— Как скажешь, я готов.
С довольным вздохом она повернулась к нему спиной и прижалась ягодицами к его животу. Мартин слегка изогнулся, чтобы ей было удобнее, а Ракель взяла его руку и положила ее себе между ног. Когда-то они всегда засыпали именно так. Так они заснули и сейчас.
Мартин спал долго и без сновидений. Проснулся он сразу после рассвета. Ракель лежала на спине, лаская его лицо нежным взглядом.
— Доброе утро, милый. — Она потянулась поцеловать его.
— Доброе утро, женушка. — Мартин проснулся окончательно и вдруг переполошился:
— О Боже, я же забыл отменить просьбу ни с кем не соединять!
Готов поспорить, что весь город пытается связаться со мной. Давай-ка я попрошу их снова подключить меня к внешнему миру. Да и с Рексфордом Фейном рано или поздно, а поговорить придется.
Мартин чуть не добавил, что и с Одри придется разговаривать тоже, но одернул себя в самый последний момент. Нельзя же, в самом деле, испытывать судьбу без конца.
Когда Мартин потянулся к телефону. Ракель скорчила гримаску и соскочила с кровати.
— Если ты взялся за телефон, я пошла под душ. — Сделав несколько шагов, она остановилась и, поколебавшись, со смехом добавила:
— Передай Одри привет от меня, Мартин. И скажи ей, чтобы шла она… сам знаешь куда…
Она скрылась в ванной, а Мартин от души расхохотался. Вот это женщина. Ракель Сент-Клауд! Мартин знал, что будет ей вечно благодарен за то, что она его вчера не покинула. Даже если через неделю она оставит его, он будет всегда благодарен ей за эту ночь.
Он позвонил на коммутатор и сообщил, что будет отвечать на телефонные звонки. Потом посидел несколько мгновений, не снимая руки с трубки и решая, кому звонить первому из Фейнов — отцу или дочери. Разговор и с ним, и с нею предстоял одинаково неприятный.
Но тут аппарат под его рукой разразился звонком, и Мартин от неожиданности чуть не подпрыгнул.
— Сенатор Сент-Клауд, — сказал он в трубку. — О, доброе утро, Лина. Как ты там? Да, конечно… — Минуту он слушал собеседницу. — По-моему, идея просто отличная. Уверен, Брет бы одобрил… Да, времени маловато. Намечено вскрытие, но поскольку причина смерти не вызывает сомнений, нам, может, удастся ускорить события. Как я уже говорил, положение члена сената Соединенных Штатов дает то преимущество, что появляется возможность стукнуть кулаком по столу, если надо… Займусь этим делом немедленно… Да, Лина, только что пришло в голову, что у нас не будет времени всех оповестить… Да, тут ты права, Лина. Тех, кого Брет сам захотел бы, мы собрать успеем… Посмотрю, что мне удастся устроить, и перезвоню тебе, как только смогу…
После того как его наконец оставили в камере одного, Эндоу заснул мертвым сном.
С того момента как он узнал, что провалил свою миссию, что убил совсем не того человека, Эндоу пребывал в своего рода эмоциональном вакууме, думать ему ни о чем не хотелось. Ему было жаль человека, у которого он отнял жизнь. Его он не знал и потому не мог определить, заслуживал ли покойный смерти. Однако еще более Эндоу сожалел о том, что сенатор США Мартин Сент-Клауд по-прежнему остается среди живущих.
На все вопросы полицейских он упорно давал один и тот же ответ:
— Мне нужен адвокат.
Никакого адвоката у него, конечно, не было; по правде говоря; он ни одного и не знал.
Сменяя друг друга, полицейские допрашивали его весь предыдущий день до десяти часов вечера; наконец один из них, грубиян с противным резким голосом, заявил:
— Сейчас этот псих ничего не скажет. Заприте его в камеру. Пусть помучается, пораскинет мозгами. К утру, глядишь, и станет поразговорчивее.
Эндоу отнюдь ничего не мучило, во всяком случае, ничего из того, что грозило ему лично. По-настоящему его тревожило лишь то, что теперь станется с бедняжкой Эстелл. Кто приготовит ей ужин? Однако и эта мысль занимала его недолго. Он провалился в глубокий сон и не просыпался до тех пор, пока ранним утром ему не принесли завтрак.
Первые его мысли после пробуждения были об Эстелл. Он понимал, что оказался за решеткой надолго, возможно, навсегда. Его могут даже казнить.
Он чувствовал, что столь позорным своим провалом заслуживает смерти. Но кто же позаботится об Эстелл? Работать она не может. Вероятно, ей придется перейти на социальное обеспечение, и эта перспектива Эндоу очень огорчала. Благотворительность значилась среди многих вещей, которые Эндоу считал пороками существующей в данной стране системы, когда все эти бездельники и паразиты отнимают честно заработанные деньги у благочестивых и трудолюбивых людей.
Он полагал, что Эстелл еще ничего не знает о том, что с ним случилось. Место его жительства полиции было неизвестно. При задержании он назвал лишь свое имя. А все документы утром во вторник оставил дома.
После завтрака он принялся ждать, когда за ним придут, чтобы отвести на новый допрос. Говорить полицейским он, однако, ничего не собирался, пока не встретится с адвокатом. Этому Эндоу научился из телепередач.
Но когда сразу после девяти часов в его камере появился полицейский, события приняли неожиданный для Эндоу оборот. Он был препровожден в небольшую комнатушку с выкрашенными скучной зеленой краской стенами, где находились два стула и стол. Его втолкнули внутрь и заперли за ним дверь на замок.
В комнатушке находился также какой-то тип средних лет с редкими седыми волосами, носом в характерных красных прожилках и слезящимися карими глазками. Лицо у него было скорбным, как у спаниеля.
На коленях он держал обшарпанный портфель. При появлении Эндоу он веч ал и положил портфель на стол.
— Мистер Эндоу? Здравствуйте. Я адвокат. Тед Барлоу.
— Мой адвокат? — подозрительно уточнил Эндоу. — У меня нет адвоката.
— Теперь есть. Если, конечно, не откажетесь от моих услуг. — Тип подобострастно улыбнулся. — Вы заявили в полиции, что требуете адвоката, но не назвали его имени. Они предположили, что у вас нет денег, и пригласили меня. Суд довольно часто назначает меня защищать клиентов, которые не располагают средствами для оплаты адвокатского гонорара.
Мысль о том, что все это сильно смахивает на благотворительность, привела Эндоу в сильное раздражение. Однако он заставил себя успокоиться. Адвокат ему нужен, а денег у него на оплату его услуг и вправду не было С чувством огромного облегчения он пожал протянутую ему руку. Теперь все будет в порядке; теперь есть у кого спросить совета.
Барлоу указал рукой на стул, и Эндоу устроился за столом напротив адвоката.
— Первое, что мы должны с вами решить, это на чем строить защиту. Вас взяли с поличным, мистер Эндоу. Свидетели, пистолет и все такое прочее. Убийство первой степени, мистер Эндоу. Ах да, еще и дневник, не будем забывать… где вы писали, что замышляете убить сенатора Сент-Клауда.
