Алевтина ничего не ответила, только смущенно закрыла щеки руками и неопределенно потрясла головой.
— Ну же, давай, приласкай меня, — попросил я ее. — Видишь, я весь твой!
Вскоре, забыв о смущении, моя изящная наездница скакала на мне со всей страстью и пылом амазонки, которую отпустили на охоту после месяца заточения!
Я упивался собственными ощущениями и дикой и необузданной красотой женщины, которая полностью отдалась страсти. Судя по стонам и спазмам мышц, которые охватывали меня в самом интимном месте, малышка не единожды достигла разрядки.
Моя развязка тоже неумолимо приближалась. Я потерял голову, перестал замечать окружающее. Остались только я, девчонка в моих руках и стремительно подступающая жажда освобождения.
— А-а-а… А-ал-ляааа… — удивительно, как я не перепутал имена, когда меня накрыло волной наслаждения и облегчения.
Тина покорно приняла меня всего — и мой вес, и мои стоны. Дождалась, не пикнув, когда я отодвинусь. С интересом проследила за тем, как я убираю защищавшую нас от ненужных последствий резинку. Я тоже присмотрелся к латексу и понял, что он порвался!
— Яд-дрена вошь! Т-твою ж через забор! — заикание вернулось ко мне с новой силой. — Т-ты еще чем-нибудь п-предохраняешься? — я перевел взгляд на испуганную моей бранью девчонку.
— Д-да, — неуверенно кивнула она.
— Ты-точно?
— Да! — уверенности в голосе Тины прибавилось.
— Ладно. Надеюсь, не дура, даже если не пила ничего, купи завтра таблетку для экстренной контрацепции. Такие в любой аптеке есть.
— Хорошо, — девица кивнула и потянулась за халатом.
Я не стал ее останавливать. Желание удовлетворено, и второй раунд мне не потребуется.
— Хочешь еще посидеть в компании или поедешь отдыхать? — спросил спокойно.
— Поеду, — тут же решила она.
— Тогда пойдем, вызову тебе такси, дам денег и за вечер, и на машину. И, знаешь, крошка, бросай это дело. Поверь, ты слишком хороша, чтобы растратить себя вот на это все… — не знаю, с чего вдруг меня потянуло на нравоучения, но говорил я совершенно искренне.
— Я и не собиралась… просто… так получилось… — меня порадовало, что девчонка не стала оправдываться.
Я помог ей одеться, собраться, дал денег, усадил в такси и отправил восвояси с твердым намерением забыть этот эпизод и больше никогда не изменять своей Женьке. Пусть она и не такая сладкая и горячая, пусть не любит меня так, как я — ее, но все равно она моя жена. Это я ее выбрал, это я решил, что она станет матерью моих детей. Так что… будем считать, что этот вечер был исключением из правил. Я сорвался, но больше себе ничего такого не позволю!
Пока я провожал Алевтину, в комнату отдыха подтянулись довольные, как сытые коты, Артур с Толиком, и их разомлевшие томные подружки.
— А где Тина? — подруга Анатолия, Изабелла, обвела взглядом помещение.
— Уже уехала.
— Зиновий Фадеевич, что-то случилось? У вас все хорошо? Может, пригласить другую девушку? — всполошился Толик.
— Никого приглашать не нужно. У меня все хорошо, у девушки — тоже. Я уже поеду, а вы тут отдыхайте.
— Вам и правда все понравилось? Может, останетесь? — парни явно растерялись.
— Все отлично, парни. Молодцы, приняли по высшему разряду. — Мне пришлось похвалить своих коллег, иначе они не успокоились бы. — Напряжение я снял, и теперь с удовольствием улягусь спать у себя в номере. Провожать не нужно, я вызвал мотор.
Расставшись, наконец, с компанией, которая снова вернулась к веселью, я, как и собирался, приехал в гостиницу, поднялся в свой номер, принял душ и улегся в постель. Глаза закрылись мгновенно. Глубокий и крепкий сон без сновидений сомкнул надо мной свои темные волны.
6. Алевтина
Когда я сказала Зиновию, что предохраняюсь, то не соврала ни капельки. Еще когда мы собирались в сауну, Белка перед самым выходом сунула мне в руку какую-то то ли таблетку, то ли пилюлю и махнула рукой в сторону уборной:
— Иди-ка, засунь вот эту штуку себе туда, куда тампаксы вставляешь.
— А что это?
— Ты же залететь не хочешь?
— Нет!
— Так вот эта штука как раз от внеплановых залетов. Действует три-четыре часа. Мы с Толиком иногда шалим вообще без резинки, и пока ни разу не попались.
Спорить с более опытной в таких вопросах подругой я не стала и сделала, что было сказано.
Поэтому, вернувшись в общагу после сауны, я ничуть не переживала о том, что презерватив порвался. К тому же, у меня очень быстро появился новый повод для переживаний. Переодевшись в ночнушку, я достала из кармана дубленки купюры, которые сунул мне перед отъездом Зиновий, и обнаружила, что он дал мне не триста, а двести долларов!
Мне стало обидно до слез!
Ну, как так-то? Нам же было хорошо вместе! Я даже не ожидала, что мужчина, который видит меня впервые в жизни, и которого я совсем не знаю, может быть таким ласковым. Ужасно неприятно это признавать, но то, что делал со мной этот московский босс, понравилось мне намного больше, чем то, что было у меня с моим женихом. Бывшим женихом.
Вспомнив Виктора, я расстроилась. Посмотрев на две бумажки по сотне долларов, расстроилась еще больше. А когда подумала, что так, как Зиновий, меня, наверное, уже никто и никогда не сумеет приласкать — вообще разревелась. Ну, почему у меня все так неправильно? Почему ничего не получается?
Я ревела, укутавшись в одеяло и зарывшись в подушку, пока не уснула.
Изабелла вернулась в начале седьмого утра, разбудила меня толчком в плечо:
— Эй, засоня! Чего глаза опухшие? Опять ревела?
— Спала. — Признаваться, что снова дала слабину, я не хотела.
— Ладно врать! Кстати, Толик просил тебе передать… — Белка сунула мне под нос три зеленых бумажки.
Я взяла их раньше, чем успела сообразить, что со мной вроде бы уже рассчитались. А когда сообразила… промолчала.
Получается, московский босс не знал, что мне заплатят местные, и решил выдать вознаграждение самостоятельно! Что ж, значит, я не только верну долг Райке, но еще и для себя оставлю немного. Впереди сессия, а потом выпускной. Деньги мне понадобятся!
— Спасибо, Белла! — я заставила себя улыбнуться и, выбравшись из-под одеяла, полезла за сумочкой, чтобы спрятать не совсем законную прибыль.
— Обращайся, малая! Если Толик еще позовет — пойдешь?
— Не знаю…
— Ну, смотри. Зиновий этот на неделю приехал. Ты ему понравилась вроде бы, вдруг еще захочет встретиться?
— С Зиновием — пойду, — решила я.
Мне вдруг очень захотелось провести еще одну или несколько ночей с мужчиной, который сумел с первого раза разбудить мое тело и показать мне, как это может быть приятно. И ведь если встречаешься с одним мужчиной — это ведь не значит, что «пошла по рукам»?
— Смелее, Тинка! — подмигнула мне подруга. — Не теряйся! Окрутишь москвича — переберешься в столицу. Он тебе такую жизнь может обеспечить! Эх! Я бы и сама с таким замутила, но он на меня даже не посмотрел.
— Так ты же с Толей встречаешься? — удивилась я.
— Сегодня — с Толей, завтра — с Колей. Лишь бы не жмотился! — захихикала Белка.
— Я так не смогу…
В памяти всплыли слова Зиновия: «Не растрачивай себя, детка! Ты достойна большего!»
Эх! Где оно — большее?
С Раисой я рассчиталась в понедельник. Она смерила меня любопытным взглядом:
— И где это, интересно, ты валюту раздобыла? Сразу триста долларов! Я уж думала, придется из тебя деньгу битой выколачивать!
— Где взяла — там уж нет, — отбрила я папенькину дочку с ее неуместным любопытством. — Больше в долги не полезу!
— Ну-ну, — не поверила Райка.
Я молча отмахнулась. Не рассказывать же Раисе, что у меня еще и на приличное выпускное платье теперь заначка есть!
Целую неделю я жила воспоминаниями о мужчине, с которым провела один-единственный вечер. Ждала, что он захочет встретиться со мной еще раз. Но… дни шли, а Изабелла молчала, и даже Анатолий ей не звонил.
— Занят он, работы много. Все ж таки офис открыли новый. Вот получу диплом — Толик меня к себе устроит. Обещал! — утешала себя соседка, скучая по вечерам без своего друга и лениво листая учебники.
