Адам пил чай с молоком из огромной пиалы — похоже, Кэссиди использовала миску для хлопьев. Лицо все еще нездоровое, но краски понемногу возвращались к нему. Кайл уведомил меня, что сознание к Адаму вернулось полностью, а вот припомнить, где он был и с кем, прежде чем рухнул на моем пороге, он пока не может. Трисия расспрашивала Адама про его детство, как ему жилось-рослось в знаменитой семье, и морщилась от комментариев Кайла: дескать, из рассказов Адама совершенно очевидно, что Джордан — «плохой брат». Кэссиди больше хотела знать, какой самый неприличный предмет или какую часть тела Адаму когда-либо предоставляли для автографа.
Я сообщила Адаму, что побывала у его матери, и его оживление створожилось.
— Зачем это вы?
— Меня вызвали.
— Обо мне говорили, да? — без вопросительной интонации произнес он и дрожащими руками отставил чай.
— Она обвинила меня в том, что я вам навязываюсь, — продолжала я. Немые участники нашей беседы так и уставились на меня.
— Простите. — Адам выдавил из себя улыбку.
— Пусть себе. Я в долгу не осталась и обвинила ее в убийстве Рассела Эллиота.
Кто выдохнул громче других? Думаю, первое место поделили Адам и Трисия, у Кайла и Кэссиди челюсти отвалились, но звук был потише.
— Зачем ты это сделала? — жестко выговорил Кайл.
— Потому что все сложилось.
Он принялся пощипывать нижнюю губу. Задумался: сильно ли я подставилась, как это скажется на Адаме, не пора ли отправить Кэссиди с Трисией по домам. Он обернулся к Адаму, собираясь как-то сманеврировать, быть может, извиниться за меня, но замер при виде странного выражения на его лице: с такой вымученной улыбкой больной пытается уверить себя, что анализы будут в норме, хотя уже чувствует что-то неладное.
— Адам? — осторожно окликнул его Кайл. Похоже, в мое отсутствие эти двое нашли общий язык. Может быть, потому, что оба облачились в мою одежду?
— Это бы все объяснило, — вымолвил наконец Адам.
— Чти отца своего и мать свою, — сурово намекнула Кэссиди.
Адам покачал головой и продолжал качать до тех пор, пока Трисия не присела рядом с ним на диван, подставив под больную головушку свое ласковое плечо.
— Рассел слишком часто говорил ей «нет».
— Думаю, она не хотела его смерти, — подбодрила я Адама и вкратце изложила свою теорию.
— И ты все это выложила ей? — вмешался Кайл. Я кивнула, он тяжело вздохнул. Все ясно: поговорим позднее — то есть со мной поговорят.
— Единственный кусочек, который не укладывается в мозаику, — это ты сам, — обратилась я к Адаму. — Что с тобой нынче приключилось? Не пыталась же родная мать отравить тебя?
— Может быть, ее сообщник перестарался? — подкинула гипотезу Трисия.
— Или кто-то пытается поквитаться с ней через тебя, — добавил Кайл.
— Или еще у кого-то есть другой мотив, — не осталась в стороне Кэссиди.
— Нет. Нет, нет, ничего подобного. — Голос Адама вдруг окреп.
— Почему ты так уверен? — уточнила я.
— Потому что я был с Оливией. Это последнее, что я помню.
— Я похожа на шлюшку?
— Совсем не все мои поклонницы шлюшки, — запротестовал Адам.
— Только самые известные? — Трисия расстегнула еще одну стратегическую пуговицу, и блузка едва не соскользнула с ее плеч.
— Не хотелось портить вам забаву, — вмешался Кайл со своего места (на диване возле Адама), — но если б вы не так бросались в глаза…
— И что тут веселого? — возмутилась Кэссиди, завязывая полы блузки узлом и выставляя напоказ свой плоский (на зависть) живот.
Когда Адам признался, что был с Оливией и это последнее, что он помнит, у меня с языка сорвался вопрос: «В «Сохо Гранде»?» — отчего все, включая Адама, пришли в замешательство. На Кенни я в любом случае ссылаться не стала бы, и не пришлось, поскольку Трисия тут же вцепилась в Адама:
— Вы с Оливией? Это же почти инцест!
— Мы с ней не спим, — скривился Адам. — Она мой психотерапевт.
— Сеансы в гостинице? — недоверчиво переспросил Кайл.
— Пусть уж лучше меня фотографируют у входа в отель, — разгорячился Адам.
— Лишь бы не у входа в приемную психотерапевта? — подхватила Трисия.
— Забавно, — протянула Кэссиди. — Пусть, значит, за ублюдка считают, лишь бы не за придурка.
Адам с мольбой поглядел на меня:
— Ты-то понимаешь, каково это, когда любой твой поступок выдернут из контекста и комментируют, и комментируют?
Я понимала, но отвлекаться никому не позволила.
— За ужином с вами кто-нибудь был? — надавила я на Адама.
Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться.
— Кто-то подходил к столику, но…
— Оливия оставляла тебя с этим человеком наедине? — вмешался Кайл.
Глубокие морщины избороздили лоб Адама, но урожая эти борозды не дали. Я позвонила Оливии — автоответчик. Я оставила срочное сообщение с просьбой перезвонить и отсоединилась.
Кайл только головой покачал, когда я вызвалась пойти в отель и все разузнать, но Трисия и Кэссиди с энтузиазмом откликнулись. Адам смотрел мрачно — вероятно, его снова мутило.
Кэссиди с Трисией в очередной раз прочесали мой гардероб — на этот раз в поисках шмоток для одурелых фанаток рока, и тщетно я заверяла, что в моем шкафу ничего подобного не водится. Быстро выяснилось, что одежда (как и шутки ниже пояса) зависит от того, как ее подать: опустить пояс пониже, расстегнуть ворот (и еще половину пуговиц), хищный оскал — и самый пристойный костюм обернется откровенной провокацией. Мы явно преуспели, судя по гримасе ужаса на лице Кайла.
— Дурацкая, во всех отношениях дурацкая затея, — бормотал он, а я между тем стягивала юбку еще ниже.
— В смысле спустить юбку дурацкая затея или все вообще? — спохватилась я, почувствовав вдруг ледяной ком в животе, и подтянула юбку на место.
— Да.
— Мы только выясним, кто был вечером с Адамом, это поможет ему вспомнить, — заныла я.
— Вполне может быть, что кто-то пытался его убить, — осипшим голосом выговорил Кайл. — Вы сами напрашиваетесь на неприятности.
— Никто ничего мне не сделает, пленок-то у меня нет. — Я постаралась убедить разом нас обоих.
— Этого убийца не знает. Вам нужно прикрытие.
Зря он высказал сразу две мысли — они столкнулись в лобовую у меня в мозгу (надеюсь, это не каламбур), и запомнилась мне только вторая. Я не была вполне уверена, предлагает ли Кайл свою помощь, а переспрашивать не хотелось. Я стремилась сохранить наши отношения — романтические, отнюдь не профессиональные.
— Я просто задам пару вопросов — и сразу домой.
