Артем снова гнал машину, словно собирался как можно быстрее попасть в мир иной, крикнув этому громкое и отчаянное «Прощай!». На такой скорости Валентина есть и пить не привыкла, а потому, подавившись глотком чая, оставила все попытки закончить обед на потом. Если, конечно, доживет.
— У нас дети'… — попыталась она кротко в который раз напомнить президенту.
— Представь себе, это мне давно хорошо известно! — отрезал он, не отрываясь от белой, напоминающей саван дороги. — Лучше не встревай!
Других попыток вмешаться Валентина делать не стала. Если ей суждено погибнуть вместе с ним в первый день нового года, значит, это обязательно случится. Жаль только… Щеки у нее горели. Жаль только, что они не успели стать близкими друг другу… Лучше бы разбиться после…
Может, стоит донести эту идею до президента? По крайней мере его чуточку развеселить… Валентина ужаснулась своим порочным мыслям, исподтишка взглянула на угрюмого Тарасова и благоразумно решила промолчать.
В небольшом городке шеф немного сбавил скорость, несколько минут попетлял зайцем по заметенным до самых окон первых этажей пустынным улочкам и остановился возле довольно приличного кирпичного дома.
— Все! Приехали! Что ты там твердила, как автоответчик, о погоне в горячей крови? — сказал он и откинулся на спинку сиденья. — Я тебя совсем сегодня запугал… Не сердись…
Он наконец взглянул на Валентину, и глаза его потемнели. Или ей это показалось?..
— — Ты так со мной толком и не поела, — пробурчал он. — Что-то я сегодня все каюсь и каюсь с утра, казнюсь и казнюсь, никак не могу остановиться… Ладно, доешь в доме! Пошли! Лыжи оставь, надеюсь, машину не раскурочат.
Они поднялись на последний этаж, и Тарасов отпер дверь.
— Входи! — он пропустил ее вперед.
Валентина вошла и остановилась. Лицо обжег настоящий мороз. Похоже, что квартирку дней несколько специально вымораживали. Здесь было чуть теплее, чем на улице. Лучше бы они остались в машине…
— Опять!.. — простонал Артем, хлопнув дверью. — Еще одно утро в Арктике!..
— Здесь не работает отопление? — робко спросила Валентина.
— Здесь голова не работает, а не отопление! — в бешенстве гаркнул шеф. — Не раздевайся, замерзнешь! Иди сюда!
Он грубо втолкнул Валентину в комнату и захлопнул настежь распахнутое окно.
— Меня уже достали эти окна, открытые прямо в середину зимы! — заорал он, закрывая окно в соседней комнате. — Просто не чаю, как мне пережить с грехом пополам маменькин климакс! Когда ни приедешь к мамуле, здесь вечно все выморожено до ледникового состояния! А она, представь себе, сидит с безмятежной улыбкой и спокойно попивает кофеек! Кофточка с коротким рукавом и голые ноги!
Валентина улыбнулась. Квартира стала чуточку согреваться.
— А она у тебя, случаем, не моржует?
— Да ее в мороз на улицу можно выкинуть только силой! Даже до магазина прогуляться не желает!
Холодно, говорит. А здесь зато, сама видишь, как тепло!
Артем рискнул все-таки снять куртку и зажег на кухне все четыре конфорки.
— Сейчас найду обогреватель! Потерпи чуток! — попросил он, слегка успокаиваясь.
Большая импортная батарея-обогревалка нашлась довольно быстро. Артем затащил ее в соседнюю смежную комнату и врубил в сеть. Теперь стало можно спокойно разоблачаться. Валентина с удовольствием освободилась от лыжных ботинок, куртки и свитера. Насвистывая, Артем что-то грел на кухне, казалось совсем забыв о своей спутнице.
— А где мама? — неуверенно спросила Валентина.
— Отбыла на все праздники к сестре в Курск. Но окна закрыть за собой, как всегда, забыла. Ты есть будешь?
— Нет, — сказала Валентина. — Я буду только спать… С тобой! Мы что, ехали сюда обедать? Или бегать на лыжах? Ты мечтаешь устроить мне еще один поход в лес? Как раз до ночи успеем! Ради чего вообще мы сюда приехали?
И сама ужаснулась своей наглости и откровенности. На кухне наступила тишина. Стало слышно, как шипит то ли тоже изумленный, то ли возмущенный, все больше разъяряясь, газ. Косолапо шлепая по полу босыми ногами, Тарасов возник на пороге и застыл.
— Разве у тебя были совсем другие планы? — спросила Валентина, шагая дальше по темной лесной дороге грехопадения. — Если да, то извини!
Я не подумала и, видимо, ошиблась! Не выдержала искушения холодом!
— Нет, других не было… — пробормотал он. — Какие там еще другие…
Он подошел к ней, наклонился и прижался щекой к ее щеке.
— Тина… — сказал он. — Что мы с тобой делаем, Тина?..
И начал торопливо и резковато ее раздевать.
* * *
Второго января Юлька никак не могла дозвониться до Тарасова. Мобильник нахально твердил о недоступности абонента. Окончательно озверев. Юля набрала домашний номер.
Настя не удивилась, даже, кажется, обрадовалась Юлькиному звонку и очень дружелюбно и охотно объяснила, что Артем вчера накатался на лыжах, вернулся из Солнечногорска очень поздно и спит без просыпу уже много часов подряд. Ей не хочется его будить, но, если что-то серьезное, она готова немедленно растолкать мужа ради пользы дела и успехов российского бизнеса.
— Нет, ничего серьезною нет, — сказала обрадованная Юля и успокоилась. — Пускай спит себе дальше… Я вас поздравляю с Новым годом! Пусть он у вас будет намного лучше предыдущего!
— Спасибо! — весело отозвалась Настя. — Пусть будет! Я тоже вас поздравляю и желаю вам… — она секунду поколебалась, — встретить в этом году свою большую, настоящую любовь! Если, конечно, вы ее еще не встретили! А если да, то пусть она останется с вами навсегда!
— Пусть! — помрачнев, отозвалась Юля.
Может быть, стоило объяснить Насте, что к чему?
Что эта уже встреченная любовь — как раз Настин непутевый муж?! И пожелала она, сама о том не подозревая, счастья своей сопернице.
— Я чем-то вас огорчила? — спросила чуткая Настя и забеспокоилась.
Снова очнулись недремлющие в тревоге, бессонные подозрения.
— Нет-нет, все отлично! — постаралась выпутаться Юлька. — Спасибо!..
Она положила трубку и побродила по комнате.
Артем спит?.. Странно… Кто это его так ухайдакал на лыжах?.. Укатали сивку крутые горки… Сомнительно… А что же тогда?..
Юлька включила телевизор и крикнула уже несущейся на всех парах, распушившей хвост Бланке:
— Киса, иди скорее сюда! Тут твой любимый Галкин в белом поет на разные голоса! Сплошная фанера! А ты как считаешь?
* * *
Они шли рядом по заснеженной дорожке парка.
Большая мужская рука привычно застыла на рукаве женской дубленки. Добропорядочная семейная пара с двумя детьми. Эти двое детей с визгом носились впереди, валялись в снегу и жестоко и метко швыряли снежками в испуганных белок, вместо того чтобы покормить несчастных, замерзших, посеревших на зиму животных.
