Антивирусной программы у Кати не было: «нормальная» стоила денег, а Генрих убеждал, что стандартная со всем справится, не в пещерный век живем. Да и кому нужна ее почта?
«Значит, я оказалась права», — с горечью констатировала она.
— Веня, прости! Я не хотела. У меня на ноутбуке действительно нет нормальной защиты. Как раз к тебе хотела обратиться за помощью.
— Понял, экономная ты наша… Вези свой ноутбук, будем лечить. Я уже созвонился с Денисом, приедет после занятий.
— Спасибо! Что я без тебя делала бы!
— Двигала бы трояна по миру, что еще, — недовольно пробурчал Потюня. — Ладно, позвони, когда соберешься ехать.
«Генрих, больше некому. — Радость от встречи с покупателем квартиры мигом испарилась. — И не факт, что он стал следить за моей перепиской, когда мы начали жить вместе. Он и раньше имел доступ к ноутбуку. Когда я просила его посидеть с Мартой, к примеру».
— Валя, дорогая, я освободилась, но мне надо срочно съездить домой за ноутбуком и отдать его специалистам: вирус подцепила, — пояснила она подруге.
— Сочувствую. А давай я с тобой поеду: по дороге и поговорим. Очень надо с кем-то посоветоваться. Заодно посмотрю на твою Марту. Я ей и подарок приготовила.
— Хорошо! Ты сейчас где?
— На Карла Маркса, доставила торт на одно мероприятие. Меня запустили на парковку, могу оставить машину до вечера.
— Договорились! Диктуй адрес!..
На пути к кабинету Поляченко снова позвонили.
— Да, Саня… Понял. Ищи дальше… Галецкая в квартире по прописке почти год не живет и никому не сдает, — поделился он с Ладышевым. — Значит…
— …могла уехать, — предположил тот.
— Не факт. Но раз не сдает, значит, не бедствует и в дополнительных средствах не нуждается.
— Денежная работа?
— Или богатый любовник. Возможно, и то, и другое. Машина у нее новая, судя по описанию, выглядит она моложе своих лет. А всякие там массажики, ботоксы, гиалурончики тоже в копеечку обходятся.
— Откуда такие познания? — подивился Вадим.
— Да Зина все мечтает омолодиться и выйти на работу во всей красе. Хорошо хоть худеть не хочет. А вот Марина всю жизнь на диетах… Я эти их разговоры постоянно слышу, — ковыляя за шефом на второй этаж, с добродушной усмешкой поделился Андрей Леонидович. — Даже записалась на прием к какому-то модному диетологу. Уверен, они там только об этом и щебечут, — кивнул он на приемную.
Стоило им открыть дверь, как обоих едва не снес поток сквозняка.
— Закройте быстрее! — крикнула стоявшая на подоконнике Зина: к счастью, она мыла стекла уже изнутри. — Здравствуйте, Вадим Сергеевич! Привет, дорогой! Маринка, ты в порядке? Тебя не сдуло?
— Сдует меня, как же! Как раз успела окно домыть, поставила на проветривание, — появилась из двери в кабинет шефа Тонева. — Ой! Вадим Сергеевич, Андрей Леонидович, здравствуйте! А мы тут… Чуть-чуть не успели, — виновато опустила она глаза. — Подождите минуточку, я только мебель расставлю.
— Стой! Я сама! — предостерегла Зина супруга, который торопливо поковылял к окну, чтобы помочь ей слезть с подоконника. — Иначе вместе с твоим костылем завалимся, — она ловко спрыгнула на пол. — Сейчас я вас покормлю…
Ладышев вошел в кабинет: все блестит, ни пылинки, ни соринки, стулья на столах. И — резкий, бьющий в нос специфический запах отдушек, который он терпеть не мог. Как не выносил и насыщенный парфюм. Тонкий манящий шлейф — это да, это ему даже нравилось. Но если на расстоянии метра начинало мутить от густого, плотного аромата, это раз и навсегда могло отвернуть его от женщины. Что поделать, медицинская привычка, отец тоже не выносил резких химических запахов. Поэтому домой Вадим покупал нейтральные чистящие средства, выбирал и тестировал их сам.
На работе же подобными закупками занимался заместитель по хозяйственной части. Хороший мужик, основательный, экономный. Одна беда: любил все ароматное.
— Может, Константинович еще и одеколон туда добавляет? — скривился шеф. — Как вы это выдерживаете? Голова кругом… — он стал опускать стулья на пол.
— Выветрится, Вадим Сергеевич, — зайдя в кабинет, успокоила Зина. — Включим вентиляцию на полную мощность — максимум через час в задании не останется никаких запахов. Какой вы все-таки нежный! — не удержавшись, съязвила она и открыла дверцу холодильника. — Зато посмотрите, какая кругом чистота! Блеск!
— Делайте как хотите, — вынужден был смириться шеф. — Мы на пять минут.
— А поесть? Андрюша, ты хотя бы завтракал?
— Завтракал, — успокоил тот.
Постаралась Галина Петровна, с самого утра накрыв стол для всех, кто был в доме.
На подлокотнике дивана зазвонил телефон.
— Зина, ответь, пожалуйста! Это, наверно, Эдик! — прокричала из приемной Марина.
— …Да, Тонева… Как отменили?! Почему?.. Хорошо, перепишите на ближайший прием, но только после восемнадцати… Нет, не подойдет… Суббота? А другое время есть?.. Хорошо, записывайте… До свидания!.. Марина, не будет у тебя сегодня диетолога, отменили. На субботу переписала, на девять утра.
— Как? Опять? — Тонева расстроилась. — Я Эдика с трудом уговорила с детьми посидеть, а Галецкая снова отменила прием! Второй раз за неделю!
— Галецкая? — услышав фамилию, Поляченко обменялся взглядом с Ладышевым. — А как ее зовут?
— Точно не помню, — удивленно ответила появившаяся в кабинете Марина. — Она диетолог в медцентре.
— Можно зайти на сайт и уточнить, — подсказала Зина.
Мужчины, не сговариваясь, ринулись к столу. Через несколько минут с монитора ноутбука на них смотрела миловидная брюнетка.
— Она… — узнал Вадим Валерию. — Сколько лет, сколько зим…
— …Договорились созвониться в начале недели, и вдруг он пропал: ни слуху ни духу, представляешь? Которую ночь не сплю, чувствую, что с ним что-то случилось, — делилась переживаниями Валя Замятина. — И ни с кем из близких об этом поговорить не могу.
Выслушав ее историю, Катя понимала, почему. Речь шла о человеке, в которого подруга была влюблена в юности. Познакомились на городской студенческой спартакиаде: Валентина бежала кросс, парень судил на трассе. Она оступилась, подвернула ногу, он на руках донес ее до медпункта. С этого все и началось: встречал, провожал, гуляли, ходили в кино. Вскоре она рассказал о нем родителям, и те поначалу восприняли это спокойно: дочь выросла, пора с кем-то встречаться.
Но вдруг как-то вечером отец категоричным тоном приказал ей расстаться с молодым человеком. Ранее он уже наводил о нем справки в деканате, и тогда его успокоили: парень хороший, из достойной семьи. Но сегодня позвонили и огорошили: задержали как участника разбойного нападения. Чем все закончится, не известно, но от греха подальше дочери с ним нужно расстаться. Зачем им в семье уголовник? Дочь найдет человека и получше. А этого молодого человека ей придется забыть.
Влюбленная Валентина робко, но восстала против требования родителя. Пока не выяснится, что случилось на самом деле, ни о каком расставании не может быть и речи. Она не верит, что ее парень способен на плохие поступки.
И тогда в ход пошла «тяжелая артиллерия»: ночью маме стало плохо с сердцем. Вызвали скорую. Стационар, потом санаторий. В сопровождающие отправили дочь. Это уже после развода с Анатолием мать призналась, что всё было подстроено, но тогда…
Валентина была хорошей дочерью и после санатория постаралась забыть о любимом. Врачи сказали, что приступ у матери случился на нервной почве и может повториться. Вскоре к ней воспылал страстью Замятин: свадьба, развод…
Осознание, что расставание с любимым человеком было ее самой большой ошибкой в жизни, далось тяжело. Но никуда не денешься: судьба обошлась с ней жестоко, однако надо как-то жить дальше. Главное, что после развода ей удалось оставить при себе детей.
Отсутствие материальной поддержки пугало лишь поначалу. С детства отличаясь терпением и трудолюбием, Валентина засучила рукава и стала подрабатывать где только можно: и у брата с невесткой, и у приятельницы, хозяйки дизайнерского агентства, и в издательстве — везде, где могло пригодиться ее умение рисовать, делать мир краше и уютнее. С деньгами было то пусто, то густо, но она не унывала. Сколько может, столько и зарабатывает, зато никто не упрекает, что сидит на шее. С детьми в меру сил помогала мама: встречала из школы, следила за уроками, летом жила с внуками на даче.
