чемодана вещи, а потом в них въехал внедорожник того самого Баграта Каспарова.
Это было ужасно осознавать, что по такой глупости или стечению обстоятельств, произошла такая трагедия.
Собирая детские вещи и игрушки, раскиданные по асфальту, я еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. Меня останавливала только Кира. Дочка все время болтала о том, что нужно будет все собранные игрушки передать мальчику. Ведь дочка знает наверняка, что без любимых игрушек мальчику будет грустно выздоравливать.
Также мы нашли и сумку с личными вещами его мамы. И телефон, и паспорт. Все документы были при девушке.
Прежде, чем передать документы правоохранительным органам, я заглянула в паспорт девушки для того, чтобы узнать, как ее имя и замужем ли она?
Внезапно все мысли закрутились вокруг нее и ее ребенка. Меня вдруг отчего-то взяло беспокойство о том, есть ли у нее муж, который сможет о них позаботиться?! Или же родители, которые смогут забрать малыша, если вдруг его выпишут раньше. Меня до дрожи в коленях пугала мысль о том, что ребенка могут забрать в детский дом. Сердце от этой мысли защемило в груди.
– Привет, моя дорогая! – полностью, игнорируя меня, Григорий Владимирович подходит к машине и дает возможность обнять себя за шею Кире.
– Как я рада, что ты приехал! Тетя Лена! Привет! – обнимая деда, Кира одновременно машет подруге одними пальчиками.
– Привет, зайка! Смотри, что у меня для тебя есть!
Лена отдает Кире большой леденец, а сама не смотрит на меня, стыдливо отводит глаза и тут я, наконец-то, понимаю, что все это значит… Откуда у Ленки машина? И почему она здесь.
– Привет, Ксюш. Как ты? – Ленка подходит ко мне, обнимает за плечи. Еле-еле. Чуть сжимая, бормочет на ухо. – Я все расскажу. Потом.
– Да, не стоит, Лен. Я и так, по-моему, обо всем догадалась.
– Здравствуйте, Вера Алексеевна, – улыбается одними губами подруга. Мать, хмурясь смотрит то на нее, то на Григория Владимировича.
– А где же Лилия Сергеевна? – ядовито спрашивает.
В этот момент к нам подходит Семен.
– Здравствуйте, – приветствует мать с Ленкой кивком головы, а Григорию Владимировичу подает для приветствия руку. – Семен. Лечащий врач Ксении.
– Григорий Владимирович. Ксения моя сноха.
– Я понял, кто вы. Сын на вас очень похож.
– Я Лена, – воспользовавшись моментом, подруга игнорирует вопрос матери, как, впрочем, и свекор, и все свое внимание перенаправляет на Семена.
– Что там полицейские? Во всем разобрались? – строго осведомляется Григорий Владимирович.
– Пока точно не могу сказать. Я всего лишь свидетель, – Семен пожимает плечами, смотрит исключительно только на меня, под его пристальным взглядом мне становится некомфортно. – Но все, что требовалось от меня, я сделал. Визитку отдал…
– Какую визитку? – прищурился подозрительно свекор.
Семен в нескольких емких предложениях пересказывает всю суть произошедшего и в заключение называет имя мужчины, который сбил Игната.
– Кирочка, внучка. Ну-ка, дай дедушка пойдет парой словечек перебросится с этими оболтусами.
Григорий Владимирович грозно смотрит в сторону приехавших ДПС-ников. Те расслабленно болтаются туда-сюда. Ходят вокруг машины, рассматривают вещи. Одним словом, занимаются всем, чем можно, только не делом.
Свекор, спустив Киру с рук, уверенным твердым шагом направляется в их сторону. Я раздумываю всего несколько секунд, прежде чем неуверенно иду следом за мужчиной.
– Ксюша! – воскликнула мать.
– Ксения Михайловна! Вам нужно в больницу! – возмутился Семен.
– Григорий Владимирович, – окликнула свекра, но тот не обернулся, но шаг сбавил.
– Да, Ксения?! Что ты хотела?
– Я боюсь, что следствия не будет. Не оставляйте это дело. Игнату здорово досталось. И хоть Семен Васильевич не делает никаких прогнозов, но я видела каким взглядом он провожал скорую, на которой увезли Игната. Я… Переживаю.
Григорий Владимирович останавливается. Резко поворачивается ко мне.
– Ты переживаешь за Игната?
Отвожу глаза.
– Простила, значит?
Закусив губу, прячу дрожащие руки в карманы.
– А Лилю? Готова простить?
– Нет.
Отвечаю без раздумий.
– И я тоже не смог. Но Игнат об этом не знает, – говорит мужчина. – Ксения, – свекор берет меня за плечи, чуть сжимает пальцами. – Я знаю, то, что сделал Игнат, трудно простить, почти невозможно, но я же вижу по твоим глазам, что ты до сих пор его любишь. Я помню, каким взглядом ты смотрела на моего сына, а он смотрел на тебя на свадьбе. Такая искренняя. Такая большая любовь так быстро не пройдет. И расстояние вам не поможет. Подумай над этим. А Лилю… Лилю судьба сама накажет. Уже наказала, – свекор украдкой глянул мне через плечо и, я успела заметить нежность, промелькнувшую в его глазах. Его морщины на лбу разгладились. Губы чуть расплылись в улыбке, и облик мужчины заиграл другими красками. Я подумала о том, что он влюбился.
– А как же Кристина? Лилия Сергеевна сказала, что Игнат любит ее…
– Это неправда. Для Игната существуешь только ты и ваши дети. Ты когда будешь принимать решение о разводе, попробуй себе честно признаться, будешь ли ты без Игната счастлива.
После этих слов свекор отпускает меня и, круто развернувшись, направляется к полицейским, оставляя меня одну. Где-то глубоко в душе, под толстыми слоями накопившейся обиды и злости, я чувствовала непогасшую искру, ту самую, которая до сих пор тлела, не отпуская из моего сердца Игната. И как бы я не старалась ее затушить… не могла.
Медленно, с трудом переставляя налившиеся свинцом ноги, я иду обратно к машине.
– Ксюша. Ну, зачем ты себя насилуешь? Зачем тратишь столько нервов на тех, кто столько горя принес нам?! – распаляется мать.
– Т-с-с-с. Прекрати, – шикаю на нее, глядя на Киру, у которой в глазах застыли слезы. – Солнце, ты на бабушкины слова не обращай внимания. Ладно? Она просто сердится на папу. Ты завтра ко мне приедешь?! Хорошо! Мама еще немножко в больнице побудет и приедет домой.
Обнимая Киру, шепчу ей на ушко, а у самой в горле застревает ком и с каждым словом становится говорить все труднее. – Ты бабушку слушайся….
– А папа?
– Я как что-то узнаю про него, сразу сообщу, ладно?! По видеосвязи с тобой поболтаем сразу, как только приедете домой. Позвонишь мне?
– Позвоню, – сквозь слезы говорит Кира и не отпускает меня. Сжимает талию сильнее. – Мы тебе с папой цветы купили и твои
