«Лагуны». Мне не обязательно это нужно, но мне нужно скоротать время, и хотя в прошлом я мог быть заинтересован в использовании тела Мойры для этого, сейчас эта идея меня отталкивает.
Она громко вздыхает, шлепая ладонями по бедрам.
— Мы будем что-нибудь делать или нет, Крюк? Мне скучно.
Мои глаза переходят на ее.
— Я сказал, молчи.
Она встает и подходит ближе.
— Я могу придумать, чем бы еще заняться.
Я смотрю, как она движется ко мне, раздражение вспыхивает в моей груди. Она опускается на колени, ее красные ногти скользят по моим бедрам, пока она не касается моего члена, обхватывая пальцами его длину через ткань. Я отбиваю ее руку и хватаю ее за подбородок, резко дергая, пока ее лицо не оказывается на одном уровне с моим.
— Разве я говорил тебе прикасаться ко мне?
Она пытается покачать головой.
Тыльной стороной моей свободной руки я провожу по ее щеке.
— Разве ты не хочешь доставить мне удовольствие?
Она кивает.
— Да.
Я наклоняюсь, мой нос касается ее носа.
— Тогда сядь и молчи. Твой рот мне больше не нужен.
Ее глаза закрываются, когда я опускаю ее лицо, ее тело отшатывается назад, она потирает челюсть и идет к креслу, скрестив руки и уставившись в пол.
В течение следующего часа мы сидим в тишине. Время от времени я зову случайных сотрудников, чтобы они подошли, без всякой другой причины, кроме как для того, чтобы убедиться, что они видят меня здесь, с Мойрой, именно в этот момент.
Но на этот раз, когда кто-то стучит, это те, кого я ждал.
— Входите, — говорю я, облегчение разливается в моей груди, когда появляются близнецы. — Все готово?
Они кивают, переглядываясь с Мойрой.
Я откидываюсь в кресле, удовлетворение танцует в моих внутренностях.
Видите ли, Питер не понимает, что пока у него есть деньги и положение в обществе, у меня есть преданность. А преданность рождается из уважения. Заботься о людях, и они будут заботиться о тебе. И если мы с Ру что-то и сделали в этом городе, так это позаботились о наших людях.
Блумсберг, штат Массачусетс, не похож ни на один другой город в мире, и его жители не слишком жалуют приход новой крови и пожар в их городе.
Так случилось, что охранник на новой взлетно-посадочной полосе компании NevAirLand — мой личный друг. Несколько лет назад у его ребенка был страшный приступ рака, и Ру оплатил ее химиотерапию и все последующие визиты к врачу.
Ему, конечно, придется исчезнуть, после того как он отключит систему безопасности и позволит моим парням внутри поджечь все самолеты. Но люди готовы на все ради тех, кого они любят, и он знает, что о его жене и детях позаботятся и защитят «Потерянные мальчики» вплоть до последнего вздоха.
Настоящая любовь иногда требует жертв.
О чем Питер явно ничего не знает.
Я смотрю на Мойру, по моему лицу расползается ухмылка.
— Ты можешь идти.
Она встает, ее подбородок покраснел от того, что я схватил его, и поворачивается, чтобы уйти, не сказав ни слова.
— Мойра, — говорю я. Она останавливается у двери. — Не стесняйтесь говорить людям, что ты отлично провела время со мной. Не хотелось бы запятнать твою репутацию, в конце концов.
Она пыхтит, захлопывая за собой дверь, и я ухмыляюсь, вскакивая на ноги, от внезапного желания вернуться к своей яхте у меня голова идет кругом.
Как только я подхожу к машине, мой телефон вибрирует в кармане, а на экране появляется одно сообщение.
Сми: Твоей девочки нет.
35. ВЕНДИ
Я встаю, потягиваюсь, мое тело просыпается после самого глубокого сна, который у меня был за долгое время — даже еще до того, как меня бросили в подвал ВР. Я зеваю, протирая глаза и приходя в себя, и, оглядываясь по сторонам, наполовину ожидаю увидеть Крюка, мирно спящего рядом со мной.
Но его, конечно же, нет.
Я совсем одна. Я сажусь на кровати, размышляя, что мне делать. Я иду в туалет, брызгаю водой на лицо и пользуюсь зубной щеткой, которую мне положили вчера перед гала- концертом.
Это странно — проснуться в роскоши, и пользоваться здешними удобствами, как будто они мои. Это сбивает меня с толку; отклоняет мои внутренности от оси, заставляя мой мозг вспомнить, что на самом деле я не вольна делать, что хочу.
Даже если мои цепи теперь невидимы, они все еще присутствуют.
Мой взгляд задерживается на чокере.
Ну, почти невидимые.
Я возвращаюсь в комнату Крюка, мой взгляд устремляется к двери спальни, ожидая, что она будет заперта так же, как и прошлой ночью. Но когда я подхожу, берусь за ручку и дергаю, она тут же открывается.
На яхте царит полная тишина, и меня охватывает трепет, заставляя нервы подпрыгивать под кожей, когда я прохожу по коридору и направляюсь на кухню.
Когда я оказываюсь там, я останавливаюсь, увидев Сми, стоящего рядом с раковиной.
Моя рука прижимается к груди.
— О боже, привет.
Он улыбается.
— Здравствуйте, мисс Венди. Я не хотел Вас напугать.
— Нет, я должна была догадаться, что здесь кто-то будет, — я отмахиваюсь от него, оглядываясь по сторонам. — Где Крюк?
Он поднимает бровь.
— Вы имеете в виду Джеймса?
Я наклоняю голову. Я впервые слышу, чтобы кто-то другой так его называл, и это заставляет меня задуматься, насколько близки они со Сми. Однажды он сказал мне, что не лезет в жизнь Сми, но я не могу представить, что он позволяет кому-то называть его по имени.
А если они близки, значит, Сми такой же плохой, как и все остальные.
Я жду, когда раскаленный гнев охватит меня, желая
