— Это улики, Хан! — холодно отрезала и подняла голову.
— Это смерть, Лика. Мы не несем домой смерть. Так нельзя. Это очень хреновая энергетика, — прищурился, а она покачала головой.
— Я и забыла насколько вы суеверные.
— Это не суеверия, нэ саран *(моя милая). Это факт. Нельзя хранить отпечаток смерти в доме. Это как магнит для всякого дерьма.
— Слушай, студент, а тебе в университет не пора? Что-то ты сильно распоясался!
Я выпрямился и прищурившись, выдал сквозь ухмылку:
— Если бы я распоясался, нэ агашши, я бы полчаса назад ждал бы в ванной со шлангом от сместителя в руке, и молил бы свою госпожу, чтобы она меня им отшлепала.
— Хан! — Лика резко рыкнула и прикрыла глаза, опять холодно отчеканив, — Я должна прояснить один момент. Ты! Очень сильно на меня действуешь! Так, что мои мозги отключаться. А в моей работе…
— Срал я на твою работу! — впился в её губы, на выдохе закончив, и услышал отличный призыв к действию, который ударился мягким звуком в мой рот, а потом она сама меня обняла.
— Мне пора… — оторвался от неё и потерся носом о нежную щёчку, вдыхая мягкий запах лотоса.
— Иди, — было мне ответом, и я чуть не растекся как лужа, когда Лика опять ласково поцеловала меня.
— Иду, — собрался с духом и отошёл от неё на шаг, — Нужно кстати машину забрать. Хорошо, что я вспомнил о ней.
— А что? Я так и не поняла… — Лика нахмурилась, и мне пришлось сразу замять эту тему.
— Это неважно. Я ушел, — быстро и так чтобы она не успела отскочить снова, чмокнул в нос и пошел к дверям.
— Постой! Подожди… — она так за мной понеслась, словно я мог исчезнуть.
— Я вернусь, — выпрямился, надевая ботинки стоя, и уверенно повторил, — Встретимся вечером, нэ агашши!
Открыл дверь, вдруг нахмурился и обернулся назад со словами:
— Кстати, может ты чего вкусненького хочешь? Какой-то пипинбап или кашку? Может курочку с соджу? Скажи, и я всё принесу. Просто мне реально стыдно, что моя женщина поселила в холодильнике мышь. Это не дело, дорогая. В договоре написано, что доминант обязан следить за здоровьем рецессива. А мне какой-то бракованный доминант попался. Мало того, что ворчливая аджума, так ещё и не следит за своим желудком. Еда это главное в жизни любого корейца. Мы едим — мы живём.
Она снова смеялась. И это, бл***, было охрененно.
— Саранэ ё, нэ агашши…*(Люблю тебя, моя госпожа!) — прошептал и подмигнул ей, когда Лика оборвала смех и нахмурилась.
— Повтори! Я не поняла… Это ты меня сейчас обозвал как-то? Ким Хан Бин! Стоять! — холодный тон и злой рык.
Но я уже вышел в коридор и передо мной открылись дверцы лифта.
— До вечера, нэ агашши! — помахал рукой, и с удовольствием наблюдал, как она мучается, чтобы понять, что же я такое ляпнул.
А уже через пол часа всё моё отличное настроение после любовно-амурной херни спустилось в пятигорку, когда я стоял на одной из свалок металлолома и смотрел на то, как пресс уничтожал мою крошку. Стекло скрипело, а металл бедняжки так ныл, что я содрогался от каждого звука.
— Нахера ты такую тачку угробил? — Джин Ки вздрагивал рядом со мной, а Ки Бом просто прикрыл глаза рукой и матерился.
— Не знаю… — ответил честно, и с болью скривился снова, когда верхняя плита пресса поднялась, а от некогда шикарного спорткар, осталась смятая груда металлолома.
— Ты дебил! Вот реально! Сколько тебя знаю, ты вечно должен какую-то херь вытворить, а потом вот так и стоять, как идиот и чуть не выть из-за своей тупости! — Ки Бома наконец прорвало, и он высказался по полной.
— Бл***, вот ты мои мысли озвучил, хен! — я охренел и перевел взгляд то с одного, то на другого.
— А ничего, что сюда мы прикатили вообще на "Феррари", нет? Вам сиденье зад не жало?
Они застыли и мы вместе обернулись к малышке номер два. Сверкающая крошка, которая была второй тупостью, которую я сегодня вытворил. Мне бы думать, как денег заработать, а я вместо этого купил такую тачку, которая была дороже предыдущей в два раза.
— Ты мне скажи? Ты все бабки просрал? Или хоть что-то оставил? — философски спросил Ки Бом, а я приподнял бровь.
— Ну как тебе сказать. Тэ Хван отдал мне её вообще за бесценок и заявил, что эта тачка ему нахер не сдалась.
— Почему? — Джин Ки округлил глаза, а я скривился.
— Это личный вопрос, — ответил, но братья так на меня смотрели, словно я от них скрываю тайну появления нашей цивилизации.
— Он её Хё Рин подарил, а эта штучка взяла и заявила, что такая крошка ей нахер не сдалась. Вот он и психанул. Хотел вообще в Хан Ган сбросить.
Мы начали идти к машине, когда аджоси закончил работу, и протянул сто тысяч вон за вес моей малышки.
— Отлично! Можем хоть выпить вечером, — скривился Ки Бом, а я покачал головой.
— Бъянэо, братья. Но я пас! У меня другие планы, — разблокировал машину, а парни тут же запрыгнул в салон.
— Всё же хорошо? Мы правильно понимаем?
Я застыл за рулём, и улыбнулся, ответив:
— Я впервые в жизни чувствую, что счастлив. И эта херь очень мне нравится, братья.
Они поняли меня без слов, а я снова вернулся к насущному.
— Как можно было продинамить такую тачку? — мотор тихо гудел, а малышка вибрировала так мягко, что я сам начал кайфовать от этого.
— Попробуй пойми этих баб. Одного довели до того, что он разгромил машину в хлам, а второй чуть не утопил в реке, — Ки Бом откинулся на сидение и вздохнул.
— Ну предположим, что у Тэ Хвана была нормальная девушка, — я понял что сболтнул лишнего, но дороги назад не было, — Он полтора года ухаживал за своей помощницей. Но она не выдержала этой херни с его графиками, и вечным излишним вниманием других баб.
— Да ну! Откуда у айдола время на эти сердечные проблемы? — Джин Ки нажал на кнопку и панель вывела вверх магнитолу с плазменным экраном, а следом в салоне раздалась мягкая музыка.
— Хотите открою вам новые стороны этого святого праведника, — я плавно выехал за ворота свалки и ухмыльнулся, — Я тут вспомнил, как мы с этим святошей погудели на одной из вечеринок в Паноптикуме год назад. Там же отыскали себе проблем на задницу в виде двух очаровательных китаянок. Так вопить умеют только эти крошки. Я думал, что оглохну пока она кончит, но вечер удался, а святоша уехал домой с довольной рожей и напевая какую-то херь, которая через месяц оттяпала премию на ежегодном фесте. Но это всё херня. Самое интересное было впереди. На этом же фесте обе малышки представили новый китайский брэнд одежды. И когда узрели в зале Тэ Хвана, не отходили от него ни на шаг.
— Дай угадаю? — прицыкнул Джин Ки, а Ки Бом раскрыл рот и выдал:
— Да ну нахер! С двумя? Ты издеваешься или реально хочешь сказать…
— С двумя, Ки Бом, — хохотнул и подкурил, встав в пробку на верхней балюстраде у заповедника.
Снял солнцезащитные очки и присмотрелся к горному массиву, где так любил отдыхать по выходным народ. В этот момент я ясно представил, как было бы хорошо показать ей что-то красивое. И это место совершенно точно было одним из самых красивых.
— Нет, ну вот такого я не ожидал, — Ки Бом пару раз ударил себя по груди чтобы отдышаться, а Джин Ки озвучил мои мысли:
— Можно подумать, что если ты айдол то должен ходить как монах, или вообще стать евнухом. Они тоже люди.
— Так, а кто спорит-то? Теперь я понимаю, сколько потерял, когда не решился спеть гимн на школьном выпуске.
Мы с Джин Ки синхронно скривилось, а Ки Бом надулся:
— Очень по-братски. Вы прям воплощение вежливости и манер.
Мы ещё долго смеялись пока ехали, но меня насторожил один момент. Тэ Хван как-то странно себя вел. Он был похож на натянутый нерв, когда отдавал мне тачку. И судя по тому, что Ан Мин Хён находился до сих пор в больнице, это и было причиной. И в этот момент я понял, что не один стал одержимым безумцем.
Я уже скучал за ней. Одно утро, которое мы провели вместе заставило ощутить себя слишком нереально. Меня так и распирало позвонить Лике, или написать хоть что-то.
