Глава 27
Кирилл Крестовский
Утро позднее, но приятное. Каждая клеточка тела помнит, что мы с Василисой на этих мятых простынях вытворяли, и, что еще важнее, хочется продолжения. Поискал рукой свою Василису Прекрасную, ладонь нащупала лишь пустоту и тепло. Значит, совсем недавно она была еще здесь. Я резко присел на кровати взлохмаченным.
Если она на утро после первой ночи со мной сбежала, из-под земли достану, чтобы повторить! О, как я жажду продолжения… Утреннее обострение мужской проблемы, помноженное на яркие фантазии, не оставляло ни одного шанса на спасение Василисе…
Прислушался, услышал звук ее голос в соседней комнате. Я не помнил, какой номер снял. Кажется, люкс из двух или трех комнат. Но мы только в одной комнате успели побывать! Встал и прокрался в нужном направлении, осторожно приоткрыл дверь. Василиса стояла у окна, на плечи был наброшен отельный халат. В свете дневных лучей солнца рыжеватые волосы Василисы золотились пушистым облаком!
Я залюбовался своей девушкой. Черт, такая красотка, ни грамма фальши!
— Василиса, у меня для тебя подарок, — сделал шаг в ее сторону и предложил игриво. — Тебе очень понравился этот сюрприз ночью. Предлагаю тебе еще много раз подряд воспользоваться уникальным предложением оседлать…
Она замахала на меня рукой, шикнула и вновь переключилась на телефонный разговор.
— Да, я скоро приеду, — пообещала Василиса сдавленным голосом и обернулась со слезами в глазах. — Кирилл… — разрыдалась.
Игривое настроение как рукой сняло. Рядом с Василисой я оказался в мгновение ока и обнял за плечи.
— Что случилось?
— Бабушке стало плохо. Ее увезли в больницу на скорой.
— О черт! Как? Когда? Что случилось?!
— Соседка только что позвонила! Она утром зашла вернуть нам вафельницу и долго стучала, никто не открывал…
Василиса побежала в другую комнату и начала одеваться, рассказывая.
— Соседка услышала, как Буся плачет, заподозрила неладное и открыла дверь ключом, который бабушка всегда у нее про запас держала. Бабушка лежала на полу, не дошла до телефона. Буся была зареванная. Кирилл! — Василиса разрыдалась. — Ей всего полтора годика. Сколько она одна просидела, испугалась! Пока я с тобой развлекалась! О черт, я должна была находиться с ней рядом!
— Спокойно, не плачь. Не вини себя.
Я быстро натянул трусы. В спешке натянул их задом наперед, чертыхнулся, поменял, кое-как застегнул рубашку.
— В какую больницу ехать, знаешь?
— Да. Знаю. И к Бусе надо! Она сейчас у соседки…
— Я отвезу тебя к Бусе.
— А бабушка? Она же…
— Я отвезу тебя к Бусе, важнее успокоить малышку, а в больницу я сам съезжу.
— Но ты же…
— Скажу, что внук! Разве они там проверят? — отмахнулся. — Прослежу, чтобы все было хорошо, потом к тебе. К вам, то есть. Идет?
— Идет, — смахнула слезы. — Кирилл, мне страшно! — призналась она, плача без остановки.
В этот момент Василиса выглядела девчонкой, совсем беззащитной, на плечи которой свалилось слишком многое. По сути, она и была девчонкой. Сколько ей? Лет двадцать? Двадцать первый год пошел, а Василиса вовсю о малышке заботится, работает!
— Все будет хорошо. Я рядом. Слышишь? Буду рядом, ты можешь на меня рассчитывать!
Когда приехали, бежали до квартиры соседки, перепрыгивая через ступеньки. Соседка быстро открыла дверь быстро, в квартире стоял рев Буси. Старушка смахнула пот со лба и беспомощно пожаловалась:
— Никак не могу успокоить! Прости, Вася, она тебя постоянно зовет, маму ищет!
Василиса побежала на рев малышки.
— Долго она так плакала? — спросил я.
— Я утром с ее бабушкой разговаривала. Мы после обеда собирались с внуками в парк сходить. Потом она мне про вафельницу напомнила. Сказала, что скоро внучка вернется, которая вафли просто обожает. Я говорю, отмою, верну. Закрутилась немного по хозяйству, полы домыла… Наверное, часа полтора или два прошло. Я пошла к ней с вафельницей. Она не открывала, а рев был слышен на весь подъезд. Я сразу неладное заподозрила, открыла запасным ключом и скорую вызвала. Врачи увезли, внучку я к себе пока взяла. Так что малышка недолго одна была, но испугалась, возраст совсем еще… крохотный, — вытерла слезы старушка.
— Спасибо за помощь.
Рев Буси стал тише, превратившись в редкие всхлипывания. Василиса вышла из квартиры, держа Бусю, вцепившуюся в нее и руками, и ногами.
— Иди в квартиру, я позабочусь о бабуле, — пообещал Василисе.
Не удержавшись, я поцеловал малышку в макушку, пахнущую чем-то сладким, как молочные конфеты. Она на миг оторвала голову от Васиного плеча и чуть-чуть улыбнулась мне.
— Все будет хорошо. Скоро вернусь…
* * *
Вернуться скоро не получилось.
К дому Василисы я приехал лишь под вечер. Василисе не звонил, не хотел расстраивать плохими новостями. Долго бродил под окнами, не зная, как подняться и рассказать, что бабушки у Васи больше нет. Врачи сделали все возможное, но инсульт был обширным, к тому же не первым в истории болезни бабушки Василисы. Она скончалась в больнице.
Телефон зазвонил. Василиса. Я чертыхнулся и снова не знал, куда деть себя. Не знал даже, как ответить. Василиса сама сбросила звонок и написала сообщение:
“Кирилл, я вижу тебя под окнами. Просто зайди и скажи, как есть. Мне очень тебя не хватает…”
Сомнения растаяли, место им уступила решимость. Теперь я просто обязан был находиться рядом. Когда Василиса открыла дверь, она уже знала. Я понял это по ее глазам и просто обнял крепко-крепко.
— Ты знаешь?
— Да.
— Откуда?
— Медсестра позвонила. Принесла соболезнования, — глухо в грудь произнесла Василиса. — Так я и узнала.
— Прости.
— Ты не виноват, — всхлипнула.
Моей ноги коснулись чьи-то пальчики. Буська притопала. Василиса оторвалась от меня, трепетно обняла
