Он только что наблюдал, как его друзья трахаются прямо у него на глазах. Не стоит чувствовать себя такой особенной.
– С каких пор тебя это волнует? – Он провел губами по моим губам. Одной рукой обхватил мою задницу и прижал меня к стене, а другой задрал мне платье и сунул в меня пальцы.
– С тех, когда ты заставил меня почувствовать себя дерьмом, – парировала я, сжимая его рукой. Мое прикосновение не было ни слишком сильным, ни нежным. Если я надеялась, что это поможет вывести его из вызванного всплеском гормонов помутнения, то глубоко заблуждалась. Хантер лишь гортанно рассмеялся, сунул мою руку себе в штаны и сжал мои пальцы своими, чтобы я как следует обхватила его член.
– Умница. А теперь вверх и вниз. Потри его, детка.
– Хант, – прохрипела я, но все равно принялась ему дрочить. Мне было тошно оттого, что я поддавалась ему. Единственное мое утешение заключалось в том, что я делала это вовсе не для того, чтобы доставить ему удовольствие. А потому что это было невероятно горячо. Мы тискались в населенном призраками театре, который сегодня был в нашем полном распоряжении, а я обманывала себя, притворяясь, будто у меня было то же, что и у Луны, хотя Хантер явно не предлагал мне ничего, кроме секса.
– Да, детка, – простонал он, потершись о мою руку. – Покажи этим призракам, как надо. Порно-Каспер в разгаре.
– Ответь мне, Хантер. Почему ты меня игнорировал? – спросила я, быстрее двигая рукой и наблюдая, как он закатил глаза в мучительном удовольствии.
Он так и не ответил, поэтому я остановилась, убрала ладонь и скрестила руки на груди. Хантер вытаращил глаза.
– Да твою мать, Сейлор! А что я, по-твоему, должен был сделать? Поцеловать тебя? Облапать при всех? Так мы прямиком вылетим из этого болота дружеского секса. У меня на кону стоит херова туча денег. У тебя карьера. Эта хрень почти закончилась. Зачем сейчас убивать все веселье?
Дружеский секс.
Оттого, как он произнес эти слова – от самого факта, что они сорвались с его губ, – каждый сантиметр моей кожи покрылся мурашками. Дружеский. Секс. Вот кем мы были. Друзьями, которые занимались друг с другом сексом.
Хантер хотел, чтобы мы так и остались никем, а я? Я хотела всего.
Почуяв, что словесного ответа от меня не получит, Хантер снова просунул руку между нами, запустил ее мне под платье и спустил мои трусики до колен. Я содрогнулась, когда поняла, как сильно они промокли, особенно в разгар нашей ссоры.
– Дай я помогу тебе почувствовать себя лучше, – прошептал он мне в губы и снова поцеловал. Медленно. Очень медленно. Специально, чтобы соблазнить.
– Нас могут застукать, – прошептала я.
– И пусть. Вот и увидят, как много внимания я тебе уделяю. – Он наклонился и стянул мои трусики до конца. Я отбросила их в сторону, так и оставшись стоять в кедах. Хантер прижал меня к стене.
– Раздвинь ноги, – велел он.
– Ты не начальник мо…
– Клянусь богом, Сейлор, я трахну тебя в рот так сильно, что выпадут зубы, если не послушаешься.
Я развела ноги, открываясь перед ним. Хантер встал на колени прямо в костюме и пальцами развел половые губы. Приблизился ко мне ртом и овеял своим дыханием, которое, как я знала, было свежим, мятным, с запахом шоколада и M&M’s.
Я задрожала и схватила его за плечи.
– Сделай так снова, – простонала я.
Он подул опять, и я сжала мышцы, умоляя о большем.
– Скажи. – Хантер шире развел меня пальцами, и я ощутила нажим, легкую боль внизу, пока он меня растягивал. – Неужели ты правда думаешь, что можешь мне отказать?
Я не стала отвечать, потому что мне не понравился мой ответ. Только продолжала смотреть на него с вызовом, хотя он был близок к тому, чтобы довести меня до оргазма, почти ко мне не прикасаясь. «Хантер Фитцпатрик – опасная привычка», – подумала я.
Надо радоваться, что я от него избавлюсь.
Он подул снова, не сводя с меня глаз.
Я убрала руки с его плеч и схватила за волосы, сжимая мягкие, шелковистые пряди.
– Еще.
Он ввел в меня два пальца, согнул их кверху, чтобы коснуться точки G, и принялся двигать ими под влажные звуки, наполнившие пространство. Медленно. Так медленно, что я подумала, будто умру. Все это время он не сводил с меня глаз и сохранял серьезное выражение лица.
– Быстрее, – прохрипела я.
Хантер помотал головой.
– Этот оргазм – наказание, а не награда, Сейлор. Стоило подумать об этом прежде, чем тебе пришло в голову все прекратить.
Я съехала по стене, удерживая его голову между ног и виляя задницей на полу в попытке увеличить темп, но он мне не позволил. Хантер опустил руку мне на живот и пригвоздил меня к месту. Я застонала.
– Я хочу большего.
– Конкретнее, – чуть ли не рявкнул он.
В сцене фильма, шедшего на большом экране, началась какая-то суматоха, которая скрывала нас. Брэд Питт и Эдвард Нортон были не слишком хорошими соратниками. Я сочла, что нас точно не обнаружат.
– Займись со мной сексом. – Я подавила чувство стыда.
– Бррр, – протянул он. – Неверная терминология. А теперь скажи, как подобает девчонке из двадцать первого века.
– Трахни меня, – прошептала я, потупив взгляд.
Он ускорил темп, понимая, что я уже близко.
– Громче.
– Трахни меня. – Я повторила громче.
– Не слышу, – пропел он.
– Трахни м… – начала кричать я, но не успела, потому что в следующий миг он оказался на мне, расстегнул брюки и вошел.
Он не надел презерватив, – мы впервые занялись сексом без резинки, – и у меня округлились глаза от ощущения его горячей, шелковистой плоти внутри. Я застонала, уткнувшись ему в плечо, и вцепилась в спину, когда он начал двигаться.
Где-то в подкорке промелькнула мысль о том, как я рада, что мы об этом поговорили. О венерических заболеваниях. Разговор вовсе не был официальным – Хантер просто пожаловался, что отец заставлял его проходить обследования, когда он вернулся в Бостон, – но все же было приятно знать, что мне в ближайшем будущем не грозит хламидиоз.
Он двигался быстро, грубо, резко и без какого-либо ритма. У Хантера было несколько движений, к которым я уже привыкла. Одно я называла приемом стриптизера, когда он входил и выходил одним волнообразным движением, совсем как в легком порно. Еще был прием парня из студбратства, когда он вонзался быстрыми, глубокими, жесткими толчками. Но сейчас не было ни того ни другого. Сегодня он вошел в меня так, будто думал, что я испарюсь в любой момент, и ему нужно дойти до разрядки, пока это не случилось.
Я чувствовала, будто он рассекает меня, ломает еще больше, и решила дать отпор. Провела обломанными ногтями от его плеча до груди, будто отталкивая его, но не всерьез.
– Я тебя ненавижу, – прошептала я, и он заткнул меня грязным поцелуем с языком и зубами.
Но я говорила серьезно. Я питала ненависть к тому, что он заставлял меня чувствовать, к тому, что разрушил мой план плыть по жизни гладко, не испытывая боли. Мне было ненавистно, что тогда, в саду бабочек в доме его родителей, он позвал меня окунуться вместе с ним, и я согласилась, как самая настоящая дура.
А теперь мне нужен воздух.
Я с силой ударила его по лицу, чтобы разорвать поцелуй. Хантер в шоке отпрянул, но, когда уже собрался выйти из меня, я схватила его голые ягодицы (единственную обнаженную часть его тела, ведь мы оба были полностью одеты) и заставила его войти глубже.
– Нет. Дай мне кончить, а потом оставь меня в покое. Я серьезно, Хантер. Все кончено.
В этот миг в его лице что-то переменилось.
Я вспомнила об одном важном признании, которым Хантер поделился со мной однажды, когда мы лежали в моей постели.
«Это правда, что я никогда не оставался надолго с женщиной, но верно и то, что женщины никогда не оставались со мной. Мама пренебрегала мной. Бесконечно сменяющаяся череда нянь тоже плохо сказывалась. Моей единственной сестре приходилось спрашивать у отца разрешения, прежде чем позвонить мне, потому что он сказал ей, будто я оказываю дурное влияние. Любая девчонка, которая обращала на меня внимание, хотела либо поскакать на моем лице, либо добраться до моего кошелька. Женщины невысокого мнения обо мне, но, честно говоря, я о них тоже не особо высокого мнения».
