часов.
Я привычно занималась Джульеттой, и вздыхала. Привыкла я к ней. И к дому деревенскому тоже, хоть и живу здесь всего ничего. Зато воздух какой свежий, речка рядом, во двор всегда можно выйти, а не на лестничную клетку, как я привыкла. Интернет, опять же, летает.
Зачем нам квартира? Вполне можно и здесь остаться, вот только… эх, работа ведь. Андрей что-то там про полицию говорил, пока мы в деревню ехали, да и мне нужно после защиты диплома место искать. Дома я точно сидеть не стану. А из деревни ездить туда-обратно — так себе удовольствие.
Но ведь можно каждые выходные сюда, так?
К нам с Джульеттой заскреблась Белка — вот же трусливое создание, и я, придерживая миску, встала, и вышла во двор.
— Завтра выгуляю тебя, подруга. Честно, — пообещала козочке, и пошла домой.
Булка путалась в ногах, всячески стараясь повалить меня на дорожку вместе с бадьей молока. Хулиганка.
— Кыш! — топнула я, но собака вся в хозяина, и слушаться не научилась.
Я тихо зашла в дом, и… это что такое вообще?!
— Ммм… наслаждение, — донесся до меня глубокий, бархатный голос Андрея. — Люблю каждый миллиметр, каждую твою часть…
Я. Его. Убью.
Кого это Андрей там любит, пока я его собаку выгуливаю?
Так, стоп, ну не успел бы он кого-то притащить. Телепортов-то не изобрели еще, а чтобы в окно бабу затаскивать — Андрей же не совсем отбитый, я ж и покалечить за такое могу.
Может, секс по телефону тут устроил? Это ведь тоже измена, так что… убью!
— Чистый кайф, — простонал Булатов, и я пошла на его голос, пылая праведным гневом.
Так, где там моя бита? Где кастет?
Андрей обнаружился на кухне. За столом. Признающийся в любви кесадилье.
— Ты был в шаге от смерти, — прокомментировала я, и по веселому взгляду Андрея поняла, что он это специально. — Совести у тебя нет.
— Ни совести, ни трусов, — он оглядел себя, замотанного в полотенце, держащееся на бедрах на честном слове. — Зато аппетит есть. Не ревнуй, Лиз. Меня и на эту прелесть хватит, — Андрей поднес ко рту кесадилью, — и на тебя.
Когда он уже наестся? У мамы вон сколько пирожков сточил, сейчас чуть ли не целое блюдо успел умять. Может, не идти за него замуж? Такого попробуй прокорми. Еще и прицеп в виде Булки у него.
Я мысленно зубоскалила, пока шла в душ. И пока раздевалась — тоже. И даже когда встала под воду, чтобы смыть с себя этот день, представляла, как заявлю Андрею, что подумаю над его предложением, и вообще, на кольцо сначала взгляну.
А затем я услышала его шаги. Пара секунд, и он присоединился ко мне.
Андрей за моей спиной, уже возбужденный.
— Ты же мылся, — прошептала я, и почувствовала, как его руки накрыли мою грудь.
— А я еще раз. Не мешаю? — хрипло спросил он, и толкнулся эрекцией в мои ягодицы.
— Ммм, дай-ка подумать, — я выгнулась в талии, потерлась об него, и… шутки закончились.
Как же я рада, что Андрей здесь, со мной. Дома. В безопасности. И весь этот беспредел его не коснется, мне не придется бодаться с нашей системой, носить ему передачки. Не придется терять Андрея. А ведь я в свое время так глупо сама отказалась от него.
Дурочкой была.
Сейчас если услышу что-то не то, что-то не для моих ушей, я лучше ту же биту возьму, и с самого Андрея спрошу, но сбегать не буду.
Набегалась уже.
Я развернулась к нему, и медленно опустилась перед ним на колени.
— Хочешь? — подняла на него глаза, и облизнулась.
Вместо ответа Андрей притянул мою голову к своему паху, и надавил. Я вобрала в рот набухшую от прилива крови головку члена, и со стоном обхватила ладонью его ствол. Давно я его не пробовала на вкус, мммм…
Я то играла с головкой языком, глядя при этом снизу вверх на Андрея, то фиксировала ладонью глубину проникновения, и насаживалась ртом на его ствол. Быстро, влажно, не жалея себя. И смотрела на лицо Андрея снизу вверх при этом. Он жадно следил за каждым моим движением, за каждой лаской. Наблюдал, как я еще сильнее приподнимаю его член, и прохожусь языком по всему стволу от яичек; как сжимаю его в ладони, полирую, и ловлю кончиком языка. И как решаюсь отдать ему полный контроль, и стараюсь принять его полностью.
В горло.
Чувствую во рту его вкус — приятный, ни с чем не сравнимый. Низ живота тяжелеет с каждой секундой все сильнее, и сильнее, но я продолжаю. Хочу, чтобы Андрею было хорошо. И я приняла его до основания — так, что горло запекло, и я начала непроизвольно сглатывать, от чего Андрей, не стесняясь, застонал.
Он обхватил мою голову, и начал насаживать на себя. Жестко, даже жестоко, но я каждый миг помнила о том, что могу это прекратить. И Андрей послушает меня, остановится. Я могу ему довериться.
И я доверилась. Стоя на коленях под струями воды в скользкой ванне я принимала в рот мужской член, и ласкала себя. С ума сходила от желанной близости, и чувствовала отдачу от Андрея — он ведь чувствует то же, что и я. Так же кипит от желания, так же хочет, так же любит…
И когда он вынул член из моего рта, я обиженно застонала. Потянулась к нему, и услышала хриплый, довольный смешок.
— Не хочу сегодня кончать в твой ротик, — он поднял меня, и развернул к себе спиной.
— Ну да, я знаю, куда ты хочешь кончить. Презервативов опять нет? — я изогнулась, раздвинула ноги, и тут же почувствовала, как Андрей приставил головку ко входу в лоно.
Потерся, прошелся по складочкам, задевая набухший клитор, и медленно вдвинулся в меня.
— Угадала, кудрявая. Постараюсь сдержаться, — прохрипел он, вбиваясь в меня.
Ну да. Знаю я, как он постарается, проходила уже.
Это была моя последняя связная мысль.
— Люблю тебя, Лизка, даже не представляешь, насколько… моя девочка… моя, — шептал Андрей, вдалбливаясь в меня.
Жар растекается по всему телу, реагирует на обхватывающие меня мужские руки, и концентрируется в месте нашего соединения. Немного страшно поскользнуться, упасть, но Андрей держит, притягивает к себе… входит в меня так быстро, на всю глубину. Раз за разом задевает внутри
