успокоило. Кроме того, его сведения были ошибочными. Мы с Мэттом всего лишь целовались.
– Я не сплю с Мэттом. И если это и есть твой большой секрет, который ты хочешь всем разболтать, валяй. Я только посмеюсь над тобой.
– Это не секрет, Сандерс. Мэтт рассказал мне все даже не с глазу на глаз. Он посмеялся над тобой вместе с Робом и Мейсоном. Изабелла тоже там была. Все это знают.
– Ложь!
Мэтт утверждал, что о нас никто не узнает. Он бы никому не рассказал. Тем более, так. Тем более, Изабелле. Чушь! Он ненавидел Изабеллу и не стал бы распространяться на подобные темы в ее присутствии. Я прекрасно понимала, что Джеймс врет, но почувствовала, как задрожала моя нижняя губа. – Нет. Когда ты посмотрела мне прямо в глаза и сказала, что я смешной, вот это была ложь. Потому что мы оба знаем, что это ты уговорила Феликса оставить меня ни с чем. Доброго тебя дня, Сандерс. Потому что, если ты не исправишь свою ошибку, день для тебя превратится в ад.
* * *
Все утро я старалась сохранять хладнокровие. Даже на физкультуре. Но когда я пошла в столовую, меня охватила паника. Я обрадовалась, что Феликс перестал продавать наркотики Джеймсу. Он подтвердил это, когда мы бегали вместе. И я не собиралась просить его возобновлять продажи.
Я понятия не имела, какой секрет Джеймс собирался рассказать всем за ланчем, однако решила, что это как-то связано с моим дядей. Впрочем, данного секрета я не боялась. Я не стеснялась того, что мой дядя уборщик. Будь моя воля, я бы с самого начала рассказала об этом. Но дядя хотел сохранить все в тайне.
Наверняка Джеймс собирался рассказать именно про дядю. Ведь про наши отношения с Мэттом он раскрыл карты, а утаил от меня нечто другое. Тем не менее… я испытывала дурное предчувствие. То, что он говорил про Мэтта, – наглая ложь, в этом я не сомневалась. Но вдруг он знал что-то еще? Вдруг я в самом деле являлась его родственницей? И если Джеймс объявит об этом на всю школу… тогда Изабелла точно выдаст секрет Мэттью, а секрет Мэтта наверняка был очень и очень ужасным.
Все будет хорошо. Я глубоко вздохнула, пытаясь убедить себя в этом.
Неожиданно я увидела сквозь двери столовой дядю. Он редко дежурил здесь, возможно, потому что старался избегать встреч со мной. Сейчас он шел по залу, толкая перед собой большой мусорный бак, и ждал, пока студенты опустят туда подносы. Я знала, что справлюсь с издевками. Но внезапно осознала, что не одна я стану предметом для насмешек. Над ним они тоже будут потешаться.
Да чтоб меня! Я схватила Феликса за руку прежде, чем мы вошли в столовую.
– В чем дело? – спросил он.
– Я хочу, чтобы ты немедленно подошел к Джеймсу и сказал, что готов снова продавать ему товар.
Я не могла рисковать. Возможно, секрет касался нас с Мэттом. Я надеялась, что Колдуэлл честен со мной. В противном случае, если он хвастался, что мы переспали… плевать, какой на него компромат у Изабеллы! Пусть они вдвоем катятся к черту. Но если секрет связан не с ним? Я не хотела, чтобы дядя видел, как одноклассники издеваются надо мной из-за него. Или еще хуже… чтобы они стали издеваться над ним.
Феликс засмеялся, но тут же замолчал, увидев мое лицо.
– Что? Ты серьезно? Я же перестал это делать ради тебя. Потому что ты меня попросила.
– Знаю. И я тебе очень благодарна. Но сейчас ты должен снова начать продавать Джеймсу то, что ты для него доставал.
– Бруклин, в чем дело?
– Пожалуйста.
– Бруклин.
– Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Ты должен. Вот прямо сейчас.
– Я не…
Я схватила его за лацканы пиджака.
– Феликс, пожалуйста. Я сделаю все, что ты хочешь. Все. Просто продолжай продавать наркотики Джеймсу!
– Ты можешь потише? – прошипел он.
Я взяла его за руку и потащила за собой в столовую.
– Мы сделаем это вместе. Я сама их продам.
– Бруклин, мы можем обсудить происходящее?
– Нет времени обсуждать! – Я повела его к столику «Неприкасаемых». – Джеймсу нужны наркотики, они у тебя есть, и ты…
– Нет у меня ничего с собой.
– Значит, скоро будут, а я буду у тебя в долгу. Пожалуйста, Феликс, у меня серьезные проблемы. Мне нужно, чтобы ты это сделал. Пожалуйста! – У меня началась истерика. Кажется, между раздевалкой и входом в столовую я окончательно потеряла рассудок.
– Ну ладно. Я все улажу. Только сначала мне нужно отыскать Капкейка… – Он оглянулся.
– Что? Нет. Клянусь богом, Феликс, если ты не пойдешь со мной прямо сейчас, то я прибью тебя во сне!
Он и правда посмотрел на меня, как на сумасшедшую. Впрочем, такой я и была.
– Ты под кайфом?
Господи, я точно сейчас его убью!
– Нет! И у тебя нет времени разговаривать с Капкейком по поводу его капкейков. Это вопрос жизни и смерти. Иди и продай Джеймсу, что он хочет. Все. Что угодно. И дай ему хорошую скидку. – Я подтолкнула его в сторону «Неприкасаемых», но Феликс стоял как вкопанный.
– Я же сказал, что все улажу, Бруклин. Но мне нужно найти Капкейка.
– Бруклин, вот ты где! – крикнула Изабелла и помахала мне рукой со столика «Неприкасаемых».
Я замерла.
Феликс тоже.
– Бруклин Сандерс, – продолжила она, увидев, что я не двигаюсь с места. – Господи, Сандерс, постойте… – Она запнулась. – Какая знакомая фамилия! Почему она кажется мне такой знакомой?
Скрип колес мусорного бака, который толкал мой дядя, стих.
– Мисс Пруитт, – сказал он, – столовая предназначена для того, чтобы в ней обедать. Пожалуйста, не кричите так громко.
– Ой. – Изабелла посмотрела на моего дядю, а потом на меня. – Ой! – повторила она чуть громче.
В горле застрял комок. Мне показалось, что Изабелла специально все подстроила – вынудила дядю сделать ей замечание, так как он находился рядом. – Сандерс. Джим Сандерс! – С этими словами она изумленно округлила глаза. – Бруклин, дорогая… ты что, находишься в родстве с уборщиком Джимбо?
Я поморщилась, услышав прозвище, данное дяде учениками. Скажи хоть что-нибудь! Но мои губы словно залепили цементом. Ну, скажи же!
Я слышала, как несколько сидящих рядом школьников захихикали.
– Ой, ну теперь все ясно. Я так и знала, что у тебя нет стипендии. И при этом ты бедная? Да. Просто нищая. – Она испепелила дядю взглядом. – К тому же, еще и тупая. Как и твой жирный дядя-уборщик.
Она ласково улыбнулась, и ребята вокруг снова засмеялись.
Да как ты смеешь! Но я так ничего и не сказала, а лишь покосилась на Джима. Ему было стыдно. Но не из-за того, что сказала Изабелла. Ему было стыдно за себя. Я почувствовала, как слезы покатились по моим щекам.
Скажи хоть что-нибудь!
– Мисс Пруитт, немедленно идите в кабинет директора! – повторил дядя. Но его голос звучал не грозно, а слабо и неубедительно.
– Прошу прощения, уборщик. Но я с обслугой не общаюсь.
– Заткни свой поганый рот! – воскликнула Кеннеди
