Острота его собственного оргазма удивила Мартина. Впору признать древнее поверье, которое утверждает, что чудесное спасение от неминуемой смерти повышает чувствительность, усиливает сексуальность и порой пробуждает в человеке нечто первобытное, что заставляет его обращаться к совокуплению за подтверждением того, что в нем еще остались жизненные силы.
Ракель смогла кончить во второй раз одновременно с Мартином. Вся дрожа, она стиснула его в своих объятиях. Она долгое время не разжимала руки, не отпуская рухнувшего на нее обессилевшего Мартина. Тела их были покрыты потом, они так льнули друг к другу, что, когда он наконец перекатился на бок, раздался чмокающий звук, похожий на громкий вздох сожаления.
Он потянулся к тумбочке за сигарой. Но, взглянув на Ракель, решил пока не закуривать. Глаза ее были закрыты, она, казалось, заснула.
Мартин хотел признаться ей еще кое в чем. И сделать это нужно было сейчас. Дальше тянуть с этим более чем непорядочно и бесчестно; нужно было рассказать ей все до того, как они занялись любовью.
Он прошептал:
— Лапушка…
— Я не сплю, Мартин, — ответила Ракель, не открывая глаз. — Хотя сейчас было бы и неплохо. Последние дни почти не спала.
— Я должен тебе еще кое-что рассказать, — мрачно произнес он. — После этого тебе опять может стать не до сна. Надо было, конечно, решиться раньше.
Гнусно, что я этого не сделал.
— Собираешься признаться, что спал с другой женщиной? Для меня это не новость.
— В общем-то да… Я был уверен, что это-то тебе известно, но… — Мартин смущенно поежился. — Но это не все. Я…
— Ты спал с Одри Фейн. Это ты хотел сказать, Мартин?
Мартин почувствовал, как от изумления его брови сами собой поползли вверх.
— Как ты узнала? Мне казалось…
— А я и не знала. Вот до этой самой секунды. Просто догадалась. — Она расхохоталась, тыча в него пальцем. — Ох, Мартин, видел бы ты сейчас свое лицо!
— Ты не перестаешь меня удивлять, Ракель Раз за разом, — признался он с глуповатой улыбкой и добавил серьезным тоном:
— Но там все кончено, все. Мы договорились встретиться сегодня днем после парада. Но я не пошел. Ты сказала, что поняла, что ты едва не потеряла… Я тоже осознал, что чуть не потерял нечто очень мне дорогое.
— О, Мартин… обними меня скорее!
Она прижалась к нему, спрятав лицо у него на груди. Он стиснул ее в объятиях.
— Не могу обещать, что такого больше никогда не случится. Я себя знаю. Сомневаюсь, что до завтра сумею измениться до такой степени. Но обещаю, что это будет не Одри. Ни в коем случае.
— Мартин! — окликнула она его тихо. — Я прошу только одного… Всегда возвращайся ко мне, ладно?
— Это я тебе обещаю.
Зазвонил телефон. Не выпуская Ракель из объятий, Мартин поднял трубку. Девушка на коммутаторе сообщила:
— Сенатор Сент-Клауд, вам звонят. Некто Рексфорд Фейн…
— Никаких звонков, — резко перебил он ее. — Меня нет ни для кого, понятно? Никаких звонков, пока я не отменю это распоряжение, даже если это будет сам Господь всемогущий. Вы поняли?
— Да, сенатор Сент-Клауд. Ни с кем не соединять, пока вы не отмените это распоряжение.
Положив трубку на рычаг, Мартин обратил внимание, что в комнате темно. Наступила ночь.
— А знаешь, дорогая женушка, я проголодался! — заявил он.
— Я тоже.
— Закажу-ка я бифштекс, салат, печеный картофель и бутылочку вина, а?
— А как насчет бутылочки шампанского? Ты хоть помнишь, как давно мы вот так вдвоем не пили шампанского?
— Помню. Будет шампанское. — Он потянулся к телефону, помедлил и бросил на нее быстрый взгляд. — А давай договоримся прямо сейчас. Отныне мы будем пить шампанское как минимум раз в неделю. Только вдвоем. Согласна?
— Согласна, сенатор.
Рассмеявшись, она чмокнула его в щеку, спрыгнула с кровати и побежала в ванную.
Мартин словно зачарованный следил взглядом за соблазнительным подрагиванием ее упругих ягодиц, пока они не исчезли из виду, потом снял телефонную трубку и набрал номер.
Вечер выдался прекрасный: ни телефонных звонков, ни нужды куда-то торопиться. И хотя Мартин не мог избавиться от мыслей о безвременной смерти Брета — как, он был уверен, и Ракель, — они об этом не заговаривали. Шампанское их развеселило, потом они вновь отправились в постель и снова ласкали друг друга, на этот раз долго, медленно, бесстыдно, грубо, каждый из них жаждал последнею острого ощущения для себя, но не забывая при этом о другом Они так долго не были вместе, что ею сексуальное познание тела Ракель напоминало путешествие в неведомое и тем самым обретало новое измерение Она была столь же возбуждающей, столь же изобретательной, как и любая другая из тех женщин, что он когда-либо встречал. И он не мог понять, зачем ему вообще понадобилось искать приключений за стенами своей спальни.
«Но таким же вопросом ты задавался и раньше, Мартин», — напомнил ему его настырный внутренний голос.
Он не стал обращать на него внимания.
После того как спал прилив страсти, они блаженно лежали рядышком друг с другом. Ракель повернулась лицом к нему. Легонько скользя пальцем по его груди, она осторожно спросила:
— А то, что ты мне сказал, Мартин, к твоей карьере тоже относится?
— Нет, Ракель. Политику я не брошу. Ни за что, — твердо заявил он. — Знаю, что ты об этом думаешь. Но этого я не сделаю.
— Ну что ж… Наверное, я слишком много от тебя требую, — произнесла она тихо. — Думаю, я бы перестала тебя уважать, если бы ты поступил по-другому — Но одно могу пообещать… Останусь в сенате В президенты баллотироваться не стану. Если откровенно, то, по-моему, для такой работы я не подхожу.
— Да и из меня жена президента не вышла бы. А потом, у нас никогда бы не было такого вечера, как сегодня, например.
— Это еще почему, Господи?
— Ну, — протянула Ракель, — президент слишком занят, во-первых… и даже не могу себе вообразить, чтобы президент и первая леди занимались такими вещами, как мы только что.
— Обета безбрачия от президента не требуется, насколько я понимаю. — усмехнулся Мартин.
— Может, и нет, но, думается, я бы не смогла делать это в таком месте, как Белый дом, вспоминая всех тех великих государственных мужей, что жили в нем до меня.
— Чудачка ты, — заметил на это Мартин.
— Но ведь ты меня все равно любишь?
— Все равно люблю, — согласился Мартин.
— Вот и хорошо. А сейчас пора спать, Мартин.
Хочу рядом с тобой.
— Думаешь, нам удастся уснуть на односпальной кровати?
— Раньше ведь удавалось, помнишь? У нас первые полгода после свадьбы другой и не было.
— Как скажешь, я готов.
С довольным вздохом она повернулась к нему спиной и прижалась ягодицами к его животу. Мартин слегка изогнулся, чтобы ей было удобнее, а Ракель взяла его руку и положила ее себе между ног. Когда-то они всегда засыпали именно так. Так они заснули и сейчас.
