малышку, сказав со слезами:
— Теперь мы с Бусей остались вдвоем.
— Постой, а я… Про меня ты забыла, что ли?!
— Кирилл, мне было с тобой хорошо и весело. Но праздник кончился, началась реальная жизнь с проблемами. Спасибо за все, я не хочу тебя задерживать и…
Плача, Василиса пыталась открыть дверной замок. Я оттеснил ее плечом, разулся и забрал Бусю у нее из рук.
— Фиг тебе, а не мой уход. Я голоден. Пожарить яичницу сможешь?
— Что-что?
— Я же сказал, буду рядом. Все дальнейшее не обсуждается. Пошли ужинать. Буську хоть кормила или все время плакала?
— Кормила.
— Сама ела?
— Нет…
— Может быть, ты готовить не умеешь?
— Умею! — сверкнула глазами.
— Продемонстрируй свои умения и учти, я буду рядом.
Василиса улыбнулась сквозь слезы.
— Спасибо. Я действительно не знаю, как с этим справиться в одиночку.
— Тебе не придется быть одной.
* * *
Василиса
Как смириться с потерей бесконечно дорогого и близкого человека? Еще вчера мы разговаривали с бабушкой, она ласково меня журила, крутилась перед зеркалом в своей самой нарядной кофточке. Я гордилась тем, что бабушка у меня такая активная и продвинутая. Однако сегодня ее уже не стало. Внезапно. Почему это случилось? Мне казалось, бабушка всегда будет рядом, она была для меня всем, заменила родителей. Я даже на минуту не могла себе представить жизнь без нее, однако теперь это случилось и нужно было как-то жить дальше. Но я еще не представляла, как справлюсь. Плакать хотелось постоянно, если бы не Буся и не Кирилл, находящийся рядом, я бы просто лежала и рыдала.
Нужно было сообщить Адель.
На следующий день я набралась смелости и позвонила в клинику, где лечилась Адель. Поговорила с ее куратором, объяснила ситуацию. Мне разрешили поговорить с сестрой, но предупредили, что если у Адель будет срыв или что-то похожее, ей придется задержаться.
Менеджер реабилитационного центра лаконично намекнул на возможную необходимость продолжения лечения, предупредил, что цены за содержание выросли на пятнадцать процентов. Потом тот же мужчина вежливым голосом начал говорить еще что-то о расширении методов лечения и применении трудотерапии.
Залился соловьем, расписывая, как хорошо бывшим гулякам живется в их центре! За баснословно огромные деньги. Кажется, если им платить, они готовы лечить зависимых на протяжении целой жизни!
Откровенно говоря, я сейчас располагала немаленькими средствами, мне на счет перечислили гонорар за участие в передаче и за съемки в рекламе. Неустойка за то, что меня выперли из шоу “Завидный холостяк”, не предупредив, как это было оговорено, тоже вышла довольно жирной.
Словом, я без затруднений могла себе позволить оплатить дальнейшее нахождение Адель в клинике. Но теперь я осталась у Буси совсем одна и не знала, как скоро смогу выйти на работу. Откровенно говоря, я не собиралась тратить деньги на содержание Адель в клинике еще черт знает сколько. Цены просто заоблачные… Она словно на роскошном отдыхе в Дубаи находится!
Хватит, решила я. От наркозависимости ее избавили, пора возвращаться в реальную жизнь и принимать участие в семейных делах.
— Продлевать курс лечения мы не будем! — уверенным голосом оборвала я. — Пригласите Адель.
Меня переключили на приятную мелодию.
— Алло?
Я поперхнулась, услышав голос сестры, и почувствовала себя воришкой, которая незаконно присвоила чужое. Крестовский остался со мной, спал рядом и не собирался уходить. Он уже начал организовывать все для похорон, звонил нужным людям… Я была благодарна за то, что он рядом, не представляла себе, как бы справилась без него.
— Алло. Василиса?
— Да, — выдавила из себя и замолчала.
— Ты или говори, или вообще не звони! — капризно отозвалась сестра. — Ты оторвала меня от занятий кундалини-йогой!
— Адель, бабушка умерла, — сухо сказала я. — Инсульт.
— Что?
— Инсульт. Бабушке стало плохо, умерла в больнице.
Адель всхлипнула.
— Она была уже такая старенькая!
— Всего семьдесят четыре, это еще не старенькая, — возразила я.
— Мне так жаль. Когда похороны?
— Завтра. Ты приедешь?
— Боюсь, что нет. У меня курс только через две недели заканчивается. На сорок дней только успею приехать.
— Почему через две недели? — удивилась я. — Я думала, что тебя выпишут через неделю и думала, что ты сможешь приехать еще раньше. Адель, речь идет о нашей бабуле, о той, которая нас вытащила на себе, вырастила! Неужели ты не хочешь проводить ее, как положено? Она всем пожертвовала ради нас!
— Видишь ли, мне предложили бонусную неделю новой программы. Бесплатно. Я уже согласилась. Ты же справишься без меня?
Слова сестры отозвались болью в груди. Самовлюбленная эгоистка!
Справлюсь ли я? Проглотила горький ком. Конечно, справлюсь. Когда я не справлялась? Передо мной никогда не стояла роскошь выбора: позволить себе ничего делать, пребывая в тоске, или гребсти дальше. Никогда… Руки некогда было опускать!
— Справлюсь, конечно, Адель. А ты? Как твое самочувствие и состояние?
— Я чувствую себя намного лучше. Надеюсь, эти плохие новости меня не слишком сильно расстроят и…
— Адель, не время расстраиваться. Время брать себя в руки.
— Тебе легко сказать! У тебя в биографии нет черных пятен, сестричка, и затяжной депрессии тоже никогда не было, — вздохнула Адель. — Ты же по жизни порхаешь, как стрекоза из басни, а я…
У меня не хватило сил слушать этот бред, я нажала на красную кнопку, чтобы завершить вызов. Иначе бы сказала ей парочку ласковых. Возможно, даже не парочку, а намного больше.
Нашла, блин, стрекозу! Я — стрекоза?! А ты не попутала, сестра?!
Через минуту мне перезвонили из центра и сказали, что Адель не приедет на похороны.
Стерва, в сердцах подумала я. Бабушка ей на
