окончено!
Лечу по лестнице, бегу по коридору и ныряю в спальню. Захлопываю дверь, прокручиваю защелку и допиваю остатки воды, которой хватает на один жадный глоток. Как тебе, дорогой, такие новые ощущения? Не ожидал, что милая и улыбчивая женушка может закатить провокационную истерику? Что, красные кружева померкли в твоих глазах?
— Ева, открой дверь, — Саша дергает ручку.
Ты любишь капризных истеричек в красивом и откровенном белье, но ты останешься сегодня без десерта, потому что ты плохой муж.
— Я не хочу тебя видеть, — жалобно шепчу я, а сама злым взглядом сверлю кровать. — И я была сегодня у психолога, а он сказал, что я потерялась…
— В смысле потерялась? — рычит Саша.
— Вот видишь, — всхлипываю, — ты меня не понимаешь. Ты вечно в своих сделках, встречах…
— Я же ради вас с Денисом…
— Да, ты молодец, — мое лицо сминается в гримасу презрения. — Да, наверное, я не права… Ты же ради нас, а я тебе салатики готовлю… Из меня даже хозяйка отвратительная…
Ради нас с Денисом он со своей шваброй грудастой встречается. Вот как.
— Я плохая жена, — в лживом отчаянии поскуливаю я.
— Ева, я этого не говорил!
— Но подразумевал…
— Что?
Сколько в голосе Саши озадаченности и недоумения. Стоит за дверью мокрый и возбужденный.
— Тебе не нравится, как я готовлю…
— Да чтоб тебя, — шипит Саша. — Нравится!
— Но салат ты выплюнул…
— Я просто ненавижу сельдерей! — рев Саши сотрясает стены, а после следует удар кулаком по двери.
Я вскрикиваю. Достаточно правдоподобно для испуга слабой женщины.
— Прости, я…
— Я боюсь тебя, Саша. Уходи… И прости, что я… Я ведь только хотела тебя порадовать… Не получилось… — голос у меня тихий и блеклый. — Эксперименты — это не наше, да?
— Какие эксперименты? — едва слышно и заинтересованно отзывается Саша.
— В них уже нет смысла… — разглядываю донышко стакана. — Зря я так готовилась…
— К чему? — голос Саши вибрирует нетерпением.
Да не готовилась я ни к каким экспериментам и тем более к тому, о чем однажды заикнулся Саша. Нетрадиционный вид близости меня совершенно не прельщает, а вот моего мужа эта тема очень будоражит. Запретный плод сладок, и периодически он проявлял интерес к моей попе, а я сейчас подло играю на его мужском желании и любопытстве.
— Ева, открой дверь, — голодно урчит Саша.
— Я тебя боюсь. Ты какой-то агрессивный сегодня. Я понимаю, встреча с инвесторами могла тебя вымотать, но это не повод срываться на мне…
— Согласен, совсем не повод, — шумно выдыхает. — Прости меня, Евушка… Девочка моя…
Как давно он не называл меня девочкой. У меня аж сердечко немного подтаивает, но затем я вспоминаю о красных кружевах и шепчу:
— Оставь меня.
— Ева, я виноват… Я не должен был опаздывать… и…
— Спокойной ночи, Саша, — шагаю к кровати. — Ты ведь устал.
Я жду следующей вспышки агрессии от супруга. Я его раздраконила, и он может сорваться и попытаться выбить дверь в желании добраться до сладенького, но этого, к моему сожалению, не происходит.
— Спокойной ночи, — цедит каждое слово, и его шаги затихают.
Всовываю наушники в уши, выключаю диктофон на смартфоне и прослушиваю запись с разъяренным криком Саши, ударом в дверь и моими громкими всхлипами. Обрезаю лишнее, чтобы разыгранный спектакль звучал пугающе, и поднимаю взгляд на запертую дверь. Игра началась, любимый, и пристегнись покрепче. А съел бы салат, то, возможно, я была бы к тебе более снисходительной, но нет, ты даже и не подумал постараться.
Я хорошая жена. Я всегда готовлю завтраки для любимого мужа и стараюсь его удивить. Сегодня я тоже его удивлю. Плесну в тесто для ароматных и сладких сырников сок сельдерея. Немного, пару чайных ложечек. Достаточно для того, чтобы уловить вкус, но недостаточно для возмущений и претензий, что я слепила сырники из мерзкого и противного сельдерея.
— Доброе утро, — слышу мрачный голос Саши.
С улыбкой оглядываюсь:
— Доброе.
Сегодня я в юбке и легкой шифоновой блузке. Она белая и полупрозрачная. Из прошлогодней зимней коллекции, которая влет распродалась. Я решила взять себе эту симпатичную вещичку, но надела только сегодня. В общем, я не только воздушная, но и чуток провокационная, потому что бюстгальтер я не надела, якобы забыла.
Мне простительно. У меня вечером была ссора с мужем, который, к моему удивлению, прибрался в столовой после моей несдержанной сцены с разбитой посудой.
— Ты сегодня за Дениской, — ставлю перед Сашей, который молча усаживается за стол, тарелку с сырниками и чашку кофе. — Возможно, мама будет сопротивляться.
Придвигаю розетку с малиновым вареньем:
— Ты там посмотри по ситуации, — сажусь за стол и делаю глоток кофе, — если Дениска захочет остаться, то не дави на него, но было бы неплохо, чтобы вы с ним субботу вместе провели. Кстати, может, вы всей дружной компанией куда-нибудь и сходите?
Я знаю, что Саша некомфортно чувствует рядом с моими родителями. Они ловко маневрируют в разговорах и учат его жизни. Особенно мама, с которой я поделилась своими подозрениями. Она не будет раскрывать перед зятем все карты, но хорошенько промоет ему мозги. Она это умеет.
— Ева, ты же знаешь… — Саша отламывает кусочек сырника и отправляет его в рот.
Замирает, и его ноздри едва заметно подрагивают.
— Денису важно чувствовать единство всей нашей семьи, — я ласково улыбаюсь. — Саш, я не настаиваю, но думаю, что совместное времяпрепровождение Дениски с тобой, бабушкой и дедушкой будет ему приятно.
Выплюнет или нет? Какой напряженный момент! У меня аж сердце замедляет ход. Саша жует и глотает.
— А что в сырниках?
Подобными выходками можно довести человека если не до безумия, то до нервного тика. Во мне проснулась садистка.
— Классический рецепт, — хмурюсь, — творог, мука, яйцо… Ничего особенного.
— А вкус… — сдавленно отзывается Саша, и я его испуганно перебиваю:
— Невкусно?
И сама пробую сырники. Сосредоточенно жую, ожидая ответа супруга. Да, вкус сельдерея ненавязчивый, но все же есть.
— Замечательные сырники, Евушка, — Саша решительно накалывает сырник на вилку и бесстрашно его кусает.
Сколько в нем смелости! Запивает кофе и вновь кусает
