перчатки и выбрасывает их в мусорное ведро.
— Увидимся завтра вечером?
Я улыбаюсь. Джей официально стал моим любимым человеком.
— Я бы не пропустила. У Клейтона, верно?
Он кивает.
— В семь часов.
— Увидимся в семь. — Я провожу рукой по рту, застегивая молнию. — И мои губы запечатаны, так что никто не узнает.
Джей щелкает пальцами и указывает в мою сторону.
— И именно поэтому ты моя любимая женщина.
Он бросает на Гейджа последний взгляд, прежде чем выйти из комнаты. Дыхание Гейджа становится тяжелым, когда я возвращаюсь к нему, а его руки сжимаются в кулаки. Кажется, ему еще больнее, чем было до того, как мы его вылечили.
— Этого было недостаточно, чтобы обезболить вас? — спрашиваю я, наклоняя голову в сторону двери. — Я могу попросить врача сделать вам еще один укол или, может быть, дать обезболивающее.
— Не нужно этого делать, — огрызается он, не глядя на меня.
— Хорошо, — говорю я. — Дай мне знать, если передумаешь. Это не проблема.
Воздух кажется более густым, а его гнев по поводу моего предполагаемого романа с боссом — более сильным. Я вздыхаю, хватаю иглодержатель и двигаюсь рядом с ним. Он ничего не говорит, когда я помогаю ему лечь на спину, и в комнате становится тихо, пока я начинаю накладывать швы.
Это первый раз, когда я лечу кого-то, с кем у меня были близкие отношения. Не говоря уже о том, что это Гейдж.
Мой Гейдж.
Ну… раньше был моим Гейджем.
Я должна была уйти и сказать Наташе, что не могу его лечить. Конфликт интересов.
Это конфликт, когда пациент тебя ненавидит, верно?
Я уже почти закончила, когда он наконец заговорил:
— Это твой муж?
— Нет, — отвечаю я.
— На нем было обручальное кольцо.
Я смотрю на него сверху вниз с нежной улыбкой.
— Было? Я никогда не замечала. — Если бы он мог отстраниться от меня, он бы это сделал. Отвращение покрывает его черты.
— Никогда не думал, что ты опустишься так низко, чтобы спать с женатым мужчиной.
Я не отвечаю ему, пока завязываю последний шов. Не отвечаю и тогда, когда проверяю свою работу, когда убираю за собой и помогаю ему подняться. Он не произносит ни слова, пока я отбрасываю перчатки и берусь за ручку двери.
— Желаю вам скорейшего выздоровления, офицер.
Я закрываю дверь и иду в уборную, сдерживая слезы, пока не дохожу до первой кабинки и не выпускаю их наружу.
ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА
ГЕЙДЖ
Мои нервы натянуты до предела, и я сдерживаю себя, чтобы не выскочить из этой смотровой и не сделать что-нибудь глупое, например, не наброситься на ублюдочного доктора, использующего Лорен в качестве побочной цыпочки.
Я откидываю голову назад.
На парне было обручальное кольцо.
А на ней нет.
Она его любовница.
Где, черт возьми, девушка, в которую я влюбился много лет назад?
Ее больше нет. Это ясно.
Мое внимание переключается на дверь, когда раздается стук. Как бы мне этого не хотелось, я надеюсь, что на другом конце — Лорен.
На мое желание никто не отвечает.
Мои ноздри раздуваются, когда доктор Уитман снова входит в палату.
Чертов придурок.
Чувак выглядит умным, богатым, как будто у него все в порядке в жизни, за исключением всей этой истории с изменой, и я сдерживаю желание потребовать, чтобы он убрался с моего лица. Проблема в том, что я буду выглядеть как тупица.
Лорен больше не моя. Она может иметь все, что… или кого… захочет.
Это не значит, что я буду рад этому, как и не буду рад за нее.
Он улыбается, как будто он не трахает девушку, которой принадлежит мое сердце.
— Медсестра Барнс сказала, что она наложила тебе швы. Тебе повезло, что у медсестры самые лучшие руки, хотя я удивлен, как быстро она с тобой управилась. Она могла бы побить рекорд.
— Уверен, она занятая женщина, — ворчу я. Я хочу оторвать руку этому ублюдку.
Он осматривает мои швы и снимает перчатки.
— Это точно. У нас довольно много пациентов для небольшой больницы. Я пришлю медсестру для выписки. Надеюсь, я выпишу вас и вашего отца до начала игры.
Я не могу удержаться от смеха.
— Он сказал тебе, что уходит, если ты этого не сделаешь?
— Конечно, сказал.
Я останавливаю его, когда он поворачивается, чтобы уйти.
— Вы женаты, доктор Уитман?
Он крутит кольцо с улыбкой, полной воспоминаний.
— Да.
Не убивай его. Не убивай его.
— Сестра Барнс — счастливая женщина.
Он вздрагивает.
— Простите?
— Сестра Барнс — ваша жена, верно?
Он качает головой в сторону.
— Мистер Перри, я не знаю, с чего вы это взяли. — Его глаза расширяются, когда я сжимаю костяшки пальцев. — Я не понимаю, к чему вы клоните.
— Как бы твоя жена отнеслась к тому, что у тебя роман с медсестрой? Относиться к Лорен как к побочной фигуре, чтобы снять напряжение, переживая кризис среднего возраста?
Он покачал головой, обдумывая мои слова.
— Лорен не моя жена, и она не моя побочная партия. Я очень счастлив в браке с моим мужем, Алеком. Алек — один из самых близких друзей Лорен. Приглашение было сделано на ужин в честь дня рождения моего мужа. Я приношу свои извинения, если какое-либо поведение заставило вас поверить, что между нами были неподобающие отношения.
Я редко теряю дар речи. Это один из таких моментов.
Черт. Ложь Лорен выставила меня идиотом.
Доктор Уитман смотрит на меня с минуту, моргая.
— Вы — это он.
Я поднимаю бровь.
— Вы — Гейдж. Гейдж Лорен.
Что?
