И это его она хочет мне вчихлить? Да ее развели на раз-два. Чем вот он ее взял? На вид дикарь с острым языком, хамло, а такие либо не выдерживают, либо становятся главными засранцами.
— Хотел! У моей бабушки был похожий, только не такой дорогой, а у меня ничего от неё не осталось. И ваша жена так по-доброму ко мне отнеслась… Она меня пожалела! А здесь никто никого не жалеет!
Смотрю на него и невольно себя начинаю вспоминать в таком возрасте. Я же тоже здесь был и знаю, как все устроено.
Тоже драки были, причем часто, особенно с пацанами постарше, они вечно задирали, пытались нагнуть тех, кто слабее. Правда от меня быстро отстали, потому что я был слишком безбашенным, мог накинуться и кожу зубами вырвать, порезать, как и этот малый.
Злость проходит. Смотрю на него внимательно. Если говорит правду, то его понять можно. Еву обманули, он захотел забрать вещь себе, потому что она ему приглянулась.
Помню, как сам за одну воспиталку заступался, которая относилась ко мне чуть лучше других. Для таких как мы это очень много значит, особенно в таком непростом возрасте.
— Значит, кинулся с ножом?
— С заточкой, я ее неделю делал, — гордо заявляет. — Этот чмошник давно нарывался, а тут я услышал, как он хвастался, что выкрал дорогое украшение у одной богатой девицы. Он бы его продал за копейки.
Не сомневаюсь, что продал бы.
По сути, Артём его заслужил. Но отдавать кулон я не собираюсь, поэтому достаю из кармана золотой зажим для денег, что тоже стоит немало, кидаю ему в ноги, вместе с парой купюр сверху.
Все, пора здесь заканчивать.
— Взамен, — хмыкаю, разворачиваюсь, чтобы поехать домой и хорошенько отругать Еву за обман.
Но оборачиваюсь, когда Артём чуть ли не кидается в ноги.
— А ваша жена ещё придёт?
В глазах столько надежды. Я тоже очень хорошо помню это чувство. Ожидание, что за тобой придут хорошие люди, заберут в свою семью. Его ждёт много разочарований по этому поводу.
Я точно не из великодушных добряков, поэтому оставляю его вопрос без ответа.
— Артур Леонидович, примите мои искренние извинения, мы с этим разберемся, как следует.
— Сколько лет Артёму и тому, с кем он подрался? — неожиданно для себя задаю интересующий вопрос.
— Ему недавно исполнилось шесть, — удивляет ответом, потому что мальчуган выглядит лет на девять не меньше. Хотя я в его возрасте тоже был самым высоким из сверстников. — А Савочкину уже двенадцать…
— Князева не наказывать, — отдаю указ, тем самым удивляя мужика. — А тебе нужно лучше следить за своими подопечными. Я же могу сделать так, как случилось с прошлым директором.
Он все в момент понимает. Провожает меня до машины, так и жужжа под рукой. Извиняется с десяток раз, только я уже его не слышу.
В голове застыла картина, как Ева просит прошение, отсасывая мой хер. У неё это стало отлично получаться, она теперь работает ртом даже чаще, чем мы занимаемся обычным сексом. Что, впрочем, не удивительно, потому что не хочу ее особо нагружать в таком положении. Вот после родов оторвусь…
Еду домой в приподнятом настроении, уже жутко скучая по мелкой, так всегда, когда ее нет рядом.
Давно она не делала мне массаж. Обычно она массирует мою спину сидя на мне голышом, что достаточно быстро перетекает в секс.
Захожу домой и сразу направляюсь в нашу комнату.
Или, может, свозить куда, порадовать малышку, может, смогу сегодня расшевелить, заодно и поговорим.
— Я вернулся. Ты ещё спишь? — захожу внутрь, но на смятой постели ее не наблюдаю, а когда вижу скинутый с тумбочки телефон, то в момент накрывает удушающее беспокойство.
Подхожу к ванной комнате, слыша, как там шумит включенная вода.
Стучу, но ответа не получаю.
— Ева! Ева…
Глава 68
Внутри в полную силу разгорается агония. Эмоции на грани безумия. Туманно помню, как сюда приехал. Гнал как сумасшедший, боялся не успеть. Боялся потерять единственного дорогого в своей поганой жизни человека.
Двух. Еву и нашего малыша.
Я нашёл ее в ванной комнате, стучал, но она не ответила, и я решил войти, и то, что я там обнаружил, повергло меня в шок.
Впал в ступор, кажется, на мгновение забыл, как двигаться. Представившаяся мне картина ещё долго и мучительно будет всплывать в сознании.
Ева лежала прямо на полу в бессознательном состоянии, рядом разбросано все, что было на полках, словно она в пьяном угаре их сшибла. Ее явно рвало и не раз.
Я привык к ее постоянным забегам в туалет и мне было все равно, что даже ее ночнушка была испачкана, я не из брезгливых, особенно, когда плохо моей женщине, смог оторвать от пола онемевшие ноги, и подхватил ее на руки, быстро завернуть в большое полотенце и с громко стучащим по вискам гулом вынести на улицу. Думал, что на свежем воздухе ей станет легче.
Все это время звал ее, встряхивал, орал на весь двор, но она не приходила в себя. Бледная как смерть, но дышит. Никогда не был верующим человеком, но в тот момент мысленно молился.
Сел в первую попавшуюся машину и нажал педаль в пол, не хватило терпения ждать, когда ворота откроются полностью и, проезжая, задел их правой стороной, но это не важно, только не в этой ситуации.
Привёз в клинику, что была не так далеко, куда и собирался ее положить на обследование.
Ее сразу забрали, а меня не пустили. Все, что сейчас я могу делать, это мерить шагами пространство, курю прямо там и плевать, что косо смотрят люди.
— Что с ней? Почему меня не пускают? — нападаю на вышедшую из кабинета медицинскую сестру.
— Доктор все вам объяснит. Прошу не пугайте других посетителей.
— Скажи, что с моей женой! — ору я на все отделение и мне все равно, как дико это выглядит. Сжимаю кулаки, останавливая порыв разнести все здесь к чертям.
— Успокойтесь, пожалуйста… — отходит женщина в сторону. — Охрана!
К нам подбегает мясистый мужичок, пытается меня успокоить, что, впрочем, бесполезно.
Отмахиваюсь от него.
— Не трогай меня, сука!
Выхожу на улицу, чтобы, черт знает, какую по счету, выкурить сигарету, охладить пыл.
Дышать тяжело. Я должен взять себя в руки. С ней все будет хорошо, она девочка сильная, стойкая. Пробьёмся.
Захожу в клинику более-менее спокоен. Там меня уже ждёт мужик лет шестидесяти в белом халате.
Еву принимал главврач, я недавно разузнал про него и понял, что он подходит. У него богатый опыт в этой сфере, в том числе и за рубежом.
— Уважаемый, почему буяним?
Сейчас главное не нервничать. Спокойно его выслушать и никому рожу случайно не набить.
— Что происходит? Что с ней?
— В чувства привели. Сделали промывание желудка, явное отравление. С ней и с ребенком все в порядке. Сейчас ваша жена спит крепким сном, — говорит он, а у меня с души падает тяжелый камень. — Но ее состояние мне не нравится, скажите, давно это с ней происходит? Чем она питается? Какие таблетки принимает? Постарайтесь вспомнить все, что может быть не указано в ее медицинской карточке.
Доктор заваливает вопросами, а я же мало, что знаю, да и в голове такой хаос, что единственное, что я сейчас хочу, чтобы это поскорей закончилось.
— Да, ей часто плохо. Питание отличное, все свежее, сам это ем, и никаких отравлений нет. И ничего она не пьёт.
Точно не пьёт, я бы заметил.
— Странно это все. Мы взяли анализы, ждите результатов.
— Анализы уже брали, — нервно тру уставшее лицо.
— У меня есть одно подозрение. Я вам сообщу…
Мужик уходит, а я продолжаю сидеть и ждать, когда меня к ней пустят.
П*здец, как же испугался. Сам себя не узнаю, никакого контроля.
А если бы с ними что-то случилось? Как бы я смог это перенести.
Черт, это же надо было так вляпаться.
Вот же бл*дство! Как же раньше спокойно жилось без всех этих страхов, опасений за чужую жизнь. Никто не был нужен, ты сам по себе, ни за кого не отвечаешь. А сейчас две жизни зависят от того, смогу ли их защитить.
