— Нет! Я ни за что не буду жить в подобных условиях! Это хуже тюрьмы! Ты ведь даже на прогулку не дашь выйти! Лучше убей меня сам, чем я буду ждать пока меня убьёт мифический насильник! Я не буду больше подчиняться твоим страхам! Это твои демоны, не мои! Я здесь не при чём! Я хочу жить! — от моих криков голос стал садиться, но меня уже ничего не могло остановить.
— Ты вздумала со мной спорить?! Это точно он тебе мозги запудрил! А потом он тебя использует и бросит! И что ты будешь делать?! Пойдёшь шлюхой подрабатывать, потому что образования тебе не видать, как своих ушей! И что дальше?! Рано или поздно и ты повстречаешь психа, который решит, что ты не достойна жить на этой земле! — удары сыпались всё чаще и жёстче.
Тело пульсировало от боли, но я старалась стоять прямо.
— Я уже встретила такого психа! И это ты! Ты меня убиваешь, хотя не замечаешь этого! Ты быстрее убьёшь собственную дочь, чем пересмотришь своё поведение! Ты быстрее спятишь в конец со своим контролем, чем заметишь, что совсем скоро контролировать будет некого! Очнись, папа! Пожалуйста! Я так больше не могу! — сипло орала, глотая слёзы.
Я уже толком не видела его лица за потоком слёз и тумана перед глазами. Мне было нестерпимо больно. Ноги дрожали, но я держалась до последнего. Но отец просто слетел с катушек и начал наносить удары по всему телу, не разбирая. После того, как дубинка скользнула по моей скуле, я рухнула на пол. Живот, грудь, руки и ноги пылали в огне от боли. Губы пекло и саднило. Облизнув их, я почувствовала металлический привкус. Обняв себя руками, сжалась, лёжа на полу. Его крики звучали словно из тоннеля. Ещё одна оглушительная вспышка пронзила тело, когда отец кулаком ударил меня по лицу, что-то выкрикивая.
Голос пропал, силы закончились. Я тонула. Я сдалась.
Больше не было смысла бороться. Я была в своём аду. В памяти сразу же появились синие опасные глаза, которые так сначала пугали меня. Представляя их, я цеплялась за то единственное, что приносило мне радость, чтобы пережить эту боль. Его объятия, щекотание щетиной, шёпот на ухо, поездка на ракете, как он подпевал песню, как он кормил меня вчера бургером. Боже, ещё вчера я улыбалась. Ещё вчера я была полна веры и решимости изменить свою жизнь. Ещё вчера всё казалось возможным. Но наступило сегодня…
Перед глазами всё угрожающе потемнело. Меня словно куда-то засасывало. Словно я и впрямь тонула, погружаясь всё глубже и глубже в бездну. Всё плыло и кружилось вокруг меня. Сил держать веки открытыми не было. Я ничего не понимала и не слышала. Меня словно оглушили. Ни звуков, ни запахов, ничего не чувствовала.
Темнота постепенно забирала меня к себе…
Синие глаза…
Глава 24
Трэвис
Что-то не нравилось мне это. Джойс молчала уже пятнадцать минут. Обычно она отвечала в течение пяти минут на моё ежедневное сообщение.
— Трэвис, ты где витаешь? — щёлкнул пальцами перед моим лицом Нэйт. — У тебя такое выражение лица, словно ты в уме решаешь теорему Ферма.
Сфокусировался на нём, думая о своём.
— Волчонок молчит. Это подозрительно, — озвучил свои мысли.
— Может, ты её достал? — рассмеялся Джастин, облокотившись о бампер моей тачки.
Мы стояли на парковке, ожидая мой очередной заезд.
— Она бы в любом случае ответила. Таков уговор. Слушайте, я поеду и проверю её, — оттолкнулся от машины и снял бейсболку. Сегодня она мне не пригодится.
— А как же заезд?! Он начнётся через пять минут, — удивился Нэйт.
— Хрен бы с ним. Я сейчас всё равно не могу сосредоточиться ни на чём, — бросил ему и открыл дверь.
— Это уже серьёзно, Трэвис. Твой радар явно направлен только на твоего Волчонка, — засмеялся Джастин. — Но я, если что, чертовски рад этому.
— Давай, братишка, по коням и мчи к своей принцессе! — торжественно завопил мой брат-дебил. Покачав головой, запрыгнул в тачку.
Сейчас я не разделял его оптимизм и хорошее настроение. Завёл машину и врубил песню Dying Slowly группы Saint Asonia.
Стартанув, устремился к ней. Я не пропускал ни одну гонку с семнадцати лет. Но сейчас я и правда не мог думать ни о чём, кроме её молчания. Это подозрительно. Да и какое-то нехорошее предчувствие мучило меня с утра. Словно я что-то пропустил. Словно забыл что-то сделать. Не знаю, как описать это чувство. Но мне оно не нравилось.
Я прекрасно понимал, что мне нельзя появляться на пороге её дома и что я ей, по сути, никто. Я осознавал какими последствиями это могло вылиться по отношению к Джойс. Так же я точно знал, что не могу не проверить её.
Обгоняя всех на дороге и петляя из левой в правую полосу, гнал практически на максимальной скорости. Мне было сейчас наплевать на всё. Волнение и тревога с каждой секундой всё больше овладевали мной. Как же ужасно было осознавать, что я в большей степени бессилен в её ситуации. У меня не было права настырно встрять и разрулить всё. А так хотелось, честно.
Подъехав к её дому, заметил тусклый свет и на первом, и на втором этаже. Вылез из тачки и решительно подошёл к входной двери. Только занёс руку, чтобы позвонить, как услышал крик этого ублюдка за дверью.
— … я научу тебя послушанию! Ты больше не посмеешь мне перечить! Я выбью из тебя эту дурь…
Я даже не стал дальше слушать это дерьмо. Какой-то необъяснимый порыв двигал мной, и я толкнул дверь. Она распахнулась и моего взору предстала ужасная картина, которую я предпочёл бы никогда не увидеть. Этот ублюдок склонился над лежащей на полу Джойс и тряс её за плечи. По позе Волчонка мне стало очевидно, что она не сопротивлялась. Но он явно был не в себе, раз продолжал напирать на свою дочь.
Сделав шаг вперёд, я увидел, что всё лицо Джойс в крови. Меня словно ударили в солнечное сплетение. Я начал задыхаться от гнева и боли. Красная пелена упала перед моими глазами. Вся сила, что была во мне, в момент сконцентрировалась в моих кулаках.
Отец Джойс, видимо услышав мои шаги, резко обернулся. Его взгляд был диким и бешеным. Он словно зверь, почувствовавший вкус крови.
— Какого чёрта ты вломился в мой дом?! Я сейчас полицию вызову! — зарычал он, отпустив Джойс.
— Вызывай, если успеешь. Она точно здесь пригодится, — замер на месте, в полуметре от него.
В голове проносились варианты развития событий. Но глянув снова на Джойс, которая не шевелилась, понял, что разговаривать с этим куском дерьма я не буду. Не сейчас.
— Убирайся из… — начал он, подходя ко мне, как я со всей дури ударил кулаком в нос.
Он отшатнулся, схватившись за нос. Тогда я ударил ещё пару раз по его роже, и, схватив за грудки, приподнял и прижал к стене.
— Клянусь, ты пожалеешь о том, что родился. Ты ответишь за каждый её синяк. Моли бога, чтобы с ней всё было хорошо, — прорычал в его лицо, и, схватив за волосы, с приличной силой познакомил его рожу со стеной. Стена устояла, а он упал, отключившись. Пусть поспит, ему полезно. Не зря я вечно спарринговался с Диего.
Подлетев к Джойс, опустился на колени к ней. Он бил её по лицу. Губа рассечена и припухла, левый глаз заплыл, щёку раздуло. Кровоподтёки были в области брови и подбородка. Мне стало плохо. Сердце яростно просилось наружу, выбивая мне рёбра.
— Волчонок, ты со мной? Посмотри на меня, — практически умолял, слегка приподняв её голову. Провёл большим пальцем по нетронутой правой щеке, сдерживая слёзы, которые вдруг обожгли мои глаза. — Волчонок, пожалуйста, открой глаза и посмотри на меня.
Её рот слегка приоткрылся и из него вырвался сиплый стон.
— Трэвис… — еле слышно пробормотала она.
— Я здесь, Волчонок. Открой глаза, — молил её, испытывая непреодолимое желание притянуть к себе и никогда больше не отпускать.
Такая маленькая, уязвимая, беззащитная. Но она явно защищалась и дралась, раз получила такие побои. Она явно решила бороться своими силами. В одиночку. Почему она отвечала за то, в чём виноват какой-то психопат?! Почему она вообще за это расплачивалась?! Почему?! Что это за херня у них такая вместо семьи?!
