Мне никто ничего не обещал. У нас даже распределение отменили, и я со страхом думала, что, если не найду работу в Агранске, то поеду обратно в несчастный Укропинск, в котором найти работу по специальности будет очень непросто!
Наконец, в пятницу Изабелле позвонил Толик. Поговорив с ним, Белка с сочувствием посмотрела на меня:
— Уехал твой москвич еще в воскресенье. Что-то там у него случилось. Так что забудь и не жди, Тинка. Лучше давай завалимся сегодня в бар с Толиком и его друзьями. Отдохнем, потанцуем. Может, найдешь себе другого.
— Нет, спасибо. К зачету готовиться надо, — отказалась я.
— Ой, дура! Опять за свое! Так ты никогда себе не найдешь приличного мужика!
— Может, и найду, — возразила я упрямо, хотя в глубине души готова была согласиться с Белкой.
Наверное, если вернусь обратно в Укропинск, то вообще старой девой останусь. Нет у нас там нормальных парней! Или я не по тем улицам хожу, по которым надо…
Новость о том, что Зиновий уехал и больше не появится, надолго испортила мое и без того печальное настроение. Теперь мне предстояло забыть не только предательство жениха, но еще и мужчину, который по-настоящему сделал меня женщиной, подарив незабываемые ощущения удовольствия!
7. Зиновий
В гостиничном номере, несмотря на конец марта, по-зимнему, на полную мощь, шпарили батареи. И это при плюсовой температуре за окном!
В воскресенье я проснулся в шесть утра от ощущения, что заночевал в парной бане. Постельное белье было насквозь мокрым от моего пота, кожа казалась неприятно-липкой. Я откинул тонкое одеяло, подошел к окну и обнаружил, что оно заперто наглухо. Вот вам и ВИП-номер!
Позвонил горничной, попросил сменить белье и сделать что-то с окнами, заявил, что иначе мне придется пользоваться кондиционером при включенном центральном отоплении.
Горничная примчалась в течение пяти минут в компании дежурной по этажу. Пока одна девушка перестилала мою постель, меняла полотенца и халаты, вторая осмотрела окна, куда-то сбегала и вернулась с ключом. Открыла одну створку в верхнее положение и долго извинялась, что не может оставить мне ключ: он у них единственный на этаж.
Избавившись от женщин и убедившись, что по спальне пошел гулять холодок, я отправился в душ. Хотелось освежиться, почувствовать бодрость в теле и ясность в голове. От похмелья я не страдал: накануне выпил не настолько много, чтобы поутру маяться головной болью.
Встав под тонкие ласковые струйки прохладной воды, я мысленно вернулся к событиям предыдущего дня. Первым делом вспомнилась сауна и гибкая сладкая девчонка, которая, забыв о смущении, страстно изгибалась подо мной. Пожалуй, было бы здорово увидеться с крошкой еще раз или два. Мне тут, в Агранске, еще несколько дней куковать, так что…
И тут я припомнил как, возвращаясь из сауны, разомлевший и подобревший, я обещал себе, что больше не стану изменять супруге. Мысли тут же переключились на жену. Ох, Женечка-Евгенечка! Как же мне теперь с тобой жить-то?
Сейчас, протрезвев, я уже понимал, что не смогу спустить ее поступок на тормозах. Придется ставить ей ультиматум: или она через полгода перестает предохраняться, беременеет и рожает нам малыша, или я с ней развожусь. Разумеется, по телефону такие разговоры не разговаривают, так что придется отложить выяснение отношений почти на неделю. Ладно, не горит.
Вообще, планы на воскресный день у меня были вполне рабочие. Накануне мы запускали офис, а сегодня, в выходной день, планировалось открытие трех салонов связи — по количеству районов в Агранске. Я намеревался посетить все три: в Центральном районе, в Ленинском и в Октябрьском. Начну с Центрального — там должен быть самый большой поток посетителей, потом съезжу в два других…
Мысли о работе помогли окончательно проснуться, сосредоточиться и избавиться от немного несвоевременного желания, которое было проснулось при мыслях об Алевтине. Теперь, собранный, чистый и спокойный, я был готов к новому дню.
Из душа вышел с намерением легко позавтракать и посмотреть несколько документов, но меня застиг врасплох сигнал смартфона. Учитывая, что на часах было шесть сорок, звонков я не ждал — вообще ни от кого. Глянул на экран и с трудом удержался от матерного словца, но удивился безмерно: звонила Надежда Константиновна. Теща.
— Слушаю вас, Надежда Константиновна, — тут же принял звонок. Теща меня почему-то откровенно недолюбливала и звонила в исключительных случаях.
— Где тебя носит, Зина, когда твоя жена при смерти?! — проорала женщина, оглушив меня сразу и громким криком, и страшной новостью.
— Г-г-где она? Что с ней?! — я судорожно сглотнул, сдернул с шеи полотенце, которое вдруг показалось мне петлей-удавкой.
— В клинике возле Щукинской… ты…
— Еду! — рявкнул я, невежливо перебив тещу, которая явно собиралась сказать что-то еще — явно в мой адрес и точно не ласковое.
Свои вещи я собрал в рекордные сроки, спустился бегом по лестнице: третий этаж, лифта ждать дольше, чем идти. Подошел к стойке администратора:
— Выезжаю. Срочно. Триста седьмой.
— Что-то случилось? — женщина посмотрела на меня с любопытством.
— Нужно срочно уехать. — Я дал понять, что обсуждать подробности не намерен.
— Но ваш номер, — она открыла какую-то табличку у себя в компьютере, — заказан до конца недели! Мы не сможем вернуть вам полную сумму за эти дни…
— Вернете, сколько сможете.
— Куда?
— Э-переведете на-а карту. Номер указан в э-договоре. — Чертово заикание, которого с утра не было и в помине, вернулось снова, и мне приходилось контролировать свою речь.
— Тогда распишитесь вот тут, — администратор подсунула мне бланк.
Я черкнул по листку, пододвинул его к женщине, сверху бросил ключ от номера.
— Мы вам позвоним, когда деньги будут зачислены. Счастливого пути! — дама растянула губы в профессиональной улыбке.
— Угу, — бросил я на ходу.
Уже сидя за рулем, набрал номер дяди. Он ответил практически мгновенно:
— Что случилось, Зин? Нечасто ты меня утренними звонками будишь, тем более в выходной…
— Возвращаюсь из Агранска. Срочно, — без предисловий сообщил я.
— Понял. В чем причина спешки?
— Час назад позвонила теща, сказала, что Женька при смерти.
— Ох, ты ж! Что с ней?
— Не знаю. Надежда Константиновна была в таком невменяемом состоянии, что я с трудом выяснил у нее, в какую клинику отвезли Женю.
— И в какую?
— Возле метро Щукинская.
— Понял. Сейчас позвоню туда, постараюсь все выяснить, заодно скажу, что оплатим все необходимое.
— Э-да, спасибо, отец. — Я привык называть дядю отцом, ведь он официально усыновил меня после того, как я в пятнадцать лет остался без родителей.
— Следи за дорогой, сынок, и не нервничай. Я все сделаю. И в Агранск отправлю кого-нибудь вместо тебя. Будь на связи.
— Хорошо.
Следующий мой звонок был Анатолию. Главе Агранского филиала я сказал все как есть и предупредил, что мне на замену пришлют другого ТОП-менеджера из головного офиса. Толик охать и ахать не стал. Скупо, по-мужски выразил в двух словах сочувствие, пообещал, что не подведет, справится с делами без меня, и простился.
Я как раз выехал на трассу и втопил педаль газа в пол: хотелось добраться до Москвы как можно скорее. Если бы я не спешил, то дорога заняла бы около пяти часов. Сейчас я рассчитывал долететь за четыре.
Первую половину пути одолел легко: трасса по утру воскресенья была не загружена, дорога сухая. Но потом все изменилось: небо затянули тучи, на лобовом стекле появились первые капли дождя, над землей поднялся туман, который со всех сторон наползал на прямую стрелу шоссе и заметно ограничивал видимость. Мне даже пришлось включить ближний свет. К сожалению, водитель, решивший совершить обгон и выехавший на мою полосу, такой ответственности не проявил.
Несущуюся на меня ГАЗельку я увидел в последний момент. Крутанул руль вправо, надеясь уйти от удара, вылетел на обочину. Джип понесло по склону — к счастью, пологому. Встречный не зацепил меня чудом. Легковушке, которая всю дорогу мирно плелась у меня в хвосте, повезло меньше. Через приоткрытое окно до меня донесся визг шин, грохот сминаемого силой инерции железа, заполошные сигналы других автомобилей.
