деле выйти на улицу.Не то, чтоб дрова колоть, тут у меня, слава всем богам, запас многолетний, парни постарались, но просто… Подышать…
У меня в последние недели, несмотря на то, что мы стали реже общаться, и это, в общем-то закономерно и ожидаемо, настроение хорошее. Спокойно так, легко.Я понимаю, что все движется к финалу, логическому и грустному.Ну, в конце концов, это смешно… На что-то надеяться.Нет, в самом начале, когда они только уехали, ничего, кроме пустого сердца, вернее, даже отсутствия сердца на привычном месте, я не ощущала.И вяло удивлялась сама себе: разве можно так? Всего за пару недель? Разве такое реально? Нет, это область сказки… Сколько там живет любовь? Три года? А потом заменяется привычкой? А влюбленность, основанная на сексе? Две недели?
Скоро должно отпустить.
Но не отпускало. Болело с каждым днем сильнее и сильнее, и наши видеозвонки, строгие и внимательные глаза Егеря, ласковые и нежные глаза Кота… Все это добавляло боли. Отчаяния. И понимания конечности ситуации.Потому что это я здесь. Одна. Совсем. А они – там.В большом мире. У них – новая работа, новые знакомства, друзья.Женщины.Конечно, у них есть женщины.Вокруг же не слепая зона! И много поклонниц, которые, наверняка, пачками кидаются на шею. Борюсик рассказывал… И по телефону – тоже. Не применимо к ним, а вообще… О свободных нравах и прочем…Наверно, хотел, чтоб это все побыстрее завершилось.И чтоб я… разозлилась? Разорвала все сама?Но я не злилась. И не разрывала.Но и не ждала.В самом деле не ждала.Вообще, я ощущала себя все это время словно заколдованная принцесса, в ледяном замке. Меня могли расколдовать только двое… Не принцев, нет! Двое охотников… Да, наверно так.
Они – охотники. Поймали меня, как я ни береглась.Спасли из ледяного плена. Согрели. Полюбили. И оставили.Охотники… они такие.Звонят, пишут, присылают какие-то видео… там разные моменты из матчей, но я узнаю их только по фамилиям на форме. Ну, еще Егеря – по росту. Он все же выделяется.Я радуюсь на ответных видео, улыбаюсь и не могу оторвать от них взгляда. Не могу насмотреться.Впрок.Чтоб потом, когда все это завершится, сойдет на нет, было что вспомнить…И нет, я уже не называю себя непроходимой дурой, знавшей, на что шла.Я просто живу, закуклившись в кокон и свято веря, что, пока я сижу здесь, они там - думают обо мне. И наша история поставлена на паузу.А потом…Пусть пока пауза. Не так больно.
Выхожу на улицу, вдыхаю свежий морозный аромат леса и февраля.В Москве февраль – самый поганый месяц, в это время пронизывающий ветер, оттепели, перемежающиеся ос снегопадами и метелями. Заносы на дорогах и десятибалльные пробки, разглядывая которые в роликах ютуба , радуешься своей работе из дома и тому, что тебе никуда не надо. В отличие от всех тех бедолаг, рвущих себе нервы в железных банках.А здесь – красота.Тишина, огромные снежные сугробы, в которых тонут зеленые елки.Я хочу здесь быть.Не нужен мне никакой город. Не нужна работа, так заботливо найденная Борюсиком.
Я – заколдованная принцесса в ледяном безмолвии.А мои охотники охотятся в другом месте на другую дичь.Пусть они будут счастливы.
За домом какое-то время щурюсь на поленницу дров. Их реально еще на пару лет хватит, Егерь тут от души потрудился…Старательно отвожу взгляд от того места, где мы с ними в последний раз…И сердце сладко екает от воспоминаний.
Их сильные руки, жар мужских тел, плотно окруживших меня, невозможность двинуться самостоятельно, тяжесть, наполненность, острый, болезненный кайф… Наше общее, одно на троих, безумие…Жаль, что не будет такого… жаль…
Я настолько забываюсь, что, когда меня подхватывают за талию чьи-то сильные руки и прижимают к горячему телу, взвизгиваю и на автомате всаживаю локтем назад, а пяткой добавляю.
- Ух, бляа-а-а… - задушенно хрипят сзади, - Мася-а-а… Заебись, встреча…
Разворачиваюсь, не веря, все еще пребывая в легком полумороке, и вижу Кота, согнувшегося в три погибели и смотрящего на меня веселым, хотя и слегка ошалевшим взглядом.
- Боже… Кот… Боже…
Протягиваю к нему руки и , пошатнувшись, сажусь прямо в снег.Ноги не держат.
- Няша! Кот! Какого хера?
Знакомый рев пугает волков на километры пути, а я перевожу взгляд на высоченную фигуру Егеря, появившегося из-за угла дома и стремительно шагающего к нам.
- Мася… - хрипит Кот, выдыхая осторожно и распрямляясь, - горячая такая… Боюсь, как бы не чересчур…
- Придурок, напугал, наверно? – басит Егерь, не делая даже попытки помочь Коту, подходя и подхватывая меня на руки.
Он прижимает к себе, зарывается носом в рассыпавшиеся из оброненной шапки волосы, хрипит счастливо:
- Сука-а-а… Скучал как… Скучал… Няша… Наконец-то, бля…
И только сейчас я начинаю отмирать и осознавать происходящее.
Они здесь! Мои Кот и Егерь!Мои снайпер и железный человек!Мои охотники!Они здесь!Они приехали ко мне!
Взвизгиваю и обхватываю мощную шею Егеря обеими руками, прижимаюсь, утыкаюсь носом в ямку между ключиц, умирая от удовольствия, от обволакивающего меня родного, вкусного до безумия аромата.
- Мася! А меня! Меня!
- Тебя она уже поприветствовала, придурка кусок, - задушенно и счастливо хрипит Егерь, впрочем, позволяя уже оправившемуся от первой горячей встречи Коту обнять меня и притереться носом в волосы, жарко дыша в шею.
Мы стоим нелепой композицией, и непонятно, то ли охотники поймали свою добычу, то ли добыча опутала доверчивых охотников сетями из волос и рук.Пальцы, неизвестно, чьи, горячие, обжигающе нужные, уже скользят под одежду, касаются голого тела, и я начинаю дышать глубже, дрожать и постанывать непроизвольно от нахлынувших эмоций.
- Мася наша… Мася… Бля-а-а… думал, из самолета выпрыгну и впереди полечу… - шепчет Кот, торопливо шаря по моему голому животу и уводя одну ладонь вверх, к груди, а вторую – вниз. Я отлипаю от Егеря и разворачиваюсь, чтоб поцеловать Кота.
И он словно именно этого и ждёт, тут же набрасывается на мои губы с жаром и безумным голодом. Мы целуемся, руки Кота все настойчивей гладят грудь, а Егерь над нами шумно сопит, все еще держа меня на руках.И принимая в итоге решение, самое логичное и правильное в этой ситуации.Потому что невозможно же!
- В
