музыка, а крыльцо переполнено людьми.
– Ох, мне уже не хочется входить.
Она смеется.
– Просто потому, что у тебя есть мужчина, дорогуша. Так что выходи и помоги своей подруге найти следующую жертву.
– Что? – ухмыляюсь я, когда она открывает дверь. – Ты не хочешь обосноваться в комнате по соседству с моей?
Она делает паузу, а затем толкает дверь.
– Нет, не хочу. Я ждала чего-то большего, а он не смог мне этого дать, потому что, видимо, ему нравится кто-то другой. Мы можем быть вместе только ради секса.
Я выхожу из машины, коротко благодарю Сэмми и обещаю написать ей, если нас нужно будет забрать.
– Но тебе это не подходит?
Она сглатывает, в ее глазах мелькает грусть.
– С участием Нейта? К сожалению, нет. Чертовы чувства.
Взяв ее за руку, я киваю в сторону дома.
– Ну, тогда давай найдем тебе приятеля!
Она ухмыляется, подносит бутылку к губам и делает глоток.
– Звучит заманчиво.
Проходя мимо уже пьяных людей, расположившихся на крыльце, я открываю входную дверь как раз в тот момент, когда из моей сумочки раздается звонок телефона. Я вытаскиваю мобильник, закрывая ладонью одно ухо, чтобы не слышать музыку, и ищу тихий уголок, чтобы поговорить с Бишопом.
– Бишоп? – кричу я в трубку, пытаясь заглушить грохот.
– Мэдисон? Иди домой. Сейчас же!
– Что? – Я едва его слышу; каждый раз, когда он что-то говорит, его голос заглушает какой-то грохот.
– Бишоп?
– Черт! – кричит он в трубку.
Это я услышала.
– Что ты говорил до этого?
Наконец добравшись до ванной, я закрываю двери, ограждаясь от оглушительного баса, сотрясающего стены.
– Теперь я тебя слышу.
– Хорошо. Вам нужно уехать прямо сейчас. Я уже в пути.
– Что? Почему?
– Просто сделай это, Мэдисон. Черт возьми, иначе я сам тебя убью…
Меня прерывает стук в дверь.
– Подожди. Сюда кто-то стучится.
– Мэдисон! – кричит он, когда я открываю дверь.
– Какого хрена… – Я останавливаюсь, наклоняя голову. – Брантли?
– Это Бишоп?
Я смотрю на свой телефон.
– Что? Да?
– Можешь повесить трубку. Давай я вытащу тебя отсюда.
Сглотнув, я убираю телефон обратно в сумку, но не вешаю трубку. У меня сохранилось несколько отрывочных воспоминаний о нашем с Брантли детстве, но я ему не доверяю. Каждое воспоминание, связанное с ним, – а их всего одно или два, – явно указывает на то, что он меня ненавидит. Даже сейчас я это вижу. Но почему? Я не понимаю, что заставляет его так ко мне относиться.
– Мэдисон? – Брантли притягивает меня к себе, его рот приближается к моему уху. – Здесь есть люди, которые собираются похитить тебя. Я знаю, что ты мне не доверяешь, но ты доверяешь Бишопу, а он доверяет мне.
Стоп!
– Вау! Что?
Я останавливаюсь, как раз когда мы показываемся у двери. Я мельком оглядываюсь через плечо, наблюдая, как Татум прижимается к какому-то красавчику под техно-музыку. Какие же у нас разные жизни, словно две параллельные линии.
– Я не хочу… – Я качаю головой.
Брантли распахивает входную дверь и грубо хватает меня за руку. Я смотрю на сжатые пальцы, а затем снова на его лицо.
– Мне больно.
– Заткнись.
Мы добираемся до конца дорожки как раз в тот момент, когда к дому подъезжает черный лимузин, очень похожий на наш. Задняя дверца распахивается, и Брантли хватает меня за волосы, заталкивая в темный салон.
– Ай! – кричу я, падая на сиденье.
Брантли заходит следом, садится рядом со мной и расстегивает костюм.
– Какого хрена? – кричу я на него, но его глаза остаются неподвижными. Он замирает, глядя на кого-то напротив. Следуя за его взглядом, я потрясенно втягиваю воздух. Это не просто кто-то.
Отец Бишопа, Гектор, сидит прямо передо мной, и, хотя в темноте я не могу разглядеть человека, который находится рядом с ним, я вижу, что он одет в точно такой же костюм.
– Эм? – Я прочищаю горло.
Гектор зачарованно изучает меня взглядом. Он не просто устрашающий, он выглядит смертельно опасным. Кажется, что в салоне лимузина больше не осталось кислорода. Яблоко от яблони… Теперь я это вижу.
Он откашливается.
– Ты очень надоедливая, Мэдисон.
Я смотрю на Брантли, и во мне закипает ненависть. Я доверяла ему, Бишоп доверял ему. Должно быть, поэтому Бишоп сказал мне уехать. Я снова смотрю на Гектора.
– Хотела бы я сказать, что сожалею.
Гектор делает паузу, наклоняет голову, а затем усмехается, вытаскивая из кармана пиджака сигару.
– Думаю, ты не в первый раз пожинаешь плоды своего поведения.
– Почему я здесь? – спрашиваю я куда более уверенно, чем чувствую себя на самом деле.
Он упирается локтем в колено, затягиваясь сигарой.
– Я подумал, что пришло время тебе кое-что рассказать. Несколько важных вещей.
– Неужели? – хрипло шепчу я.
Раскрытые секреты дадут ему дополнительную причину убить меня после, но я его выслушаю.
– Имя Венари тебе о чем-нибудь говорит, Мэдисон?
Он прищуривает глаза, вокруг нас клубится дым.
Сглотнув, я зажмуриваюсь, отгоняя свои далекие воспоминания.
Не вспоминай.
Отпусти это.
Построй стену и спрячься за ней.
– Нет. – Я открываю глаза и натягиваю фальшивую улыбку. – Я ничего не знаю.
Он прищуривается, глядя на меня, словно пытаясь прочитать мои мысли.
Он не найдет ничего, кроме мрака и боли, которых я так старалась изгнать из своей памяти. Воспоминания, с которыми я боролась каждый день. Но мне любопытно, откуда он знает это имя.
– Почему вы спрашиваете?
Лимузин останавливается, и он смотрит на Брантли, указывая на дверь.
– Давай совершим прогулку в прошлое.
Он выходит из машины, и я следую за ним, закрывая за собой дверь. Яркие фары автомобиля освещают бревенчатый
