— Лика… Это же не то что…
— Помолчи! — тихий рык, и я прогибаюсь от того, как она проводит языком по всей длине ствола, словно облизывает его.
Вначале с одной стороны, потом с другой, и так пока я не начинаю выдыхать хриплыми стонами.
Я смотрю как мягкие губы ведут по той же дорожке, мягко всасывая тонкую кожу по бокам, и когда добираются к головке, я застываю, потому что весь пульс только в одном месте, а дыхание стоит в горле, чтобы вырваться из горла резким рыком, когда Лика заглатывает член полностью в рот и поднимает на меня взгляд. Смотрит, на меня а сама гладит руками ноги, играя с языком с ложбинкой на головке. Плавно и очень медленно опускается на него, а потом освобождает так словно вытягивает губами на всю длину.
— Срань… Малышка сильнее! — он тут же заглатывает его глубже, а мои глаза прищуриваются от резких спазмов вокруг живота.
Они простреливают к херам по всей пояснице, но я не смею и сдвинуться с места, потому что это не дикий бред, когда я сам насаживал чей-то рот на себя. Это так словно она ласкает его ртом настолько чувственно, что не имеет значения ни темп, ни скорость, ни ещё какая-либо херь. И это подводит к краю ещё быстрее, но подобное дерьмо не для моей женщины.
Поэтому когда я упираюсь головкой в мягкую и горячую кожу её гортани, выдыхаю на грани стона, понимая что начинаю сокращаться, а кровь бьёт в него ещё сильнее, пытаюсь остановить её.
Но как мне это сделать, если я не могу перестать, а должен подчиняться?
— Я… — сглатываю ком в горле, а она тянет член губами и кожа натягивается сильнее, а я почти кончаю, но сцепляю зубы и выдыхаю, — Стой, Лика! Остановись!
Лика застывает, и я вижу понимание в её глазах. Она не спорит, она хочет не меньше моего.
— Иди ко мне… — еле выдыхаю от возбуждения и жду.
— Такое наказание тебе понравилось? — в её голосе звучит дрожь, и её трясет.
— Зачем? — выдыхаю в её губы, и прикрываю глаза, — Зачем, если тебе…
— Со мной всё хорошо, Хан, — она прижимается к моему телу полностью, а я словно умоляю.
— Сними, бл***, с себя эту тряпку, Лика. Я хочу тебя.
Её руки ведут по моей спине, и спускаться вниз, поглаживая и массируя кожу. Она постепенно привыкает ко мне, и я понимаю, что эта срань работает. Лика раскрывается, как и говорил доктор. И делает это очень быстро. О чем он тоже предупреждал.
— Скажи, что я должен делать? — провожу своими губами по её оголённым плечам и белая ткань рубашки падает на пол, а Лика подставляет свою шею под мои поцелуи.
Сама словно гладит своим телом моё, и я уже не просто еле сдерживаюсь, я боюсь как бы реально не ощутить оргазм только от её прикосновений.
Но я знал, что сама она не начнет. Это было уже фактом. Лика станет ждать моих действий, а значит в этом её просьба и приказ.
— Я сейчас… — медленно облизываю мочку её уха, и чувствую как её маленькие пальчики зарываются в мои волосы, и на выдохе продолжаю, — Повернусь, а ты встанешь передо мной лицом к решетке. Не будешь бояться?
— Нет, — охрипшее дыхание касается моего рта, и я втягиваю её губы в свои.
Мягко целую, а потом чувствую, как Лика сама пробирается в мой рот языком, на котором мой собственный вкус. И это вырубает все запреты.
Поэтому целуя, заставляю её поворачиваться и наконец прижимаю к решетке спиной, пока она судорожно хватается за меня и продолжает горячо и томительно-медленно отвечать на мои движения на её губах и во рту.
Желание и похоть сменяются тем самым ощущением в груди, и это вынуждает меня прижать её к перегородке сильнее, и вдавливать телом в холодную решетку. Член упирается в её мягкий упругий живот, и Лика широко распахивает глаза, когда в такт с его непроизвольным сокращением, я начинаю слегка прикусывать кожу её скул и вдавливаю в решетку ещё сильнее.
Мне уже начинает казаться что кровь кипит во все жилах.
— Повернись, Лика, — от моего шёпота она застывает, и поворачивается ко мне спиной.
— Прогнись, малышка, и схватись ладошкой за мой затылок.
Это первая странность. Потому что начинаю приказывать уже я, а не она.
Я отпускаю взгляд вниз, пока её ручка плавно огибает мою шею, а следом ладошкой вцепляется в мой загривок. Смотрю на идеальную картину того, как красивые и правильные линии её ягодиц соприкасаются со мной. Перед глазами бегает уже всё, а возбуждение требует выхода.
— Я связан госпожа, поэтому руководите процессом.
— Тогда зачем начинал? — от этого хриплого смешка, у меня побегает приятная дрожь по телу.
Но только хочу ответить, как Лика сама прогибается всем телом и эта срань выглядит божественно. Берет член в ладонь и мягко направляет, а я сразу подаюсь вперёд, чтобы снова охренеть от того, насколько она влажная и узкая. Но с каждым новым толчком растягивается всё сильнее, и моя госпожа дышит всё сочнее. Глубоко и надрывно. Гортанно и хрипло. Движения резкие и полные, те от которых я ловлю самый дикий кайф. Такие чтобы наконец слышать этот звук. Мягкий, но звонкий хлопок от соприкосновения двух тел.
Лика откидывает голову на мою грудь и я охреневаю от того, когда она поднимает другую руку и хватается за мои запястья, сильнее прогибаясь мне навстречу. Начинаю дрожать от напряжения, и в момент когда от пят поднимается дикая волна лёгкости, я кончаю с обоюдным стоном рот в рот, но продолжаю входить в неё и ловить откат от того, как мы двигаемся снова вместе, а Лику опять накрывает наслаждение. На этот раз она сокращается сильнее, и я сдерживаю её попытки прикусить губы. Обхватываю самое сладкое своими, нежно двигаясь ртом и языком в такт члену в ней. Медленно сводя движения к более плавным и намного чувственнее, чем прежде. Словно ем, а не целую, и мне мягко мыча отвечают с не меньшей охотой и сладостью.
— Саранэ ё… — отрываюсь от её губ и заглядываю в затуманенные удовольствием глаза Лики, отвечая на её утренний вопрос, — Это значит "я люблю тебя" моя госпожа.
Лика застывает и сжимается всем телом:
— Э нет! Хватит этого дерьма! — чувствую как от досады всё сжимается внутри и скручивает в ком в горле.
Она не верит мне. И это больнее всего. Но так я думаю до того момента, как это чудо оборачивается ко мне и обнимает, устраивая свое личико между шеей и плечом. Трется, словно ластится, а я немею и тупею в момент. У меня такое чувство, словно мозг в черепной коробке бьёт о её стены и я слышу звон от этого движения.
— Я так хочу тебя обнять, — шепчу в её волосы, а она молча обнимает меня ещё крепче.
— Я так хочу, чтобы ты забыла обо всем дерьме, что было и стала мне доверять, — объятья сжимаются сильнее, и я слышу надтреснутым всхлип.
— И хочу чтобы ты больше никогда не плакала. Я слишком жадный, чтобы просить о таком? — целую мягкие пряди и вдыхаю нежный аромат волос, смешанный с запахом Лики.
— Нет, Хан. Это я слишком жадная, потому что собираюсь просить тебя не оставлять меня никогда.
Я застыл, и чисто инстинктивно хотел прижать её к себе. Потянул к ней руки и понял, что они закованы.
— Прости. Мне так стыдно, что тебе приходится это переживать из-за того, что ты чувствуешь ко мне. Но я ничего не могу с этим поделать, — такой горячий и надтреснутый шепот, что я сам теряюсь от того насколько мне становится паршиво.
— Это всё херня, нэ агашши! Главное что ты со мной. Остальное всё постная херь, которая даже не достойна твоего внимания. Просто забудь обо всём. Я никогда тебя не оставлю. Даже если ты забудешь и меня, я не брошу такую шикарную задницу.
— Господи… — она опять что-то бормочет по-своему, а я тут же требую:
— Перевод!
— Это значит, что ты неисправимый пошляк, — Лика отстраняется от меня и берет моё лицо в свои руки.
Этот жест, он настолько чувственный, что я прищуриваюсь и ловлю каждое движение на её лице.
— Ты принес много вкусного?
— Я принес себя, тебе мало?
— Похоже я стала дикой обжорой за пару дней.
