– Какую Анну? – растерялся Дик.
– Анну Гроув. Это она мне позвонила и сказала, что у тебя есть любовник. Заметь, не любовница, а любовник! И Анна это знала. И сказала мне.
– Ерунда, Анна никогда ничего обо мне не знала.
– Значит, это знал кто-то из съемочной группы. И рассказал ей. А она мне.
– Почему ты столько времени молчала? Зачем?
– Потому что я любила тебя. И верила тебе. Правда, не настолько, чтобы не отправиться в этот замечательный город. Я была тогда в гостинице и видела мужчину, который пришел к тебе в номер. Хочешь, я опишу тебе его.
– Не хочу, – ответил Дик, и Летти увидела, как он залился краской. И это было ответом на тот вопрос, который мучил ее так давно. И хоть она почти забыла ту историю и ни разу Дик не дал ей повода ревновать, она все равно помнила и тот телефонный звонок, и ту гостиницу, и того человека, который стучался в номер ее мужа.
Мудрые люди не задают ненужных вопросов. Великодушные люди стараются не ставить друг друга в неловкое положение. Но жизнь устроена так, что человек узнает то, что ему положено узнать. И пути к этим открытиям самые неведомые. Благодарность, которая появляется на лице мужа, когда жена не задает ему щекотливый вопрос, бывает красноречивее всех признаний. Румянец, заливший лицо Дика, рассказал Летти все, чего она не хотела знать.
– Летти, я ухожу.
– Куда? – машинально спросила она.
– В нью-йоркскую квартиру. Буду жить один. Я подам на развод. Внесу изменения в завещание. Все, все без исключения достанется тебе. Кроме небольшой суммы, которую ежемесячно надо будет пересылать на отдельный счет. Мой адвокат тебе все объяснит.
– Уходи. Я тоже не хочу, чтобы ты видел, как я буду умирать.
– Не говори так.
– Дорогой, ты же должен понимать, что я могла тоже заболеть?! Ты же спал со мной и с остальными…
Произнеся это, Летти ужаснулась тому, что может произойти. Ужас и ярость вновь охватили ее. Только что, какой-то час назад, этот дом, залитый солнцем, был самым счастливым местом на земле, а теперь это стеклянный склеп. И виноват в это только он, ее муж.
– Уходи! Сейчас же! Чтоб я тебя не видела.
Дик вышел из гостиной. Летти услышала, как открылись двери гаража, раздался шум мотора и шины зашуршали по дороге.
Через несколько дней Летти приехала к своему врачу.
– Так, что это мы такие грустные! Что-то беспокоит? – обычный бодрый тон доктора сейчас безумно ее раздражал.
– Нет, не беспокоит. Но я бы хотела провериться. – Летти собиралась с духом.
– Что именно? Какое обследование? – Тон врача изменился. К тому же его пациентка выглядела действительно не лучшим образом.
– Ну… Может, для начала анализы… – неуверенно продолжила она.
– Хорошо. Давайте развернутый анализ – там будет все: и сахар, и лейкоциты, и холестерин… Ну, зачем я вам буду все это рассказывать. Выписываю направление – и, пожалуйста, натощак в лабораторию. – Врач быстро черкал на листочке, а потом подал его Летти.
– Спасибо. – Она внимательно прочитала направление. – Нет, этого недостаточно.
Летти выдохнула и выпалила:
– Я хочу сдать анализы на ВИЧ.
– Хорошо. – Доктор был человеком выдержанным и деликатным. Он даже глазом не моргнул.
– Вот, пожалуйста, сдайте это, а потом остальное.
– Спасибо. – Летти уже стояла в дверях, когда доктор произнес:
– Вы имейте в виду, что самая распространенная фобия нынче – это именно эта.
– Какая? – Летти не поняла, о чем он говорит.
– Все боятся этого заболевания. Даже неврозы возникают на этой почве.
– А, понятно. – Летти выдавила из себя улыбку и вышла из кабинета.
Анализы она сдала в этот же день и теперь ждала результаты.
Дом был пуст. Дик уехал, сумка, с которой он прилетел из Лондона, до сих пор стояла в прихожей. Летти, не обращая внимания на беспорядок, дни напролет просиживала в кресле и смотрела на берег. Она чувствовала оцепенение, и, окажись кто-то рядом, она бы не нашла сил даже для разговора. Летти смотрела на воду, берег и представляла себе свою жизнь. Она прекрасно понимала, что ни родителям, ни малочисленным друзьям, ни даже Майлзу она никогда не расскажет, что больна. Она точно знала, что уйдет с работы – она не будет преподавать и вообще работать с людьми из-за опасения, что кто-то узнает о ее болезни. Летти знала, что в случае болезни ей придется пройти весь путь до конца – она не сможет покончить собой. У нее не хватит духа заплыть далеко в океан, выпить лошадиную дозу снотворного и направить собственную машину в обрыв. «Я труслива и слаба духом, я никогда этого не сделаю и буду позором и обузой. Я буду болеть, отравляя жизнь окружающим», – думала она и не подозревала, что именно этот второй путь и есть мужество. Она так думала, но ей в голову не приходило, что для родных и близких важным и страшным будет то, что она больна, а не то, чем она больна. Сидя неподвижно с немытой и взлохмаченной головой и рисуя унизительные страшные картины своей болезни, она забывала о простых правилах, которые никто не отменял и которые работают. Она забывала о родных, друзьях, которые обязательно будут рядом. И для которых спасти ее и облегчить ее участь будет важным делом. И еще она не думала о Дике. Она не могла о нем думать – человек, который заставил пройти эти мучительные своей жестокой неизвестностью часы и дни, этот человек для нее сейчас не существовал.
«Надо убрать дом, привести в порядок бумаги. Съездить в банк, отдать нужные распоряжения. Нужно съездить к нотариусу. Господи, ну почему не рак, не желтуха или псориаз! Почему в моей семье именно та болезнь, неизведанная, и страшная, и стыдная!» – Летти не помнила себя от отчаяния.
Звонок раздался ранним утром. Летти еще спала – у нее появилась манера сидеть за полночь, ничего не делая. Сон не шел, и только под утро, дождавшись солнца, она закрывала глаза и засыпала тут же, в кресле.
– Добрый день, миссис Чемниз, ваше исследование готово. Приезжайте.
– А вы не можете мне сказать, каков результат? – Голос Летти дрожал от страха.
– Извините, не положено. Я же не знаю, вы действительно миссис Чемниз или выдаете себя за нее.
Летти наспех причесалась и бросилась в город. Никогда она не ехала с такой скоростью, как в тот день. Ее нервы были на пределе, она больше не могла сочинять сценарии своей жизни, она не могла больше ждать и не могла больше бояться. Она решила, что ей уже все равно, каков будет результат, главное – узнать его.
– Пожалуйста, – медсестра передала ей конверт, – ваш результат.
«Она улыбается мне, значит… Что это значит? Все плохо и она меня подбадривает? Или все хорошо и она меня предупреждает об этом?!» – Вскрывая конверт, Летти успела подумать и об этом.
