удивленно подняла брови, но задавать вопросы не стала. — И я не хочу больше бегать! — изменившимся вдруг голосом произнес он. — Если Анечка не будет против, то я прямо здесь и сейчас прошу у вас ее руки!
За столом во второй уже раз за сегодня повисла немая пауза. Аня ошарашенно уперлась невидящим взглядом в стол; Виктория Викторовна удивленно переводила взгляд с одного на другого; Артем одобрительно и даже с каким-то уважением посмотрел на Матвея — молодец, сразу взял быка за рога, моя — значит, моя!
— Дочь, — на выдохе прошептала мама. — Что ты молчишь? Сама что думаешь?
Аня очень долго молчала. Понимала, что все ждут от нее ответа, но не могла выдавить из себя ни слова. В полнейшем раздрайве, она вышла из-за стола и подошла к окну, отвернувшись от ожидающих ее вердикта близких и дорогих ей людей.
— Я пока не готова… — только и смогла произнести она.
Матвей, ни капли не обидевшись, встал за ее спиной и обнял ее, положив подбородок ей на макушку.
— Я не требую ответа сию минуту, — успокоил он ее. — Я лишь хочу, чтобы все — а в первую очередь, ты, — знали о моих намерениях. Один раз я чуть не лишился тебя. Больше этого не допущу. По крайней мере, до тех пор, пока у меня будет оставаться хоть один шанс, я буду добиваться тебя!
— Но мы и так уже вместе, чего меня добиваться? — недоуменно прошептала она в ответ, рассматривая их отражение в темном стекле.
— Я хочу, чтобы ты была со мной, и собираюсь привязать тебя к себе всеми возможными способами — в том числе и с помощью ЗАГСа.
— А патент оформить не хочешь? — ехидно спросил брат, видимо, развеселившийся от последней фразы Матвея.
— Надо будет, оформлю, — хохотнул Матвей, чмокнул Аню в макушку и развернул девушку к семье лицом.
— Наверное, я серьезен, как никогда, — честно признался он всем. — Если вас интересует мое материальное положение, то вот оно: у меня есть квартира, машины, небольшой домик за городом и фирма, пока некрупная, но мы развиваемся… Проблем с деньгами у меня нет! Соответственно, и Аня ни в чем нуждаться не будет. Я… очень сильно постараюсь сделать ее счастливой! — вновь с нежностью посмотрел он на свою любимую.
Как ни просились наружу слова о том, что она и так счастлива, но Аня лишь посмотрела на него. Однако, все и так все поняли — по ее взгляду. И мама удовлетворенно вздохнула — дочь сделала свой выбор, просто пока его не приняла.
— Что ж, мои дорогие, — улыбнулась она всем. — От вех этих переживаний и такого замечательного праздника я просто выбилась из сил. Сынок, вызови мне такси.
— Зачем такси? — спросил Матвей и предложил. — Давайте, мы увезем вас! Все равно тоже домой собираемся.
— Да, мам, поехали! — позвала и Аня. — Братик, зови Алину. Нехорошо уезжать, не попрощавшись.
Брат кивнул и пошел в детскую, вернулся он минуту спустя, с нежной улыбкой сообщив, что жена уснула вместе с ребятишками.
— Ну что теперь! — улыбнулась мама. — Скажешь ей, что мы передавали большое спасибо за праздник: все было очень вкусно, она большая молодец!
— Обязательно передам, — пообещал Артем, выходя следом за ними из дома, чтобы проводить.
У ворот все распрощались: Аня крепко обняла брата, Матвей пожал ему тепло руку, мама расцеловала в обе щеки…
Высадив маму у ее дома и клятвенно заверив, что на днях они к ней придут в гости, Матвей и Аня поехали, наконец, домой…
Позже, уставшие и счастливые, они лежали в кровати, крепко обнявшись и тихо переговариваясь в ласковой тиши летней ночи.
— А что означают твои слова? — спросила Аня, припомнив разговор на кухне у брата.
— Ты о чем? — поднялся Матвей на локте и посмотрел на нее.
— О том, что, мол, встретил и влюбился во второй раз… — напомнила девушка.
— А, ты об этом, — ухмыльнулся он. — Много лет назад я был безумно и безответно влюблен в свою привлекательную одноклассницу. Боже мой, как же я хотел ее поцеловать! — мечтательно улыбнулся Матвей, переносясь мысленно в школьные годы. — Но знаешь, иногда и детские мечты сбываются, теперь я могу целовать ее каждый день! И не только целовать, — наклонился он к ней, многообещающе проведя губами по ключице, а потом зарылся лицом в ее шелковистые локоны, довольно вдыхая аромат ее шампуня и духов. — Наверное, Дед Мороз решил, что я хорошо вел себя в прошлом году, — шепотом пошутил он в нежное ушко, подув в него, отчего Аня моментально покрылась гусиной кожей.
— Такой большой, а веришь в сказки! — шутливо подколола она его, обнимая за шею, и пригрозила. — Если ты меня сейчас же не поцелуешь, я передам Деду Морозу, что твое поведение ухудшилось!
— Я такого не допущу! — грозно ответил он, но тут же нежно ее поцеловал, перемещаясь и наваливаясь сверху, прижимая крепко ее к себе. — Ты не представляешь, как я с ума по тебе схожу, — страстно прошептал он прямо в открытые губы, рукой проводя от ее согнутого колена вверх по ноге, собирая ночную шелковую сорочку, немногозначно намекая на продолжение подарков…
Глава 27
— Анют, — над ее рабочим столом склонился Вадик. При произношении ее имени, он страдальчески поморщился. — Выручи. Жутко разболелся зуб, я в больницу. Отнеси шефу папку, — и он умильно сложил перед собой ладошки.
— Конечно, — согласилась Аня, — иди давай!
Вадик кивнул, отчего опять скривился, взял пиджак, висевший на спинке его стула, и со скоростью пули выскочил из
