У Роума было странное чувство непослушного ребенка, сидящего перед расстроенным родителем… что было довольно иронично, учитывая его воспитание.
— Я хочу задать тебе несколько вопросов. — Элиза подалась вперед на диване и прямо посмотрела на Гранта.
— Валяй.
— До того, как ты узнал о прошлом Роума, ты считал его плохим работником?
— Элиза, дорогая, — начал Роум, потянувшись к ней.
— Нет, я хочу знать ответ на этот вопрос. — Она отмахнулась от него. — До того, как ты узнал о прошлом Роума, ты считал его плохим работником?
Роум наблюдал, как челюсть Гранта заметно сжалась. Он расслабился, когда Бренна вышла из кухни, держа поднос с четырьмя кружками кофе на нем, и начала расставлять их перед каждым человеком.
— Нет, Роум был неплохим работником. Но он не был идеальным.
Роум подавил разочарование. Грант не собирался менять свое мнение о нем. Это было бесполезно.
— Почему это? — настаивала Элиза.
— Ну, ты должна признать, что он не подготовлен к этой должности, — начал Грант, беря чашку кофе для себя. — Я специально сказал Бренне, что нам нужен кто-то с сертификатами и опытом.
— Игнорируя это, он был плохим сотрудником? — Элиза махнула рукой.
Грант бросил на него взгляд.
— Нет, — ответил он после долгой паузы.
— Он когда-нибудь опаздывал? Был грубым? Требовательным?
— Ты имеешь в виду, кроме того, что Роум полностью бросил свою работу в тот день, когда мы открыли пейнтбольный курс?
— Грант хочет сказать «нет», — услужливо добавила Бренна, одарив своего жениха сердитым взглядом. — И он знает, что виноват в этом не меньше других, — она наклонилась к нему с чашкой кофе в руке. — Но моя подружка не говорит, что он был неправ.
— Бренна, — начал Грант.
— Нет, ты ошибся, — продолжала она. — Поп и Дэйн только вчера говорили тебе о том, как им не хватает Роума. Они сказали, что он был большим тружеником.
Роум был удивлен, услышав это. Ему очень нравились и Поп, и Дэйн. Они были хорошими парнями. Но он думал, что они отвернутся от него, как это сделал Грант, когда узнают, кто он такой. Роум начал понемногу расслабляться. Может быть, он все-таки завел здесь друзей.
Элиза посмотрела на него, сияя от гордости и любви.
— Как бы то ни было, у нас с остальными была встреча и мы договорились, что, если Роум вернется, его работа должна быть возвращена ему, — объявила Бренна, убирая руку Гранта и скользнув к нему на колени.
— Что? — спросил Грант. — Когда это было?
— Когда ты был занят, милый. Мы приняли групповое бизнес решение.
— Групповое решение? Я единственный, кто работает в этом чертовом офисе, — проворчал он.
— Ты такой милый, когда сердишься, — Она ущипнула его за щеку. — Ему очень жаль. — Бренна посмотрела на Роума. — У него есть проблемы с контролем, когда дело доходит до людей, о которых он заботится. Мы работаем над процессом «отпускания», но Грант все еще борется.
Элиза моргнула и подавила смешок, затем положила руку на колено Роума в собственническом жесте, который ему очень понравился.
— Ты имеешь в виду, что он наконец-то признал, что помешан на контроле?
— Эй, а когда это стало касаться меня? — взорвался Грант, когда Бренна снова заговорила.
— О, на самом деле он этого не признает, — продолжала Бренна. — Но он знает, что это проблема. Мы работаем над этим. Я поспорила на прыжок с парашютом. Видели бы вы его лицо…
Грант зажал рукой рот Бренны, чтобы заставить ее замолчать.
— Ты уверен, что все еще хочешь здесь работать? Я не против, но меня окружает кучка психов. — Он посмотрел на Роума и покачал головой.
Роум предположил, что это было довольно близко к извинению.
— Я умею обращаться с психами. — Он улыбнулся.
— Тогда… — На лице Гранта появилось рассеянное выражение, и он опустил руку. — Бренна, перестань меня лизать.
— Я думала, когда ты прикладываешь что-то к моему рту, я должна лизать это, — сказала она кокетливым голосом.
Грант издал звук, означавший либо смущение, либо разочарование.
— Роум хочет рассказать тебе кое-что о своем заключении, — сказала Элиза, глядя на него с любовью в глазах.
Грант и Бренна перестали играть, и их внимание снова переключилось на него.
— А? — спросил Грант.
Роум неловко заерзал на стуле. Он не ожидал, что Элиза заговорит об этом.
— Все в порядке. Им и не нужно знать.
— Я хочу, чтобы они знали правду, — твердо сказала она.
Элиза потянулась к его руке и сжала ее.
— Это будет звучать как оправдание.
— Только не для тех, кто тебя знает, — сказала она ему, и в ее глазах засветились любовь и поддержка.
Черт. Как мужчина может спорить с этим?
Роум вздохнул и начал распутывать историю своего пребывания в тюрьме. Склонность его матери и отца к наркотикам и незаконной деятельности. Его кочевая жизнь. Столкновение его матери с законом и ее просьба к Роуму принять удар на себя. Его время в тюрьме.
Когда он закончил, Грант ничего не сказал, он просто наблюдал за ним.
— Боже, напоминает мне мою мать. — Бренна сочувственно посмотрела на него. — Ты так не думаешь? — Она посмотрела на Гранта.
— Вроде того, да. — Грант притянул Бренну к себе и обнял, а потом погладил ее по руке, словно успокаивая.
Это удивило Роума. Никакого осуждения? Никаких насмешек или обвинений во лжи?
— Вы мне верите, ребята?
— Кто не был испорчен своими родителями? — сказала Бренна со смехом. — Просто твоя ситуация звучит дерьмовее, чем у большинства. Но я надеюсь, что ты больше не сядешь за нее в тюрьму.
— Черт возьми, нет. Выучил свой урок, спасибо. — Роум застонал и опустил голову, потирая ее.
— Значит, Роуму вернули работу с прибавкой к жалованью? — откашлялась Элиза.
— Что? Прибавка? — Внимание Гранта снова переключилось на Элизу.
— Детка, нет, все в порядке, — начал Роум.
— Я думаю, он получит повышение, — сказала Элиза твердым голосом. — Ты платишь ему недостаточно, чтобы он мог жить. Если ты хочешь, чтобы он сделал что-то из себя, как насчет того, чтобы сделать шаг в правильном направлении? Нельзя осуждать человека за его прошлое, а затем толкать его на низкооплачиваемую работу, которая укрепляет представление общества о том, кто он есть.
Роум был удивлен свирепостью в голосе Элизы. Удивлен… и горд. Когда она о чем-то думала, ее ничто не отвлекало, не так ли? Как он мог уйти от нее раньше?
— Мы можем вынести это на голосование, — пропела Бренна.
— Я сдаюсь. — Грант вскинул руки вверх. — Вы двое все уладили. Поскольку Бренна наняла его, она может снова нанять его. Я собираюсь сделать кое-какую работу. — Он встал, поцеловал Бренну в макушку и направился к своему столу.
— А хижина? — настаивала Элиза, не желая сдвинуться ни на дюйм.
— А разве ты сейчас не там? — спросила Бренна.
— Да, но она принадлежала изначально Роуму, и я хочу, чтобы она осталась его, — сказала Элиза. — Это значит, у него всегда будет место, которое он может назвать своим, вместо того чтобы зависеть от меня.
— На случай, если вы расстанетесь? — спросила Бренна.
— Этого не случится, — наклонившись, прошептал Роум на ухо Элизе.
— Он все еще твой, — улыбнулась ему Элиза.
— Все, что захочешь. — Бренна пожала плечами.
— Хорошо, — сказала Элиза. — Завтра он снова начнет, если захочет. Ты в порядке со всем этим? — Она выжидающе посмотрела на Роума.
— Кроме того, что я чувствую себя немного неловко из-за того, что моя девушка вернула мне работу? Да. — Он потер подбородок.
— Эти двое тебя грубо избили, — крикнул Грант из-за стола. — Но ты не волнуйся. Со временем ты привыкаешь к этому чувству.
Элиза только улыбнулась.
***
Позже вечером, когда Роум лежал в постели с Элизой, смотрел телевизор и думал, что мир иногда был довольно идеальным местом, он получил сообщение на свой телефон.
Роум забрал его с тумбочки, а Элиза зевнула и прижалась к нему еще теснее. Это был Иерихон.
