- Может быть, такой милой девушке подумать о том, что ее заставляют выносить и родить ребенка непонятно от кого?
- Если ты не хочешь, к чему наша встреча? - Голос за ширмой меняется. Становится требовательным. Стул отодвигается.
Он не может сейчас уйти. Это что значит? Мы же не договорили.
- Побеждает тот, кто готов идти до конца. Твой брат никогда не победит, он слабак. Ты победишь и спасешь его. Цену ты знаешь. У меня время заканчивается. Я приехал сюда на день. Мне надо решить этот вопрос. Ты хочешь брату помочь? Да или нет? Решай сейчас.
- Как вы можете заставить его делать что-то противозаконно?
- Он сам будет просить об этом, когда ломка начнется.
- Вы же обещали…
- Я свое обещание держу. Ответ за тобой. Он влияет на все.
- Можно еще один вопрос?
- Нет. Я устал. - Слышу движение и скрип стула.
- Пожалуйста. Один.
- Не гарантирую, что отвечу. Говори.
- Кирилл сказал, что будет ЭКО. Если я соглашусь, яйцеклетка будет моя или другой женщины?
- Не твоя. Это не будет твой биологический ребенок. Так тебе легче?
Легче… Да уж…
- Одиноким мужчинам по закону нельзя иметь детей от суррогатных матерей. Поэтому хотите сделать это подпольно? - Смелость, подпитываемая злостью от безысходности, подталкивает задать провокационный вопрос.
- Это тебя не касается. - Резко отрезает. - Да или нет? Быстрее решай! Я найду другую женщину, ты брата - вряд ли.
- Вы гарантируете, что с ним ничего не случится и ему не будут насильно колоть наркотики?
Мне кажется или я слышу усмешку.
- Хм, с твоим братом ничего не случится, если он с собой ничего не сделает сам и не влезет еще куда-нибудь. Пока у меня не появится ребенок, твой брат будет под постоянным прицелом. Захотите сбежать, сделать аборт, я найду его. Проигрывать я не люблю. Да или нет? Ты не ответила.
Как потом жить и понимать, что не спасла? Что я могла помочь, но не помогла. Мама же с папой всегда вместе были. Учили нас с братом друг друга держаться. Роднее нет никого. Потом я жалеть буду. Это всего лишь девять месяцев. Выношу этого ребенка. Рожу и отдам. Надо относиться к этому проще, словно продать выросшие длинные косы.
- Я согласна.
- Через несколько дней тебе привезут договор. Подпишешь его. Потом съездишь на прием к врачу и будешь делать все так, как он скажет. Все, что врач будет прописывать, мой человек будет покупать сам и оплачивать. Тебя это не должно волновать. С этого дня ведешь здоровый образ жизни и готовишься вынашивать ребенка.
- Как мне с вами связаться, если что?
- С тобой теперь постоянно будет водитель. Через него решаешь все вопросы. Все понятно?
- Да.
- Мы больше с тобой не увидимся и не встретимся. Это была одна единственная встреча. Мы закончили.
Глава 5
Кирилл появляется у меня через несколько дней. Счастливый, условно-свободный. Но живой.
- Кать, я так скучал, - бледный, но все равно родной. Обнимает меня аккуратно. Я теперь, как дорогая, хрупкая ваза. Жаль, что понял он это только таким путем.
- Как жить теперь будем? - наливаю ему тарелку супа. Я дала согласие. Они выполнили свою часть уговора и отпустили его.
- Мне тут работу предложили на заводе, за станком.
- Ты же этих станков и не видел.
- Увижу, разберусь.
- И все? Ты свободен?
- Сказали, что за мной наблюдают. Могу жить, как раньше, но не делать глупостей.
Смотрю, как он с удовольствием ест. Жену бы ему найти, которая присматривала за ним. Желательно старше него. Я устала быть мамой тому, кто уже считает себя взрослым и не слушает советы, творя при этом дичь.
- Хорошо. Где жить будешь?
- Пока у себя. Кать, я бумаги принес. Тебе надо прочитать и подписать.
Вздыхаю и на него смотрю. Вот уже и мелкая подработка. Хорошо бы и дальше так.
- Прости, что впутал тебя в это.
- Я надеюсь, эта жертва не зря.
- Нет.
Разговор не клеится. Да и что говорить. Он молчит. Для него это ничего. Я ответственная. Я выношу и рожу. Его снова выручили.
- Кирилл, я последний раз что-то для тебя делаю. Прости. Больше не будет шанса.
Он голову опускает. Слова подбирает, но что скажет? В сотый раз прости? Так меня уже от них тошнит.
Если вдруг он меня подведет или опять во что-то такое ввяжется, я, правда, больше не смогу ему доверять. Не смогу выручить.
Предательства не прощу.
Молча просматриваю договор.
Права и обязанности. Особые условия.
Второй договор с заказчиком. Генетическими родителями. Пробегаюсь по нему. Оказывается есть какая-то “мама”, но не я. Она будет воспитывать и заботиться о ребенке. Но вынашивать не хочет. Много условий. Как будто я могу на что-то не согласиться? Главное, что все обеспечение заказчик берет на себя. Оплачивать мне ничего не надо. Даже есть премия на восстановление после родов.
Кирилл следит за мной. Пальцы в кулаки сжимает и молитву, наверное, про себя читает, чтобы я поставила чертову подпись. Взрослый вроде, а как ребенок. Делов натворил, теперь стыдно. Были бы родители живы, может, и не было бы этого. А так я на работе постоянно была, а он где-то с друзьями таскался. Вот и ввязался в такую компанию.
В конце пункт один странный. Суррогатная мать не должна ни при каких условиях искать и объявляться в жизни ребенка, которого родит.
В случае нарушения этого пункта компенсация такая, что придется еще и почку продать. Хотя запрета не жить в определенном городе нет.
- Они просили передать, что сумма это цветочки. В договоре нельзя это прописать, но приближаться к ребенку, которого ты родишь, опасно для твоей жизни.
- Зачем мне это? Это не мой ребенок будет. Я даже и не хочу знать, кто он, как он выглядит, как его назовут и все остальное.
- Ну и хорошо. - Он доедает суп, вытирает рот салфеткой. Расслаблен и доволен.
- Кир, я боюсь. - Ручку беру и нажимаю на кнопку, чтобы стержень появился.
- Чего?
- Не чего, а кого. Тебя боюсь.
- Меня? - Не ожидал.
- Боюсь, что я помогаю тебе такой сумасшедшей ценой, а ты не оценишь.
- Кать, я… - протягивает руку и сжимает мою ладонь. - Я не знаю, как доказать. Я буду помогать, скажи только, что надо сделать. Каждый день буду это доказывать.
Никто не узнает правильно ли поступаю. Потом по факту видно будет.
Я подписываю договор и отдаю ему. Надеюсь, он повзрослеет.
- Хочу, чтобы ты понимал. Я разговаривала с этим человеком. За тобой, правда, будут следить. Но не только они, но и я. Если ты где-то накосячишь, я избавлюсь от ребенка. Меня не тронут, тебя найдут.
- Я знаю. - Крепче руку мою сжимает. Я, может, и не избавлюсь, оставлю ребенка, он-то не виноват ни в чем. Но брат должен бояться этого. Пусть будет его мотивацией.
- Отлично. И не забывай об этом. Ты знаешь, кто этот человек? Хоть что-то хочу знать о том, чьего ребенка мне надо вынашивать.
- Нет. Владеет всем местный. А над ним еще несколько. Этот главный. Кто такой - никто не знает. Из Москвы, вроде. Кать, не думай о нем. Мне кажется лучше не знать лишнюю информацию, отдать, то что он хочет, и жить дальше спокойно. А так будешь привязываться к ребенку, думать. Думаешь, не понимаю, что привяжешься к нему и так. Кто бы ни был родителями ребенка, ты проведешь с ним девять месяцев. Нельзя не привыкнуть к кому-то, если так много времени проводишь с этим человеком. Пусть он и в животе.
Может, он и прав.
Беру банку для сдачи анализов. Надо просто пойти и сделать это, потом сдать анализ крови. У беременных все хорошо должно быть.
Стоп. Должно быть хорошо. А кто меня проверял, что все хорошо? Год назад медкомиссия на работе? Никто не знает, как там все за год могло поменяться.
А если?
Дурная мысль приходит в голову и поселяется там. А если анализы будут плохие? Может, и не будет ничего. Может, вот он способ избежать этого долга. Да, от Кирилла не отстанут, но возможно в силу обстоятельств придумают что-то попроще.
