Наслышан о тебе, Гейден. Говорят, ты никогда не сдаёшься. Ну, удиви меня, — раскрывает руки в стороны, нарываясь.
Вместо ответа на откровенную провокацию Мирон посылает Ярославу такой красноречивый взгляд, что улыбка у парня напротив медленно стекает с лица.
— Ссышь, Гейден?
Я начинаю дрожать.
Мирон заталкивает меня себе за спину. Цепляюсь пальцами за ткань толстовки и тяну на себя.
— Я без тебя не пойду, — произношу тихо. — Пойдём вместе.
— Ты хоть иногда можешь меня послушать?
Мне кажется, или он только что возвёл глаза к потолку?
Но сегодня я буду стоять на своём. Мирон один против целой толпы явно не выстоит. Не то чтобы я не верю в своего парня, но одним авторитетом двадцать обдолбанных качков не задавить.
— Давай уйдём! — Продолжаю настойчиво тянуть Гейдена в сторону. — Пожалуйста.
— Оставайся, Гейден. Продолжим знакомство, раз пришёл, — говорит Ярослав, потирая ладонью челюсть.
Мирон не двигается с места. Напряжённый и злой, готовый броситься в атаку. Упираюсь лбом между его лопаток и переплетаю наши пальцы. Слабо сжимаю.
Пожалуйста…
— Мы уходим. Развлекайтесь, — бросает Мирон.
И я наконец выдыхаю. Громко и судорожно. Мир мажет по мне прохладным взглядом и устремляется к выходу. Громкий разочарованный шёпот проносится по комнате. Шоу не будет.
— Очень жаль. Это не последняя наша встреча, Гейден, — кричит вдогонку Ярослав.
Толпа взрывается смехом. Кто-то вновь включает музыку. Вечеринка продолжается.
Мирон тормозит около двери и безошибочно достаёт из кучи вещей мою куртку. Суёт мне и вновь продолжает путь.
Семеню за ним, быстро перебирая ногами. В лифт мы заходим в полном молчании. Он на меня даже не смотрит. Пытаюсь поймать взгляд Гейдена. Не выходит. Полный игнор. Смотрит в мигающее табло, стискивая зубы. На его щеках играют желваки. Линия скул стала ещё острее. Губы плотно сжаты.
Мирон Гейден очень зол. И я — причина этой ненависти. Чёрта с два. Я тоже зла.
— Где ты был? — спрашиваю тихо. — Я звонила.
— Я был занят, — отвечает, не поведя бровью.
Врёт. На сообщение всегда можно найти десять секунд.
— Я звонила несколько раз! Я тебе писала, — шепчу.
— Я не видел.
— Потому что был с другой?
Мирон медленно опускает подбородок, и наконец-то я заслуживаю внимание его тёмного взгляда. Сейчас там пустота и усталость. Мои любимые демоны спят. Хочу разбудить их и гореть в агонии.
Почему ты такой сложный, Мирон?
Только я думаю, что у меня получилось пробиться чуть глубже, как опять происходит откат. Так может и надоесть сражаться непонятно за что.
— Ага, между переговорами снял десяток эскортниц. Член в кровь, — холодно усмехается, смотря сверху вниз.
Да так снисходительно, как на дурочку, что теперь у меня начинают скрипеть и крошиться зубы, так сильно их стискиваю.
Замахиваюсь и ударяю его в грудь, как раз когда лифт достигает первого этажа.
— Ненавижу. Ты скотина, Гейден!
— Поэтому попёрлась к бывшему? На тусу, на которую я велел не ходить?
— Да! От скуки пошла! — кричу. — Веселиться хотела. Пока ты где-то там… развлекался.
Если он с кем-то был… после меня… Я не знаю, как это пережить. Вдруг становится так больно под рёбрами, что на глазах выступают слёзы.
Обрушиваю ещё несколько ударов на Мирона, пока ему не надоедает это терпеть и он не скручивает меня, прижимая к холодной металлической стенке лифта. Наваливается сверху. Сдавливает мои запястья, фиксируя их за спиной.
Наши лица разделяет пара сантиметров, которые стремительно тают. Губы приоткрываются, но поцелуев нет. Мы слишком взбешены и злимся друг на друга.
Двери лифта медленно закрываются.
— Острых ощущений захотелось? У тебя напрочь отсутствует инстинкт самосохранения? — рявкает Мирон, смотря мне в глаза.
— А ты не знал? Я же связалась с тобой!
— Хана тебе. Просто пиздец, Ангелина. Весь мозг вытрахала и душу вывернула.
— Я ещё ничего не делала, — бурчу обиженно.
— Телефон разбил. Кое-что не получилось. Новый купил. Симку восстановил. Гнал в город на предельной скорости.
— Ко мне?
— К тебе.
Мирон утыкается носом в мою щёку и ведет по ней, втягивая в себя воздух. Оставляет еле уловимый поцелуй. Слабость бьёт по коленям, и я обмякаю в его руках. Как можно быть таким невыносимым засранцем и так действовать на меня?
— Пусти.
— Нет.
— Мирон…
— Я сказал. Туда. Не ходить. Думаешь, ради прикола?
— Я не знаю, что думать! Ты не объясняешь свои действия, а в твою голову я не могу пробраться. Туда ты тоже не пускаешь. Никуда не пускаешь… — шепчу.
— Ты и так везде, Ангелина, — устало выдыхает Мирон, щекоча ресницами мою щёку.
Мурашки бегут по телу от этой близости.
Плечи Мира опускаются, хватка на моих запястьях смягчается. Дёргаюсь. Я не собираюсь опять его лупить.
— Пусти… Я хочу тебя обнять.
Обвиваю руками шею Мирона и утыкаюсь носом в её основание. Так и стоим ещё несколько секунд сплетённые в единое целое. Боюсь пошевелиться. На языке вертится миллион вопросов, но я молчу. Не хочу портить момент.
Мирон отстраняется первым. Бьет кулаком по кнопке первого этажа и, переплетая наши пальцы, ведёт меня к машине.
— Как ты узнал, что я тебя не послушалась, Мирон? — всё же спрашиваю, забравшись на переднее сиденье. — Или просто решил развеяться?
На приборной панели и правда лежит коробка от нового мобильника. Прикусив губу, гипнотизирую её взглядом.
— Марк видео скинул. Ему кто-то отправил. Ты в курсе, что ни хера не незаметная? — усмехается Мирон. — Я был недалеко. Ехал домой, а тут НеАнгел в блядском монашеском платье, вместо того чтобы лежать в моей кровати полностью голой. Прикидываешь степень моего разочарования?
— Ты сам выбрал это платье. — Закинув ногу на ногу, расправляю ткань на бёдрах.
— И оно мне нравится.
В квартире я чувствую неловкость. Замерев в прихожей, наблюдаю, как Мирон молча и неспешно избавляется от одежды. Стягивает с себя толстовку, под которой у него ничего нет, комкает её в руках и, бросив на меня выразительный взгляд исподлобья, шагает в ванную.
Включает воду. Он не зовет меня с собой, но я иду следом.
27.1
Пар быстро заполняет совсем не тесное помещение. Стены душевой кабины потеют мгновенно. Я застываю в дверях, оттягивая воротник платья. Он меня душит и кажется совершенно лишним здесь.
Гейден беззастенчиво обнажается.
