слыша, как на телефон приходит сообщение. Джон приземляется рядом, и я велю вызвать скорую на адрес, присланный несколько секунд назад.
Завожу автомобиль, давлю на педаль газа и мчусь со всей скоростью к Алисе. И моему ребёнку.
Твою мать, зачем ему это всё? Если дело не в месте мэра и там замешана Ребекка… Неужели, мстит за то, что я не дал им быть вместе? Её отправил в Канаду под жёсткое наблюдение. Знал, что она может сорваться. Из-за этого?
Только?
Стреляет в меня, похищает Алису.
Надеюсь, у неё будет нормальное объяснение, почему она вместе с Итаном пытается испортить мне жизнь.
Ох, чувствую, родители не обрадуются, когда узнают, что их дочь отправится в психушку. Именно туда.
Свободно передвигаться ей не светит. Не убежит от меня никуда. Тюрьма… Слишком серьёзно. А лечебница – самое то. А вот с Лайфери… Мы поиграем. Раз он так хочет.
Потому что никто не смеет трогать моё. И причинять Алисе боль.
* * *
Бегу на детский крик, открывая чуть ли не все двери. Выбиваю с ноги с надеждой, что вот она – заветная.
Но нет.
Прислушиваюсь, снова улавливая голос, от которого сердце обливается кровью. Мой ребёнок. Нет, наш ребёнок. С ним всё в порядке, и он рядом с Алисой…
Наконец, подбегаю к той, за которой разносится плач. Спешно открываю дверь и перешагиваю через порог, видя мою бледную малышку. Такую помятую, измученную. И будто вот-вот потеряет сознание.
На её груди младенец, который кричит, но замолкает, когда моя девочка подаёт ребёнку грудь, чуть ли не вырубаясь. Из её глаз текут слёзы, и мне становится так хреново, что от этой картины сам разрушаюсь на части.
Я ни разу не видел, чтобы Алиса плакала ТАК. А сейчас, когда смотрю на прозрачные капли, стекающие ручьём по её щекам… Хочу сдохнуть. Потому что не смог уберечь её, защитить от этого.
Она поворачивает свою голову в мою сторону, смотрит неверующе. Всхлипывает, прижимает ребёнка к себе и морщится, снова впадая в истерику.
– А-адам.
Не раздумывая, подбегаю к ней, сразу же убирая прилипшие ко лбу волосы. Она бледная, чуть прохладная и измотанная. Как же я хотел разделить с ней ту боль, что она сейчас испытывает, но не могу.
– Тише, милая, тише. Всё хорошо, я рядом.
Успокаивающе глажу её по лбу, надеясь, что скорая уже подъехала. Мы оказались здесь в считанные пятнадцать минут. И если та не приедет с минуты на минуту, я повезу Алису с малышом в больницу сам.
Алиса снова всхлипывает, прижимает к себе маленький комочек, до которого боюсь даже дотронуться.
– Нет, А-адам, нехорошо, – она крутит головой, пытаясь сказать что-то сквозь слёзы. Понимаю с трудом, потому что она плачет так, что ничего не разобрать. – Они з-забрали.
Напрягаюсь всем телом, впервые боясь услышать хоть какие-то слова.
– Кого забрали, Алиса?
Звук сирен скорой помощи отзывается в ушах, и надо расслабленно выдохнуть, но не могу. Потому что моя девочка говорит слова, от которых глаза округляются, а кулаки сжимаются в гневе:
– Моего малыша, Адам. Они забрали второго малыша.
Алиса
– Выпей, – Адам подаёт мне стакан с водой, который беру в подрагивающие ладони. Упавший плед поднимается на плечи заботливыми руками. – Всё будет нормально.
Каким бы сильным ни являлся этот человек, ему тоже сейчас плохо. Один наш малыш лежит под аппаратами из-за недостатка веса, и Картер решил перестраховаться. А второй пропал двое суток назад.
Вместе с Ребеккой и её дружком.
До сих пор помню, как сквозь дымку усталости и некоего транса слышала их голоса.
– И что делать будем? Заберём двоих?
Чувствую на себе скользкий взгляд, но вместо того, чтобы сказать хоть что-то, поворачиваю голову в сторону. Мне вкололи неизвестный препарат, из-за чего сейчас чувствую себя настоящим овощем с заторможённой реакцией.
– Нет, одного. С двоими больше заморочек. Я не няней нанималась.
Нет, пожалуйста, только не забирайте их, прошу, никого!
– Оба не выживут. Сначала прикончим этого. Тот, может, помрёт, пока Адам приедет.
Кровь, которая плещется от испуга в венах, резко останавливается. Как и сердце. Перестаёт биться, стоит услышать ужасные слова.
«Прикончим этого.»
– А она?
– Оклемается. Вколола ей кое-что, чтобы не визжала. Через час придёт в себя. Можешь написать Адаму. Пока он доедет, успеем уехать. Вот же сюрприз! Он хотел сына, а у него их два…Временно.
Хочу закричать от ужасающих слов, но не могу. Лежу, повернув голову в сторону, наблюдая за парой безумных и психически больных ублюдков.
Ребекка резко смотрит мне в лицо, держа на руках моего сына.
Двойня!
В том маленьком животе двигались два маленьких тела, которых, наконец, вижу на свете, но не могу даже коснуться, погладить по макушке. Только слышу их плач, отчего слёзы сами стекают по щекам.
Больно настолько, что хочется умереть прямо здесь.
Внезапно Картер подходит ко мне и аккуратно кладёт на грудь вопящее чудо. Поднимает мои руки, которые с трудом пыталась поднять сама до этого.
И, смотря мне в глаза, проводит пальцем по лицу, убирая мокрые волосы со лба. От этого действия мысленно корёжит.
– Я понимаю тебя. Это больно, когда дело касается твоих детей. Поэтому иду тебе навстречу. Позволяю потрогать его напоследок. Он такой маленький, слабенький…
Ребекка смотрит на мою малютку и касается своими пальцами его головки. Огромное желание отбить их, убрать. Прокричать, чтобы она не трогала моё дитя, но не могу.
А Ребекка, зачарованно смотря на ребёнка, гладит его по голове.
– Из-за этого вряд ли выживет…
Эти слова доставляют ещё больше боли. Грудь разрывается на части. Дышу, но будто задыхаюсь. Слёзы чуть ли не фонтаном хлещут из глаз. Прикрываю веки и надеюсь на одного человека – Адама.
Они сообщат ему, где я. Он успеет. Спасёт моих малюток. Спасёт.
И тогда мои дети выживут. Всё будет хорошо. У нас будет нормальная семья.
Сейчас все события отходят на задний план. Резко становится плевать на то, что Картер убил моего брата.
Каждый раз я говорю сама себе: я живу настоящим и будущим, но никак не прошлым. И сейчас прошлое, которое хочу забыть, отходит на задний план.
На данный момент важно будущее моих детей. И только Адам может спасти их.
* * *
– Скажи, что твои люди нашли их, – всхлипываю, прижимаясь к мужчине. Касаюсь щекой его груди и просто пускаю слёзы. Меня трясёт от страха за своих детей.
Перед глазами они. Два психа, которые не дают мне
