трепетно. Я млела от ощущения мужской силы.
– Но я все равно хотел предложить тебе уехать.
– Что?
– Да, Кэс! Ты решила, что я не соображал ни хрена, когда я предлагал тебе уехать. Но я не шутил, Кэс! Я заехал домой только за вещами. Я бы украл тебя, малышка. Если бы ты сказала мне «да»! Услышал разговор Анны с ублюдком и рванул за тобой…
– Роб! Ты – мой персональный сорт безумия. Самого любимого и единственного!
Я не удержалась и начала целовать его. Этот поцелуй был уже не таким диким, но сладким и возбуждающим. Я чувствовала слабость и одновременную эйфорию. Это было невероятно!
– Я не принимаю ответ «нет», ангелочек… – низким хриплым голосом выдохнул Роб.
Табун мурашек пронесся по моей коже, как тайфун.
– Только да? – спросила я, задержав дыхание.
– Тысячу раз да, Кэс. Не хочу слышать от тебя ни одного проклятого «нет».
– Только если ты этого хочешь, – прошептала я, гладя лицо любимого.
– Хочу ли я? Очень.
Горячие ладони Роба гладили меня всюду, даря тепло и силы. С ним мне было спокойно и уверенно. Роб смотрел на меня дьявольски порочным взглядом, под которым я начинала гореть, вновь чувствуя себя невероятно желанной. Но теперь не только для того, чтобы удовлетворить голод.
– Я вел себя, как последний мудак. Я обижал тебя, знаю. Видеть, что я причиняю тебе боль, было невероятно тяжело. Я думал, что смогу сдержаться вдали от тебя. Но потом ты сломала меня и снова сделала целым. Я понял, что готов на все, абсолютно! Лишь бы быть рядом с тобой.
– А как же твоя помолвка?
– Детка, это была фикция. Один из способов сделать так, чтобы ты не смотрела на меня, как на мужчину, – усмехнулся Роб.
– Это невозможно. Ты действуешь на меня, как афродизиак.
Мои щеки загорелись стыдливым румянцем от неприличных мыслей о том, чем я хотела бы заняться в Робом.
– Я дождусь разрешения забрать тебя и сделаю своей. Всюду.
В палату заглянула медсестра.
– Мистер, мне нужно осмотреть пациентку, – улыбнулась медсестра.
Роб наклонился ко мне, невинно поцеловав в щечку, а потом передвинулся к ушку, прошептав:
– Всюду означает то, что и твоя попка от меня никуда не денется. Я обещал, что трахну тебя в попку. И я это сделаю. Сделаю твою ангельски сладкую попку своей…
У меня глаза прикрылись сами собой, а пульс участился. Я вцепилась пальцами за покрывало.
– Выздоравливай скорее, мой ангел! – чуть громче попрощался со мной Роб.
Я поймала его за шею, поцеловав в губы.
– Буду ждать этого с нетерпением, мой порочный дьявол! – выдохнула я в его губы перед тем, как отпустить.
Медсестра невозмутимо проверяла показания приборов. Но после того, как за Робом захлопнулась дверь, вздохнула:
– Ох, и где мне найти такого же горячего парня, только моего возраста? От вас так и пышет жаром!
Женщине было немного за сорок, она подмигнула мне и начала осматривать меня, спрашивая о моем самочувствии. Мартин хотел сразу же забрать меня, но врачи разрешили сделать это не раньше, чем через сутки.
Мой отец ни слова не говорил о том, поймали доктора Гловера или нет. Поневоле я начала бояться, что этот психопат ушел от наказания.
* * *
Мы вернулись в Нью-Йорк.
Мне прописали постельный режим и наблюдение врача. Отец привез меня домой и нанял медсестру. Каждый день меня навещал специалист, наблюдая за моим состоянием. Я чувствовала себя в сто раз лучше. Ко мне возвращался аппетит и здоровый цвет лица.
Но меня беспокоили мысли о докторе Гловере. Мне хотелось узнать много чего еще.
– Милая, я обязательно тебе расскажу обо всем. По правде говоря, история не из приятных. Я боюсь, что ты опять расстроишься.
– Папа, я хочу знать правду. Я едва не лишилась жизни. Пожалуйста! – попросила я.
– Хорошо. Сегодня я хотел бы рассказать это в присутствии всех: тебя, Роба и Александра. Чтобы не было потом никаких недомолвок.
– Как Александр воспринял новость?
– Он долго не мог поверить. Пришлось сдать тест ДНК и заказать экстренно быстрые результаты, чтобы он убедился.
– У него не самые теплые отношения с Робом?
Отец улыбнулся:
– Спроси у него об этом сама. Он дожидается внизу и ждет разрешения подняться к тебе.
– Конечно, можно!
Папа взбил подушку и поправил ее, чтобы мне было удобнее сидеть. В комнату вошел Александр. Он поставил на столик букет цветов. Нежно-розовые и белые пионы пахли сладко и волнующе, эустомы цвета слоновой кости были прекрасным дополнением к изысканному букету.
– Как ты себя чувствуешь?
Александр сел возле кровати и сжал мои пальцы.
– Я уже иду на поправку. Папа не разрешает мне подолгу ходить и заставляет лежать в кровати целый день.
– Наверстывает упущенное, – мягко улыбнулся Александр и пожурил меня. – Кассандра, это был очень опрометчивый поступок. Я понимаю, почему ты ни слова не сказала Мартину или Роберту, но мне ты могла бы сказать. К тому же я был в курсе ваших отношений с Робом.
– Александр, я не думала, что мне кто-то поверит. Вы в том числе! – воскликнула я.
– Эта новость была для меня как гром среди ясного неба. Узнать, что твой ребенок все-таки не умер при рождении… – Александр покачал головой. – Он все время рос рядом, подумать только. Где были наши глаза?
– У вас с Робом одинаковые улыбки.
Я помолчала и спросила:
– Вам тяжело, да? Трагедия с Оливером осталась и никуда не исчезла.
– Я просто был в небольшом ступоре, но я бесконечно рад.
Александр усмехнулся:
– Вспоминаю сейчас момент, когда Роб налетел на меня, решив, что я между нами с тобой что-то есть! Подумать только, он приревновал своего отца к любимой девушке. Очень любимой. Теперь у меня есть сын. Больше всего на свете я хочу, чтобы мы наладили отношения. Надеюсь, что
