шанс одуматься. Клянусь, я пришью тебе столько крыльев, что твой полёт станет бессрочным. Уверяю, соседство из сотни человек будет меньшим твоим испытанием. Да и мордашка у тебя симпатичная. Будет жаль её лишиться.
Тимур замер. Плечи напряглись. Мне была знакома эта поза.
— Видит бог, я пытался тебя переубедить, — тихо прошептал он, а после обернулся. С улыбкой. Бодро. Подозрительно легко. — Что ж, резонно будет согласиться. Как насчёт моих апартаментов? Ты обуздаешь мой компьютер, я заварю чай. А после вместе посмотрим киношку. «Авария — дочь мента» — как тебе такая лента?
Прошло несколько секунд, прежде чем ко мне вернулся дар речи.
— Так ты согласен? — сама не поверила в свой успех.
— Ещё бы, Мурка. Я говорю тебе «да». Встанешь на колено?
Необъяснимый восторг подтолкнул в спину. Вставив ключ в скважину влажными от волнения руками, я прокрутила его до щелчка, но открывать замок полностью не стала. Данное отцу обещание послужило отрезвляющей пощёчиной.
— А знаешь, давай оставим рандеву на завтра. Я жутко устала.
Парень искусственно поник.
— И больше не будешь меня донимать?
— Сегодня твой счастливый день, Майский, — вернула я. — А про согласие мне не забыть. Так вышло, что память у меня безупречная, — на прощанье поиграв пальцами в воздухе, я пошагала на выход. — Спокойной ночи, ляля. Берегись клопов.
Следующим утром я ожидала Майского у ворот ИВС, неумело припарковав отцовский автомобиль между мусорным баком и забытой богом клумбой. Старинная колымага простояла в гараже несколько зим и теперь мучительно скрипела при каждом новом движении. Получив права, я впервые села за руль спустя два года и чувствовала себя не менее разобранной. Подружиться получилось лишь с магнитолой.
Поостывший кофе так и остался нетронутым. Признаться, после разговора с Юдиным кусок в горло не лез. Всю ночь я провела в ожидании его звонка, где он обязательно покается и сошлётся на временное помутнение, но этого не произошло. Подаренное отцом дело стало неким отвлечением от гнетущих мыслей.
Заметив пару приближающихся силуэтов, я стремительно покинула салон. Настигший на полпути Кабанов вцепился в мой локоть и отвёл меня в сторону.
— Не знаю, во что ты ввязываешься, но кроме как цирком это не назвать, — едва сдерживаясь выпалил он. — Этот балбес всю ночь нас веселил. Голосил. Водой обливался. Дежурному умудрился сливу поставить. Забирай его на здоровье, но после — не жалуйся. У него явно не все дома.
Проглотив удивление, я заглянула за плечо сержанта. Придурковатый Май приветственно размахивал руками, как тот регулировщик, сажающий самолёт. Вернув взор на Кабанова, я неуверенно кинула.
— Всё в порядке, Гринь. Я справлюсь. Спасибо.
Третья встреча с Маем оказалась более чем волнительной. Мне впервые приходилось работать плечом к плечу с арестантом. Приблизившись, он снова поддёрнул мой нос, отчего я до скрипа стиснула зубы.
— Салют, Мурка! Как спалось?
— Превосходно…
— А вот я измучился. Всю ночь ты снилась. В красивом платье и вот такой волчью пастью, — он показательно развёл руки. — Я приучал тебя к месту, ты злобно скалилась. Повсюду слюни. Укусы на руках. Похоже, что это любовь.
Уходящий Кабанов потряс пальцем в воздухе в молчаливом: «А я тебе говорил!». Переведя дыхание, я попыталась сохранить самообладание. С натяжкой выстрадала улыбку, пусть на деле дрожала от возмущения.
— Рада, что не дала тебе заскучать. А теперь повзрослей на минутку и вспомни о нашей договорённости. Хоть раз блесни своей безупречной памятью по делу.
— Забудешь тут, — встряхнулся Майский, подтянув штаны на бёдрах. — Каков ваш план, мисс Марпл?
— Всё просто. Ты внедряешь меня в систему, а я пополняю папку «Дело». Разумеется, не упоминая о твоей причастности к грязным махинациям.
— Идёт, — дёрнул он плечом, а после беззаботно пошагал вдоль проезжей части.
Прошло несколько секунд, прежде чем я устремилась за ним.
— Куда это ты намылился?! Стоять! — уже на старте мой авторитет скоропостижно иссяк. — Майский! Стой! Кому говорю?!
Обернувшись, он не скрыл своего недоумения.
— А что ты хотела? Из преисподней прямиком в Диснейленд? Мне поплескаться нужно. Три дня в заточении пробыл, — на долю мгновения в его глазах скользнула чертовщинка. — Или ты со мной в душ намылилась?
Отпрянув от него, как от огня, я скрестила на груди руки.
Мерзавец был прав. Прозябать сутками в одной компании было сродни невозможному. К несчастью, подумать о его потребностях я не успела.
— Хорошо, — согласилась неохотно. — Где и во сколько встретимся?
Наклонившись к моему уху, Май заговорщицки прошептал:
— Клуб «Бархат» тебе о чём-нибудь говорит? Буду там к полночи. Не опаздывай и не забудь причесаться. Первое свидание должно пройти идеально.
— Это не свидание!
— Не тебе решать.
— Ты…
— Прекрасен? Я знаю. Но причесаться всё-таки нужно, — подмигнул он, развернувшись на пятках. — Увидимся!
С трудом верилось, что я позволила ему уйти. Но останавливать было поздно. Его силуэт стремительно скрылся в потоке машин. Мне же оставалось смириться с неудачным началом работы. И как он это делает? Немыслимо.
За холодным кофе в пыльном салоне авто пришла трезвость, но не смирение. Практически на словах уговорив «старушку» завестись, я проследовала за парнем. Пришлось собрать немало ям, повторяя его заковыристый путь.
До презрения к себе угнетала роль наблюдающего, однако любопытство лидировало над чувством гордости.
Что, если он сбежит? Как потом я посмотрю в глаза отцу?
Ни о чём неподозревающий Май беззаботно вышагивал по спальным улочкам, а после устроился на выкрашенной в яркий цвет лавочке. Внимательно смотрел на вход в подъезд, задумчиво сложа руки у лица, точно в молитве.
Я припарковалась в тридцати метрах от места остановки, за худой стеной строительных материалов, но даже на расстоянии смогла уловить растворившуюся вдруг весёлость. От прежней ухмылки не осталось и следа.
Парень сорвался с места, как только показалась моложавая блондинка. Серьёзная. С ровной осанкой и строгим взглядом. А после я перестала дышать, когда, задев подол её хлопковой юбки, выпрыгнул ребёнок и повис на шее Майского.
Девчонка. Лет шести, не больше. С белокурыми косичками и в клетчатом сарафане. Как же долго она его обнимала. Да так крепко, будто держалась за спасительную тростинку. Мурашки пробежали по коже от внезапной картины.
У него есть ребёнок? До чего же сложно это принять.
Всё, что я знала о преступниках, никак не клеилось с чем-то приземлённым. Они всегда казались мне другими. Людьми из другого мира, не обременёнными совестью и другими человеческими качествами. Завсегда голодные до денег, искушённые желанием нести вред. Мне не верилось в обратную сторону медали.
Почувствовав некую долю стыда, я выкрутила руль,
