В девять тридцать, когда до первой назначенной на сегодня встречи с клиентом оставалось полтора часа, Молли по внутренней связи сообщила мне, что кто-то пришел. Я вздохнула. Похоже, на прошлой неделе все мои знакомые дружно отбросили условности и решили отныне сваливаться как снег на голову. А рабочего графика у меня, выходит, не предполагается?
Сперва у меня мелькнула мысль, что это Мэтт. Хоть я и злилась на него за почти пятидневное молчание, неожиданный визит мог бы реабилитировать его в моих глазах. Питер, например, когда мы с ним жили вместе, никогда не заходил ко мне в офис, хотя работал отсюда в двух шагах. Мне было досадно, что его не хватало на такой приятный романтический пустячок. Так что если Мэтт способен в будний день убежать из студии, чтобы заскочить ко мне, то весьма вероятно, что я и прощу его за подозрительное пятидневное отсутствие.
— И кто там? — поинтересовалась я у Молли, закончив размышления.
— Джил, ваша подруга, — прошептала она в трубку. — Вид у нее очень расстроенный.
— Боже мой! — У меня тревожно забилось сердце. — Спасибо, Молли. Проводи ее сюда, пожалуйста.
Я направилась было к двери, но тут она распахнулась, и на пороге возникла Молли с вытаращенными от удивления глазами за толстыми стеклами очков, а рядом с ней заплаканная, растрепанная и помятая Джил — никогда ее такой не видела.
— Спасибо, Молли, — пробормотала я, кинув ей благодарный взгляд за спиной Джил, которую я заключила в объятия.
Молли беззвучно, одними губами произнесла «Удачи!» и удалилась, закрыв за собой дверь.
— Как ты? — спросила я, по-прежнему обнимая Джил и успокаивающе гладя ее по спине. Плечи у нее затряслись, и она зарыдала, уткнувшись мне в пиджак. — Алек что-то с тобой сделал? Джил, клянусь, я его прибью!
Я действительно готова была его убить. Достали мужчины, причиняющие боль мне и моим близким! Почему бы не выместить свой гнев на Алеке как на представителе мужской половины человечества. К тому же я еще не встречала человека хуже — Питер по сравнению с ним просто душка: хотя бы успел проявить свою мерзкую, подлую натуру до женитьбы.
— Нет, — наконец отпустив меня, сказала Джил. Глаза у нее были краснее некуда — видно, несколько дней не спала и все время плакала. — Ничего он не сделал. Просто я все думала, думала… Мы можем присесть?
Я, поспешно кивнув, усадила Джил в кожаное кресло напротив моего стола. Она медленно опустилась в него и с благодарностью взяла протянутый мной бумажный платок. Я села рядом и погладила ее по руке. Джил помолчала, вытирая слезы, потом изящно высморкалась — у меня так никогда бы не получилось. Вечно я трублю, как слон. Надо же, оказывается, и сморкаться можно грациозно.
Наконец, всхлипывая, она что-то пробормотала, уткнувшись в платок.
— Что?
— Я должна от него уйти, — повторила Джил. Еще пару раз всхлипнув, она заморгала. — Правильно?
Последнее было похоже скорее на покорность судьбе, чем на вопрос. Я не знала, что сказать. Она подняла на меня глаза, отражающие мучительные раздумья, как будто Джил усиленно искала ответ на какой-то вопрос.
— Правильно? — повторила она уже более уверенно.
Я кивнула.
— Да. Правильно.
Как еще я могла ей ответить? Да и не думаю, что она ждала от меня чего-то другого. Джил, согласно кивнув, снова поднесла к глазам платочек. Плакать она уже не плакала; сидела, не поднимая головы. Я успокаивающе гладила ее по руке.
— Мне понадобится твоя помощь, — наконец произнесла она, по-прежнему глядя в пол. — Я знаю, что ты не занимаешься разводами, но ты ведь поможешь мне собрать нужные бумаги?
— Разумеется, помогу, — поспешно заверила я. — Сделаю все, что в моих силах. У меня есть знакомый по Гарварду, Дэвид Ахерн, лучше него в Нью-Йорке по бракоразводным процессам никого нет. Позвонить ему?
— Хорошо, — слабо кивнула Джил.
— Ты все правильно решила, — сказала я, помолчав.
Джил, не поднимая глаз, кивнула.
— Я знаю. Но это так тяжело.
Она снова заплакала, и я, подвинувшись вместе с креслом ближе к ней, обняла и прижала к себе. Ее тело сотрясали рыдания, а у меня от боли и жалости разрывалось сердце.
— Ты была права.
Наконец выплакавшись, Джил откинулась на спинку кресла и нехотя посмотрела мне в глаза.
— Насчет Алека?
Джил ответила не сразу.
— Нет. Насчет меня. Что если даже я и хочу, чтобы все было идеально, это не значит, что так и будет.
Не помню, чтобы я когда-нибудь говорила такое вслух, хотя думала, не скрою, особенно когда она собиралась замуж за Алека.
— Я ведь…
Джил прервала меня с едва заметной горькой улыбкой.
— Знаю. Не говорила. Но я-то знала, что ты думаешь.
— Ох! — Мне стало ужасно стыдно, что подруге пришлось тогда почувствовать мое неодобрение. Я-то вовсе не хотела ее огорчать. — Извини.
— Не извиняйся. Ты была права.
Я медленно кивнула, и несколько минут мы просидели, не произнося ни слова.
— А почему ты передумала? — наконец спросила я.
Еще неделю назад Джил убеждала меня, что у нее все нормально, что Алек не мог ей изменить, что они пытаются наладить отношения и скоро все будет просто замечательно.
Она криво улыбнулась.
— Ты помогла.
Каким образом я ей помогла? На прошлой неделе я разговаривала с ней точно так же, как Мег и Эмми. И потом еще этот досадный случай, когда я отключила телефон, отправившись в постель с Мэттом, и она не смогла до меня дозвониться… При мысли о Мэтте заныло сердце. Куда он пропал? Ладно, сейчас не до него. Сейчас главное выяснить, как Джил решилась расстаться с мужчиной, в котором видела воплощение своего идеала.
— Ты и твой эксперимент, — пояснила она с той же грустной полуулыбкой.
— То есть?
— У тебя хватило смелости попробовать, несмотря на то что пришлось поступиться убеждениями. И ты поняла, что даже если притворство облегчает некоторые моменты в жизни, достичь совершенства можно только не изменяя себе.
— Правда? — не дав себе времени поразмыслить, спросила я.
Пока мне не представилось случая сформулировать с такой четкостью, что же я выяснила в ходе эксперимента, но Джил, несомненно, попала в точку.
— А разве нет?
— Наверное, да, — задумчиво произнесла я.
И подумала о Мэтте. Перед ним я не притворялась. А совершенства как не было, так и нет, хотя пять дней назад казалось, что невозможное возможно. Но если так, куда он запропастился?
У Джил вновь полились слезы, и я наклонилась ее обнять.
— Джил, мне так жаль, — искренне сказала я.
Все эти годы она посматривала на меня чуточку свысока, ведь она знала, по ее словам, «как захомутать парня», и это слегка выводило меня из себя, однако я ни в коем случае не хотела, чтобы она страдала. Чтобы все было так плохо. Она моя подруга. Пусть бы уж жила со своим мужем долго и счастливо, как в сказках пишут.
