— Не знаю. Мне понравилось здесь, но полностью переехать сюда — это слишком серьезный шаг. В то же время, мысль о том, чтобы бросить все это, пугает меня, ведь у меня никогда больше не будет такого шанса, — призналась я ему.
Всего за неделю до этого нам обоим предложили постоянное место работы в Нью-Йорке. Трою даже не пришлось раздумывать, поскольку его парень переехал сюда всего за несколько месяцев до этого, так что большую часть времени он и так будет проводить здесь. У меня, в свою очередь, вся жизнь осталась дома. Но что еще важнее, дома был ОН.
***
Как только вышла из аэропорта, вдохнула знакомый аромат и поприветствовала традиционную английскую погоду — наконец-то я могла понежиться в нормальной влажности.
Я попрощалась с Троем и подтвердила планы встретиться на следующей неделе.
— Обещаю, что все решу к этому времени, — пошутила я.
Альби и Коул стояли на парковке, готовые забрать меня. Я надеялась, что он присматривал за ней, пока меня не было. Через несколько дней после моего отъезда в Нью-Йорк, Альби вернулась домой. Я подготовила Коула ко всем необходимым действиям, и, судя по телефонным звонкам, у них все складывалось просто замечательно.
Только оказавшись на твердой земле и на знакомой территории, я вспомнила, с чем мне вскоре придется столкнуться.
«Тебе не нужно это делать Лили, мы справимся сами».
Делая вид, что ничего не расслышала, я направилась к машине, одновременно обнимая Альби и Коула.
— Лили, ты выглядишь просто потрясающе. Нью-Йорк придал тебе лоск настоящей леди, как я посмотрю, — поприветствовала меня Альби.
Она держала мои руки в своих, в то время как ее глаза изучали и рассматривали меня.
На третий день Трой убедил меня, что мне нужен новый образ. Перед началом работы мы использовали свободное время, чтобы посетить знаменитый нью-йоркский торговый центр и нанести серьезный ущерб нашим банковским счетам. То, что раньше свободно спадало мне на спину или образовывало беспорядочное гнездо на макушке, теперь было аккуратной утонченной стрижкой, которая спускалась чуть ниже плеч.
Как только мы все трое разместились в машине, я сняла черные туфли на шпильке и попыталась расслабиться.
— Ну что, что-нибудь изменилось с тех пор, как я уехала? — спросила я в ожидании лишь одного ответа.
Каждый день, пока меня не было, Роман шел на крайние меры, чтобы я знала, что он думает обо мне. Сначала я чувствовала только боль, которая вскоре переросла в гнев. Но чем больше времени я проводила с Троем, тем больше смягчалось мое сердце и тем больше оно тосковало по нему.
Трой сыграл ключевую роль в моем принятии. Наличие человека, не испытывающего эмоциональных переживаний по поводу сложившейся ситуации, стало спасением, в котором я нуждалась. Благодаря его пониманию я чувствовала себя уверенной и понятой. Трой рассказал мне все о своем предыдущем любовнике, и его последние слова были про то, что он всегда будет сожалеть о том, чего не сделал, а не о том, что сделал.
Мне предстояло выяснить, буду ли я сожалеть о том, что не дала Роману еще один шанс или о том, что не позволила ему уйти.
Как бы мне ни хотелось, я не ответила ни на одну из его отчаянных попыток связаться со мной. Теперь же мне нужно было знать, как там Роман, двигается ли он дальше или действительно имел в виду то, что сказал.
В глубине души я знала, что для меня всегда будет существовать только он. Возможно, я влюблюсь в кого-то еще, обманывая себя верой в то, что все в жизни происходит не просто так. Но, в конце концов, ничто не сравнится с той пылкостью и глубиной, с которой я любила Романа.
Коул и Альби обменивались взглядами, которые я не могла определить, но после изнурительного перелета была слишком уставшей, чтобы пытаться читать мысли.
— Мне предложили постоянную работу преподавателя в «Вестланд Хай», не только в музыкальной школе, но и в качестве со-преподавателя музыки и английского языка, ― объявил Коул, и я прыгнула вперед с заднего сиденья, чтобы поцеловать его в щеку.
— Коул, это великолепно! Ты собираешься согласиться? Я знаю, что бо́льшая часть твоей жизни проходит дома, но я переехала в Плимут, и мне здесь очень нравится. Если я смогла, то и ты сможешь, — подбодрила я его.
Мысль о том, что мой брат будет совсем рядом, вдохновляла меня.
— Я согласился. А сейчас ищу, где бы снять квартиру, так что не волнуйся, я не собираюсь жить у тебя на попечении, — закончил он фразу, усмехнувшись.
Тем не менее, он прекрасно знал, что будет желанным гостем столько, сколько потребуется.
Коул и Альби болтали о пустяках и спорили о выборе музыки, пока я сидела на заднем сиденье машины, предаваясь своим мыслям и рассматривая свои ногти. Ковыряя уже отслоившийся лак, я размышляла о том, в какой цвет их покрасить в следующий раз. Когда я в очередной раз выглянула в окно, то заметила, что мы отклонились от дороги, ведущей к дому.
— Куда вы меня везете? Это же не тот путь.
Исходя из того, сколько раз мой брат навещал меня, он точно не мог заблудиться.
Никто из них не ответил, и Альби поспешила увести разговор в сторону. Я решила не настаивать, потому что была в восторге от этой ее версии. Коул предупреждал меня о том, что иногда она теряется в себе, и мне нужно быть настороже, но в целом она полностью преобразилась.
— Тебе нужно надеть это на глаза, прежде чем ты сможешь выйти из машины, — провозгласил Коул, протягивая мне серебристую полоску шелкового материала.
Пропустив повязку через пальцы, я подумала, насколько она похожа на ту, которую использовал Роман. Быстро прогнав эту мысль, я отбросила ее в самый дальний уголок сознания. Не колеблясь, надела повязку. Скорее всего, родители устроили вечеринку по случаю моего возвращения домой, чтобы отметить мое благополучное прибытие. Если бы они узнали, что я пыталась выяснить подробности и испортила сюрприз, мама пришла бы в негодование.
Я услышала, как открылась дверь, и Коул взял меня за руку. Подняв меня с сиденья, он помог мне обрести равновесие. Пока он вел меня к неизвестному месту назначения, Альби быстро предупредила о тротуаре, чтобы я не споткнулась.
— О боже, что вы со мной делаете! — воскликнула я, чувствуя, как беспокойство начинало просачиваться наружу.
Оказавшись внутри здания, Коул отпустил мою дрожащую руку, передававшую мое нервное состояние.
Вдруг, повязка на глазах засветилась, как будто включили яркий свет. Меня встретило море голосов, скандирующих «С возвращением!», я сняла повязку с глаз и расплакалась, глядя на представшую передо мной картину.
Все мои друзья, семья, родственники друзей и друзья семьи собрались вокруг. Как бы я ни была благодарна им всем за то, что они приложили столько усилий, чтобы быть здесь, я задавалась вопросом, почему они пошли на такие крайности.
Медленно обвела взглядом комнату, наслаждаясь ее убранством. Все выглядело потрясающе, словно на это не пожалели никаких средств. С потолка и стен свисали розовые, серебристые и черные баннеры и серпантин. Свет приглушили, и вокруг нас кружились цветные вспышки. Слева стояли столики и кресла для отдыха старших родственников. Справа стоял большой стол с фуршетом, подходящим для торжественной церемонии.
В очередной раз я задалась вопросом, зачем им понадобилось столько хлопот. Затем задумалась, почему никто не подходил ко мне.
Осмотрела зал, заметив, что все гости стояли в отдалении и наблюдают за мной. Не успела я заговорить, как музыка переключилась на ту дурацкую песню, которую я скорее напьюсь до тошноты, чем послушаю еще хоть раз, и из ниоткуда появился свет прожектора.
Все вокруг меня стремительно менялось, и во мне поселилась паника, когда я поняла, кто пробирается сквозь толпу моих близких.
Одетый с ног до головы в свое фирменное черное одеяние, передо мной появился мой рыцарь тьмы.
Я замерла, будучи не в состоянии ни двигаться, ни говорить. Все, что я могла чувствовать, это биение своего сердца и шальные слезы, катившиеся по моим разгоряченным щекам.
