— Мама, у меня сейчас не то состояние и настроение, чтобы что-то решать.
Дарья скользит по мне взглядом и поджимает губы.
— Ладно, прости. Я действительно тороплю события, — Дарья Георгиевна широко улыбается, — а кто это ту у нас? Бабушкин любимчик, — тянет к Киру руки, и малыш начинает смеяться.
Денис же слегка подбирается. Я только сейчас понимаю, как ему тяжело.
Он видит Кирюшку не на фотках, впервые. Вчера малыш спал. Это было немного другое. Сегодня он столкнулся с ним лицом к лицу. Даже и представить не могу, что он чувствует…
— У меня сегодня несколько встреча по работе, — нервно тру пальцами спинку дивана, — будет здорово, если Кирюша останется с тобой, — обращаюсь к Дену.
Наверное, этот его взгляд я не забуду никогда.
— Дарья Георгиевна поможет, конечно, — решаю за женщину, уверенная, что та не откажет.
Соколов медлит. Внимательно смотрит на сына. Кивает.
На моих губах появляется улыбка. Это еще один шаг. Крохотный, но важный.
— Супер. Завтрак на столе, а я пока переоденусь.
Оставив всех внизу, быстро придаю себе нормальный вид.
Втихаря крадусь к двери, чтобы Кирюша не видел, что я ушла и не устроил истерику. В последнее время, наши с ним расставания стали происходить более болезненно. Мне и самой временами хочется зарыдать, когда я вижу его крокодильи слезы, перед уходом.
Денис идет за мной следом. Подает шубу. Прижимается плечом к двери, убирая руки в карманы джинсов.
— Во сколько ты вернешься?
— Это допрос, — посмеиваюсь, но быстро стираю улыбку с лица. Дурацкая шутка, — Извини. Ближе к вечеру. Но постараюсь побыстрее. Мне предложили сняться в рекламе детского питания. Я же малышковый блогер. Сегодня обговариваем последние детали. А потом, нужно заехать к девочке на студию, мы делаем совместное видео в формате интервью. Все было спланировано еще пару недель назад, если бы я знала, то, конечно же, все перенесла.
— Ясно.
В этом «ясно» мне слышится что-то большее. Упрек или одобрение, я пока не разобралась.
Касаюсь его щеки губами и чувствую стальной хват на талии.
В голове сразу всплывают подробности сегодняшней ночи.
— Я знаю, нам нужно поговорить. Постараюсь разобраться со всем быстро, — шепчу, где-то на уровне его губ.
Как только выхожу на улицу, звоню Татке.
— Занята?
— Гримируюсь. Минут десять найдется.
— Дениса выпустили.
— Правда? Когда? Почему я не в курсе?
— Вчера. Я думала, ты знаешь.
— Нет, — в трубке слышится шуршание, — Ну как он? Как вы? Как Кирилл отреагировал?
— Нормально. То есть…сложно. Нам с ним сложно. Паузы, такие длинные паузы, Тат.
— Дай ему время. И себе дай. Это нормально.
— Не знаю…просто ночью, ночью все проще.
— О, моя дорогая, это так и работает. Говорить, знаешь ли, всегда сложнее.
— А если он меня разлюбил?
— Прекращай эти ужастики.
— Я понимаю, что ему несладко. Знаю. Но и мне, мне все это время тоже было плохо.
— Все пройдет. Вот увидишь. Где Кирюха?
— С Денисом и Дарьей Георгиевной. Мне пришлось отъехать по работе. Запланированные дела. Я даже за них себя чувствую виноватой. Он вернулся, там, в квартире, а я где-то шляюсь.
— Ксюха, палку не перегибай. Твоя работа обеспечила тебя и сына. Ты ни у кого не брала денег и даже со счета Дена не снимала. Ты заслуживаешь понимания!
— Да, наверное, ты права.
— Вот. К тому же, ты всего лишь на пару часов. Никто там с ума за это время не сойдет.
Встреча на счет съёмок в рекламе затягивается почти на три часа. Обсуждаются детали, читаются бумаги. Наконец-то подписывается контракт.
К Ляльке, девочке-блогерше, я приезжаю вымотанная бумажной суетой.
Мы снимаем давно обговоренный ролик и прощаемся.
За всеми этими делами и поездками, стрелка часов отмеряет девять вечера.
Домой заваливаюсь в платье с Лялькиных съемок. Коротком, темно-зеленом платье с деликатным декольте.
Стягиваю шубу и бросаю пакет с вещами сразу у двери. Снимаю каблуки и спешу на кухню. Ужасно хочется пить.
Наливаю в стакан воды, слыша за спиной тихие шаги.
— Кирилл спит. Мама только уехала.
— Хорошо. Как он на тебя реагирует? — сгибаю ногу в колене, массируя икру. Снова все затекло от каблуков.
— Не плачет, уже неплохо, — Денис складывает руки на груди. — Не коротковато? — стреляет глазами в подол моего платья.
— Это претензия? — отпускаю ногу, спешно оглядывая себя ниже пояса.
— Вопрос.
— Значит, мой ответ «нет».
Соколов ухмыляется, а меня почему-то взрывает от его насмешки, закрученной в претензию.
— Знаешь, Денис, — ставлю стакан на стол, — Это, — обвожу платье, — моя работа. Чтобы содержать ребенка. Я не занимаюсь развратом и нигде не шляюсь. Это просто образ для съемки. Работа. Я не беру денег ни у кого из родственников. Ни у кого. Когда все произошло, мне было девятнадцать. Мне нужно было учиться и ходи на тусовки. А я ждала тебя из тюрьмы и готовилась стать матерью. Мне было плохо. Пойми, я не железная. За эти годы у меня сложилась своя жизнь и привычки. Я стараюсь Денис. Я очень стараюсь ради сына.
Меня несет. Я уже давно повысила голос, а Соколов, кажется, офигел от моего выпада. Слово «стоп» исчезло из памяти.
— Со Свободой разговаривала? — спрашивает таким тоном, что вся моя тирада кажется детским лепетом.
— Да, — все так же на повышенных тонах, в плену запала.
Соколов улыбается и выходит из кухни. В какой-то момент я слышу, как хлопает входная дверь.
Сердце отбивает очередной кульбит и на бешеной скорости летит в пятки.
Он ушел?
Вылетаю в гостиную, бросая растерянный взгляд на дверь. Дениса нигде нет. Он действительно ушел.
Что я опять натворила?! Дура.
Накрываю голову ладонями и сползаю по стеночке к полу. Проходит примерно час, прежде чем Денис возвращается домой. Поднимаю к нему заплаканные глаза. Наши взгляды сталкиваются.
Денис медленно сокращает расстояние, что нас разделяет и опускается рядом.
85
Денис
Эмоции душат.
Дикая, необузданная и появившаяся по щелчку пальцев злость — одолевает.
Эти ощущения не следствие Ксюшиных действий. Вовсе нет.
Это моя собственная неуверенность.
Время, которое изменило окружающих и меня самого.
Мне непривычно видеть ее новое амплуа, тяжело мириться с новым укладом, который внезапно стал новой реальность жизни.
Ее платье чистая провокация моего бушующего глубоко внутри Эго. Отчаяние, неуверенность.
Все крутится вокруг собственных неудач.
Лучший вариант не раздувать скандал, уйти.
Меня жрёт ревность, и мысли о том, что за это время у нее мог кто-то быть. Неправильно. Особенно если сам всем видом показывал на протяжении двух лет, что не держу. Мерзко, но так по-человечески.
На разрыв артерий.
В голове что-то назойливо щелкает.
Быстрые шаги по морозным темным улицами, куда-то вдаль. В неизвестность.
Слишком шатко. Зыбко. Сложно.
Выдыхаю клубы теплого пара, их невозможно не заметить под светом фонарей. Ветер раздувает полы куртки. В голове какая-то муть. Мысли. Океан пожирающих мыслей и действий. Как поступить? Как в этом жить?
Раньше я об этом даже не задумывался. Увидел ее и механически подстраивал под себя. Она поддавалась, таяла в руках, словно мягкий пластилин.
Теперь, мы оба другие люди. Иные. Не те, что раньше.
Опускаюсь на лавку под стеклянной автобусной остановкой. Сижу. Не знаю, сколько проходит времени. Перед глазами мельтешат люди. Они спешат, ругаются, смеются, целуются. Они живут. Здесь и сейчас.
Я же, будто оторван от этого мира.
Здесь и одновременно нигде.
