Очнулась от запаха лекарств уже на больничной койке, в окружении бегающих рядом медсестёр и милым доктором, который успокаивал и распоряжался, что со мной делать.
Приятный мужичок оказался, так заботился обо мне и ребёнке, что я готова была руки его целовать. В его отточенных, четких действиях чувствовалась непоколебимая уверенность, которая передавалась мне.
Я полностью ему доверилась. А когда мне стало значительно лучше, у меня брали разные анализы. Проверяли и перепроверяли все.
В общем, было не так уж и плохо. Кормили вкусно, палата была отдельная с телевизором, ухаживали, словно за королевой, и постоянно интересовались моим самочувствием.
Пока проходило мое лечение, стала задумываться, что же со мной произошло и, кажется, что-то начала понимать. Все не просто так. Я понимаю, что такое состояние — это ненормально.
Тем более недавно я услышала перешептывания медсестёр, в разговоре меня жалели и размышляли на тему, каким монстром нужно быть, чтобы травить беременную девушку. Это заявление меня шокировало и почти лишило сна.
Кто смог такое провернуть?
Были подозрения, но я всячески гнала их из головы, потому что это бред, потому что верить в подобное не хотелось. Только глубоко в душе уже все знала, и осознание этого меня расстраивало. Надеюсь, что я ошибаюсь в своих предположениях.
Ещё я страшно переживала за Артура, как он себя чувствовал, не хотелось думать, что подобное сделали и с ним. Ведь у кого-кого, а у него врагов побольше, чем у меня будет.
И я так благодарна ему за моральную поддержку. Он приезжал каждый день, сидел, разговаривал, видно, что очень переживал, даже больше моего. Звонил, писал.
Я чувствовала его как никогда, хотя мы проводили намного меньше времени вместе по сравнению с тем, как было до происшествия. У него даже взгляд поменялся.
Клянусь, в нем я вижу любовь, которую он даже не пытается скрывать.
Я соскучилась по нему жутко, по нашим многочасовым разговорам, по его грубым, но в то же время нежным рукам, по его заботе и немного кривоватой ухмылке. По его дерзкому взгляду и пошлым намекам на интим. По его ненасытной страсти.
Мама дорогая, как же сильно я его люблю, даже страшно, что настолько. Я не потеряю его, как и нашего ребёнка.
У нас будет настоящая семья, и за неё необходимо вцепиться зубами и бороться изо всех сил.
Именно об этом я подумала, когда наша машина заехала во двор, и взгляд наткнулся на новенькую машину. Холодок прошёлся по спине.
Отчего-то сразу поняла, что это Алиса, и что просто сейчас точно не будет. И зайдя в дом, я оказалась права.
Чувствовала она себя более чем уверенно.
Натыкаюсь на нее в нашей спальне, и сказать, что я злюсь, это ничего не сказать.
Она стоит. Стоит! На ногах, без коляски, но больше меня потрясает то, что она безотрывно смотрит на нашу с Артуром кровать, находится словно в трансе. Даже не услышала, как я вошла.
Мне кажется это странным.
Хочу уже отступить назад, но сзади подходит Барон, тыкается мокрым носом в руку, отчего мне становится гораздо спокойней.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю хорошо поставленным голосом полноправной хозяйки. — Алис…
Выпрямлюсь, неосознанно кладу руку на живот в защитном жесте, так спокойней. Почему возникает этот рефлекс, не понимаю, это же моя сестра, но тихий голос в голове подсказывает не доверять ей, и я точно буду его слушать.
— Смотрю, хорошо обжилась, сестрица. На всем готовом-то, — отвлекается она от созерцания кровати. — Знаешь, меня он всегда прогонял после секса в другую комнату. Хотя, столько всего было в этой постели…
Проводит пальцами по шёлку, но я больше не чувствую к ней ревности. Не чувствую и все. Пусто. Но мне неприятно от того, что она зашла именно сюда, что возможно шарила по моим вещам и, бог знает, что ещё делала.
— Алис, ты не вовремя, — говорю намного строже.
Она поворачивается ко мне, и ее взгляд падает на мой живот, она морщится, ни капли не скрывая своих негативных эмоций. Это меня напрягает ещё больше.
— Смотрю, ты все же сохранила его, — пренебрежительно машет рукой в мою сторону. — Хочешь и завод забрать и мужа моего богатого поиметь. Не слишком ли тебе дох*я?
Не могу четко прочитать выражение ее заострённого лица, понимаю, что она безумно раздражена, это заметно по ее резким движениям и горящим глазам.
— Бывшего мужа, — поправляю ее. — Не понимаю, о чем ты. У нас все хорошо. Как с Артуром, так и с НАШИМ малышом.
Ухмыляется ядовито, и я уже знаю, что услышу гадость, которая мне точно не понравится.
Я знаю это выражение очень хорошо.
— Ну, знаешь, слухи разные ходят по дому, — с затруднением делает шаг ко мне. — Ира, которая домработница, мне многое рассказала и то, как Артур кувыркался с ней, пока ты трагично валялась в больнице.
Она пытается изобразить сожаление на лице, но я ей, конечно же, не верю. Она вся пропитана лицемерием.
Артур бы не стал так со мной поступать, тем более, когда я нахожусь в больнице.
Не стал. Я безоговорочно верю ему, но не ей.
— Не говори ерунды, — отмахиваюсь от ее слов. Выслушивать этот бред не собираюсь. — Тебе пора на выход. Алис, и я не хочу, чтобы ты приезжала без предупреждения. Впредь постарайся учесть мое пожелание.
Алиса оглушает пронзительным смехом, отчего Барон начинает громко лаять, но ей на него все равно, она подходит еще ближе, а я не собираюсь отступать, в этом доме хозяйка теперь я, и ей придется со мной считаться.
Она должна уйти. Точка.
— Да что ты? — вытирает скопившиеся слёзы после непродолжительной, но достаточно эмоциональной истерики. — Это был мой дом. Мои деньги. Мой мужчина. А ты это все у меня отобрала. Знаешь, кто ты после этого?
Поджимаю губы. Это уже все не важно. Раньше мне было очень стыдно, но сейчас я ни о чем не жалею.
Я рада, что все так случилось, что я встретила Минаева, и у нас обоих появились чувства. А она специально провоцирует на скандал, который я предпочла бы избежать не потому, что боюсь ее. Совсем нет. Мне нельзя нервничать.
Нужно сказать Артуру, пусть сам с ней разбирается, здесь я бессильна против ее беспредельной наглости и понимаю, что без твердой мужской руки не обойтись.
Тем не менее, я отвечаю ей:
— Все изменилось. Мы любим друг друга и тебе здесь нет больше места.
Мои слова бьют прямо в цель. Она звереет в момент, и я, чувствуя опасность, отступаю на шаг.
Ей еще тяжело даётся ходить, это заметно по тому, как она хромает, но Алиса все же делает выпад вперёд, пытаясь меня схватить за руку.
— Ах, ты сука! — орет, смотрит с такой ненавистью, что мурашки ползут по телу. Я ее не узнаю. — Ты и твой ублюдок не достойны быть с ним!
Размахивает руками, тычет пальцем мне в живот.
Слова, словно пощечина.
Мой ребёнок не ублюдок.
— Ты сдурела? — прикрикиваю ей в ответ, с силой откидывая ее руку. — Пошла вон отсюда, пока я не вызвала охрану!
Отхожу в сторону, чтобы указать ей на дверь, но она скалится в ярости, не собираясь уходить. Безумная. И я даже не замечаю, как она кидается на меня с одержимым взглядом.
— Я добью тебя, мразь…
Глава 71
У меня внутри все переворачивается вверх дном, и в одно мгновение охватывает первобытный ужас, когда я понимаю, что может произойти прямо сейчас.
В хаотично движущихся руках Алисы я замечаю металлический отблеск, спустя мгновение понимаю, у нее ножницы, которые уже приближаются ко мне.
Я могу только пискнуть, закрыть глаза и прикрыть живот. Ждать, казалось, неизбежного. Но Алиса так и не успевает причинить мне физическую боль, так как на неё с тяжелым воем накидывается Барон, вцепляясь прямо в руку, от чего ее оружие падает на пол с характерным звуком.
Я в таком шоке от случившегося, что и пошевелиться не могу, словно парализовало от страха, в глазах рябит.
