудовлетворенного вожделения. Любой поступок Криса возбуждает. Тянусь к платью.
— Нет! — командует Крис. — Сначала разденься.
Послушно киваю, наклоняюсь, развязываю шнурки, снимаю сначала ботинки, а следом и носки. Он рассматривает розовый педикюр и даже это делает волнующе. Ослабляю тесемки на брюках, спускаю их с бедер и переступаю через штанины.
Стаскиваю через голову рубашку, бросаю на пол и остаюсь перед Крисом в бюстгальтере и бикини.
Он пожирает тяжелым горячим взглядом.
— Все снимай.
— Но…
— Я сказал — все. Должен получить тебя сразу, как только захочу. А это может произойти когда угодно и где угодно.
От многозначительной фразы бросает в жар. Ясно, что его не остановит даже присутствие посторонних. Мне бы прийти в ужас, отказаться, но вместо этого колени подгибаются от желания. Сдергиваю трусики и отбрасываю в сторону.
Крис провожает их взглядом и возвращается ко мне. Рассматривает каждый сантиметр кожи так пристально, как будто ощупывает глазами.
Не дожидаюсь следующей команды, расстегиваю бюстгальтер и швыряю ему.
— Ну что, доволен? — спрашиваю с вызовом.
Он вскидывает бровь, и на губах мелькает тень улыбки. Хотя, может быть, мне просто кажется.
— Лучше не испытывай меня, Сара. Результат тебе не понравится!
— Или, наоборот, понравится. — Что, если удастся надломить этот проклятый самоконтроль, разрушить стену?
— Не льсти себя надеждой, не понравится, — настаивает Крис уверенно и жестко.
Быстро встает, и я мысленно кричу от радости. Прикоснись! Не важно как, только прикоснись. Он делает несколько шагов и останавливается. Не сводя с меня глаз, берет платье. Сгораю от нетерпения, мечтаю ощутить на себе его руки, губы, не говоря о…
Он протягивает платье.
— Надень.
Надеть? Без единой ласки? Должно быть, шутит.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
«Ты знаешь, что я должен тебя наказать». Слова Ребекки всплывают в памяти. Крис наказывает, терзает, истязает, заставляет расплачиваться за попытку перехватить инициативу. Но в глубине души я понимаю: наверное, мне почти удалось разрушить защиту, иначе он бы так не нервничал. Сознание пусть и малой, но все-таки победы помогает вынести пытку.
Принимаю платье и замечаю, как старательно он избегает даже мгновенного контакта. Накидываю прохладный шифон на голову; прикосновение легкой ткани раздражает настолько, что сразу покрываюсь гусиной кожей. Чувствительность обострена до предела, и одного прикосновения губ в нужном месте вполне хватило бы для оргазма. А нужных мест сейчас нашлось бы немало!
Платье с легким шорохом скользит по фигуре. Крис напряженно наблюдает.
— Туфли.
