мне не хотелось делать этого же.
– Мне было так страшно, папа! – призналась я и опять расплакалась.
– Все хорошо, милая. Все хорошо. Роб спас тебя. Ты поправишься. Мы вместе разберемся со всем этим дерьмом и заживем лучше прежнего. Все будет хорошо. Я больше тебя никуда не отпущу одну.
Отец гладил меня по волосам и плечам. Потом он отстранился и потер покрасневшие глаза. Мартин Пирсман опустился в кресло возле кровати.
– Это моя вина. Моя.
– Я сама сунулась сюда на эмоциях.
– Нет, – покачал головой отец. – Я имею в виду не это. Помнишь, я говорил тебе, что просил отследить перемещение денежных средств? Мне прислали данные отчета сегодняшним утром. Сегодняшним утром, Кассандра! Я увидел уведомление о входящем письме, но отвлекся на другие занятия. Мне позвонил мэр города и предложил встретиться. Я отложил просмотр письма. А там были ценные сведения! Поиски заняли много времени. Злоумышленник путал следы, запрашивал перевод средств на карточки нескольких других лиц, и только потом переводил деньги себе. Но имя все-таки стояло в этом письме с просьбой перезвонить мне срочно. Потому что переводы этому же человеку совершались и от имени моей супруги!
Мартин вскочил, запустив пальцы в волосы.
– Если бы не мое тщеславие! Ничего этого бы не случилось. Ни-че-го! Я мог бы открыть это дерьмовое письмо ранним утром и прочитать все. Я мог бы предотвратить все, что произошло!
– Папа, я плохо себя чувствую и не совсем понимаю, как шантаж от лица моей мамы связан с доктором Гловером и Анной.
– Я еще не говорил с Анной, но у меня есть свои предположения. Я обязательно расскажу тебе все, как только выясню детали этого запутанного и грязного дела.
– Папа, – я прочистила горло. – Не вини себя. Я поняла, что Анна скрывает правду о Робе, но ни разу не поделилась своими сомнениями ни с кем. Ты неоднократно говорил, что я могу тебе доверять. Но я боялась, что это не так. Мне очень стыдно за это.
– Нет, моя девочка!
Отец поцеловал мои волосы.
– Не говори так. Я замечал, что с твоим появлением в нашем доме у Анны слетают тормоза. Она начала вести себя неадекватно. Но я прожил с этой женщиной большую часть своей жизни! Я не хотел верить в то, что она может быть настолько черствой и злобной. Если бы я не был так слеп!
Отец покачал головой, виня себя.
– А доктор Гловер? Его схватили?
– Полицейские оцепили город и поставили патрули по всем направлениям, ведущим прочь из города. Они досматривают все машины, не пропуская ни одной. Я подключил все свои связи. Преступнику не уйти. Сейчас я хочу поехать в полицейский участок, чтобы поговорить с Анной.
– Па? А как чувствует себя Роб?
Мое лицо вспыхнуло. Я опустила взгляд на свои бледные руки. Отец погладил меня по щеке.
– Роб беснуется в коридорах больницы. Он говорит, что любит тебя и требует, чтобы его пустили в палату.
– Что?
Я не могла поверить в услышанное. Мое сердце начало колотиться, как сумасшедшее.
Роб. Любит. Меня. Любит?
– Да, Кэс. Надо осознать, что Роб – не мой родной сын, но для меня он всегда останется сыном. Он… – Мартин задумался. – Я еще никогда не видел его таким, как сейчас. Сейчас он напоминает мне того Роба, каким был до трагической гибели Оливера.
– Получается, что Оливер и Роберт были… братьями по отцу?
– Да! – усмехнулся отец. – И это тоже надо осознать и принять.
– Вы еще не говорили Александру?
– Нет. Я поведаю ему обо всем, как только поговорю с Анной. Александру придется нелегко. Но я верю, что он будет рад.
Отец недоверчиво развел руки в стороны и покрутил ладонями перед своим лицом.
– Правда была вот на таком расстоянии. Все мы по уши увязли в своих дрязгах, амбициях и не видели главного. Не замечали его! Но ты, Кэс, смотрела иначе.
Я усмехнулась.
– Мне просто нравится снимать лица людей. Я хочу верить, что у меня получится делать это лучше, чем сейчас.
– Обязательно получится, Кассандра. Уже получилось!
Отец ласково поцеловал меня в щеку и пошел на выход. Он обернулся в дверях.
– Запустить к тебе Роберта?
– Да. Я очень сильно хочу его увидеть! Пожалуйста?
Отец вышел. Меньше чем через минуту в палату ворвался Роб. Он пролетел, словно вихрь, и притормозил только возле больничной кровати.
– Роб!
Он обвел меня горящим безумным взглядом. Такого выражения в его глазах я ни разу не видела. Это была жгучая смесь желания, похоти, заботы и чего-то еще.
– Ангелочек мой…
Мы застыли и смотрели друг на друга. Воздух между нами напрягся и начал искрить. Даже кончики пальцев начало покалывать.
– Я люблю тебя! – выдохнул Роб, глядя мне прямо в глаз. – Безумно. Сильно. Тебя. Люблю.
Только после этого он преодолел последний шаг и впился в мои губы поцелуем. Я дрожала под напором его губ и превратилась в сладкую, податливую патоку.
– Роберт… Мой Роб. Мой безумец! – шептала я, взахлеб отвечая на его поцелуй.
Мы целовались, как голодные и дикие звери, изнывающие от тоски. Сильные пальцы запутались в моих волосах, перебирая прядь за прядью. Мое тело рвалось к нему навстречу.
– Я…
Роб не дал мне договорить, опять начав целовать. Я уже задыхалась от глубокого, порочного поцелуя. Он с трудом перевел дыхание.
– Я тебя тоже люблю! – Роберт прижал меня к себе. – Я испугался за твою жизнь. Я едва не сошел с ума. Когда ты лежала, не дыша… О, это был самый дерьмовый момент в моей жизни. Я бы не смог дальше жить без тебя.
Я замолчала. Мне стало трудно дышать и смотреть на Роба. Его красивое, мужественное лицо расплывалось из-за слез.
– Не плачь, мой ангелочек! Сейчас, когда мы знаем правду о нас, ничто не помешает мне забрать тебя. Но…
Роб обхватил мое лицо ладонями бережно и
