Место неподалеку от тропинки, по которой он любил бегать, выбрала Нина Георгиевна. Заплаканная, но внешне собранная и сдержанная, чем удивила сына, она и предложила похоронить пса там, под кустом орешника, в любимой подстилке. Никто с ней не спорил, все же это был ее питомец. Завернули бездыханное тело Кельвина в ткань, погрузили в тележку, которую вызвался катить Михаил. Так и проводили в последний путь: впереди Михаил, чуть поодаль Вадим с двумя женщинами, следом два охранника. Самая настоящая траурная процессия…
По возвращении у ворот дома Ладышева ждали участковый и двое парней — организаторы ночного дежурства по поимке догхантеров. И пришли они к нему за помощью. Как выяснилось, отравителей было трое: одного задержали на улице, второго поймали на железнодорожной станции. То, что именно они подкидывали отраву, было зафиксировано не только камерой у ворот Ладышева. Отыскался еще один безутешный владелец породистой собаки, которую отравили прямо в вольере: камера наблюдения зафиксировала, как два молодых человека что-то перебрасывали через высокую сетку со стороны леса. Лица были хорошо видны, так как мерзавцы не прятались — не думали, что кто-то решит снимать тыльную часть территории.
Место, где хранили отраву, тоже нашли: на даче в одном из садовых товариществ. Там же была и третья соучастница преступной компании — девушка. Всем троим не было восемнадцати: летом окончили школу, парни поступили в колледж, девушка — в пединститут. Почему так люто ненавидят собак, никто из них внятно объяснить не смог. Мол, заигрались. После поступления искали повод для веселья, наткнулись в сарайчике на банку с крысиным ядом, кто-то вспомнил, что в детстве испугался собаки и давно хотел отомстить.
Нашли в интернете инструкцию, опробовали на беспризорной дворняге, которую подкармливали сердобольные соседи: бедную псину в дачном поселке больше не видели. Почувствовали себя вершителями собачьих судеб и решили продолжить. Как выяснилось, ни бабушка, владелица дачи, ни родители ребят, образованные, интеллигентные люди, не подозревали, чем занимаются отпрыски. А о купленном много лет назад крысином яде бабушка вообще забыла.
После того как догхантеров задержали, вызвали родителей — несовершеннолетние. Поначалу, шокированные поведением отпрысков, те извинялись, обещали провести воспитательную беседу, возместить моральный, а хозяевам дорогих пород и материальный ущерб. И «возместили»: утром накатали жалобу на участкового и «воинствующую банду молодчиков», напавших на их детей. Родительница задержанного на глазах у Ладышева парня даже приложила акт судебно-медицинской экспертизы о нанесении телесных повреждений — имелось в виду разбитое при падении колено.
Надо было что-то делать, а потому решили обратиться за помощью к Ладышеву как к уважаемому и состоятельному человеку, потерявшему питомца. Пришлось звонить юристам, искать толкового адвоката: учитывая активность родителей догхантеров, дело обещало стать непростым. Повезло: первый же из рекомендованных юристов согласился и тут же дал задание. До его приезда предстояло обойти всех хозяев отравленных животных, попросить их написать заявления (тех, кто этого еще не сделал), приложить документы из ветклиник. А еще выложить в сеть пост с фотографиями погибших питомцев, максимально распространить его в соцсетях, охватив историей о бесчеловечном обращении с животными как можно более широкую аудиторию: общественный резонанс в таких делах играет не последнюю роль. При этом адвокат строго предупредил: ни имен, ни фамилий, ни тем более фотографий несовершеннолетних в посте быть не должно!
К слову, все юридические расходы Ладышев пообещал взять на себя: обязывал моральный долг перед Кельвином.
Нина Георгиевна в разговоре не участвовала. Похоронив любимца, на обратном пути она словно впала в забытье: молчала, на вопросы отвечала невпопад. Вадим не представлял, как начинать с ней разговор о поездке в Москву. В свете последних событий — желательно сегодня же, в крайнем случае — завтра. И только самолетом: здесь проводили, там встретили. На этом, обследовав с рассветом участок, настаивал Поляченко. То, что на территорию, оборудованную датчиками движения и камерами наблюдения, незаметно проникли злоумышленники, подтверждало его худшие опасения: работают профессионалы, и намерения их серьезны.
Выслушав его доводы, Ладышев еще больше разнервничался, но все равно вряд ли решился бы начать разговор об отъезде. Помогли Галина Петровна с подошедшей выразить соболезнование Ириной. Не известно, как они с Ниной Георгиевной разговаривали, но, когда Вадим вернулся в дом, та сама попросила его поменять билет на завтра, если, конечно, он не возражает. Она и с родственниками уже успела списаться: те готовы принять ее в любое время. Так что Вадиму осталось только сдать железнодорожный билет и купить другой, на самолет.
Оставив мать на охранников, Ладышев смог наконец выехать на работу.
— Добрый день! Поляченко здесь? — спросил он у следившего за мониторами Дружникова.
— Добрый, Вадим Сергеевич! Андрей Леонидович недавно приехал, где-то в цеху. Позвать?
— Не стоит. Будет проходить мимо, передайте, что жду в кабинете.
— Ок! Только у вас… уборка, — смутившись, сообщил охранник.
— Какая еще уборка? — нахмурился шеф.
— В кабинете уборка. Генеральная. Субботник. Марина Яковлевна с тетей Валей решили у вас убраться, Зинаида Николаевна приехала к ним на помощь.
— Понятно… — То, что кто-то решился устроить чистку в его кабинете без разрешения, легко объяснялось присутствием Зины. — Тогда пусть работают, я — в цех.
Искать Поляченко не пришлось: тот разговаривал по телефону в коридоре.
— …Да, Галецкая… Узнаешь еще что — звони. Спасибо!
Поляченко закончил разговор, развернулся и заметил Ладышева.
— Давно не виделись, — усмехнулся он, протянув руку.
Из Крыжовки Поляченко с Зиновьевым уехали в девятом часу утра.
— И кто такая Галецкая?
— Она же — Гаркалина, она же — Лежнивец. Развелась с мужем, сменила фамилию. Взяла девичью матери, — пояснил Андрей Леонидович. — Случайно вышли: решил пробить номер машины, которая вечером засветилась на лесной дороге. Владелицей оказалась Валерия Петровна Галецкая. Имя и отчество натолкнули на мысль. Результат ты слышал. Это она вчера прогуливалась по поселку на пару с Обуховым. Во всяком случае волонтеры сказали, что человек, который сбил с ног догхантера, был вместе с женщиной. И приехали они на красной «Тойоте». Номер машины тоже они срисовали.
— Почему вместе? И что они делали в Крыжовке? — спросил Вадим, хотя ответ напрашивался сам собой.
— Следили за твоим домом, что же еще?.. Вечером встречаюсь с братом Обухова. Его уже допросили в милиции. Естественно, давно не видел, ничего не знает… Да, вот еще что: в квартире отца нашли договор на аренду недвижимости. Сказал, что сын для себя снял, дабы лишний раз его не тревожить. Нанял отцу сиделку, чтобы убиралась, в магазин ходила, а сам съехал. Так вот… — Андрей Леонидович сделал паузу, пока Ладышев здоровался с проходившим мимо главным инженером. — Соседи сказали, что жильца в глаза не видели. Хозяин квартиры общался с постояльцем только раз, когда подписывали договор: по описанию вроде похож на Максима. Деньги пересылал исправно, а больше хозяину от него ничего и не надо было. Но! Несколько дней назад приходила женщина и забрала из квартиры две тяжелые сумки. Один из соседей хорошо ее рассмотрел, даже пообщался: симпатичная стройная брюнетка тридцати пяти — сорока лет, одета по-спортивному. Та же женщина была вчера с Максимом. Галецкая.
— Но Валерия постарше и далеко не брюнетка, — засомневался шеф. — А где она сейчас? Слышал, что из начмедов ее убрали.
— Сразу после того, как Обухова-старшего хватил инсульт, — подтвердил Поляченко. — А случился он после того, как жена и начальство узнали о наличии у него любовницы. Догадайся, кто она.
— Валерия Петровна?
— Да. По слухам, после того, как кто-то передал руководству весьма пикантную видеозапись, ее и турнули.
