Мы сможем забрать ее домой. Я чувствую, что и сама начинаю хромать. Мы встаем, и Лочен благодарит доктора Магуайра, который широко нам улыбается и подтверждает, что мы можем забрать Уиллу домой, как только она будет готова, и спрашивает, можно ли сейчас прислать миссис Лей. Когда доктор уходит, Лочен опирается ладонью о стену, будто успокаиваясь, и быстро кивает, грызя ноготь на большом пальце.
— Миссис Лей? — вопросительно хмурясь, я поворачиваюсь к Лочену.
Он оборачивается и, тяжело дыша, смотрит на меня.
— Ничего не говори, ладно? Просто ничего не говори. — Его голос низкий и настойчивый. — Позволь мне говорить — мы не можем рисковать, противореча друг другу. Если она что-нибудь спросит у тебя, просто придерживайся обычной истории с командировкой и расскажи ей правду, что у тебя были поздние занятия и тебя не было дома, когда это случилось.
Я в недоумении смотрю на Лочена, который стоит в другом конце маленькой комнаты.
— Мне казалось, ты сказал, что они поверили насчет мамы.
— Так и есть. Это… это просто процедура… при таком виде повреждений, так говорят. Видимо, они должны подать какой-то отчет… — Прежде, чем он успевает продолжить, постучав в дверь, в комнату входит крупная женщина с вьющимися рыжими волосами.
— Здравствуйте. Доктор сказал, что я зайду поговорить? Меня зовут Элисон, я из Агентства Защиты Детей. — Она протягивает Лочену руку.
У меня с губ слетает легкий вздох. Я делаю вид, что кашляю.
— Лочен Уители. Р-рад познакомиться.
Он знал!
Я осознаю, что ко мне обращаются. Я сжимаю ее пухлую руку своей. На мгновение у меня буквально пропадает дар речи. Мой разум будто опустел, я забыла собственное имя. Потом я выдавливаю улыбку, представляюсь и присаживаюсь, образуя небольшой треугольник из нас троих.
Элисон роется в большой сумке, доставая блокнот, ручку и всевозможные бланки, одновременно говоря с нами. Она просит Лочена подтвердить ситуацию с мамой, что тот делает, на удивление, ровным голосом. Она выглядит удовлетворенной, что-то записывая, и потом с широкой поддельной улыбкой поднимает глаза от записей.
— Что ж, я уже обмолвилась словечком с Уиллой о том, что случилось. Она восхитительная малышка, не правда ли? Она объяснила, что, когда упала, была с тобой на кухне, Лочен. И что ты, Мая, еще была в школе, а двое ваших братьев — дома.
Я окидываю взглядом Лочена, желая встретиться с ним взглядом. Но он, кажется, демонстративно отвернулся.
— Да.
Еще одна фальшивая улыбка.
— Хорошо, теперь вы объясните мне, как произошел несчастный случай.
Я не понимаю. Речь идет даже не о маме. И, конечно же, Лочен описал лечащему врачу все подробности падения, когда привез Уиллу.
— В-верно. Хорошо. — Лочен наклоняется вперед, опираясь локтями на колени, будто отчаянно хочет рассказать этой женщине каждую деталь. — Я… я вошел на кухню, а Уилла была на столе, где ее не должно было быть, потому что… там действительно очень высоко, и… и она на цыпочках пыталась дотянуться до коробки с п-печеньем на верхней полке… — Он снова говорит маниакально и отрывисто, почти спотыкаясь на словах, торопясь их выговорить. Я вижу, как у него дрожат мышцы на руках, и он так сильно ковыряет болячку под губой, что она начинает кровоточить.
Элисон лишь кивает, записывая еще что-то, и снова выжидающе смотрит.
— Я-я сказал ей спуститься. Она отказалась, сказав, что ее братья что-то едят и с-специально положили печенье так, чтобы она не могла достать. — Он тяжело дышит, глядя на бланк, словно пытаясь прочесть, что там написано.
— Продолжай…
— Поэтому я… я повторил то, что только что сказал…
— Что именно ты сказал? — голос женщины становится резче.
— П-просто… ну, в основном лишь: “Уилла, сейчас же спускайся”.
— Сказал или закричал?
У него, похоже, проблемы с дыханием, из-за чего воздух из горла выходит с хрипами.
— Э-э… ну… ладно… в первый раз я говорил довольно громко, так как волновался за нее, и… и во второй раз, когда она отказалась, я… я полагаю, д-да, я крикнул. — Он смотрит на нее, кусая уголок губ, его грудь вздымается и опускается слишком быстро.
Я не могу поверить этой женщине! Заставить Лочена чувствовать себя виноватым за то, что накричал на сестру, когда она делала что-то опасное?
— А потом? — Взгляд у женщины пронзительный. Сейчас она выглядит особенно внимательной.
— Уилла… она, ну, она п-проигнорировала меня.
— И что ты сделал?
Воцаряется ужасная тишина. Что ты сделал? Повторяю я себе, отчаянно желая вступить в разговор, но меня удерживает обещание, что говорить будет Лочен, и тот факт, что меня там не было. Представители Защиты Детей допрашивают родителей каждого пострадавшего ребенка, привезенного в больницу, насчет того, не они ли это сделали? Виновен, пока не доказано обратное? Это же смешно! Дети постоянно падают и травмируются!
Но Лочен не отвечает. Я чувствую, как у меня быстро бьется сердце. Не бойся говорить сейчас, мысленно прошу я его. Не делай вид, будто ты что-то скрываешь!
Лочен хмурится и вздыхает, прикусывая губу, будто пытаясь вспомнить, и я с потрясением понимаю, что он готов расплакаться.
Я вжимаюсь в стул и пытаюсь удержаться от того, чтобы вмешаться.
— Я с-стащил ее вниз. — У него слегка дрожит подбородок. Он даже не поднимает глаз.
— Можешь объяснить точнее, как ты это сделал?
— Я подошел… подошел и с-схватил ее за руку, а потом… потом стащил ее со стола. — Его голос надрывается, и он поднимает кулак к лицу, прижимая костяшки к губам.
Лочен, о чем, черт возьми, ты говоришь? Ты никогда специально не навредил бы Уилле — ты знаешь это так же хорошо, как и я.
— Ты схватил ее за руку и стащил на пол? — Женщина приподнимает брови.
Молчание распространяется по всей комнате. Я слышу собственное сердцебиение. Наконец, Лочен убирает кулак ото рта и прерывисто вздыхает.
— Я потянул ее за руку… и… — Он смотрит в угол потолка, слезы набегают на его глаза, как полупрозрачные шарики. — Я знаю, что не должен был… я не подумал…
— Просто скажи мне, что случилось.
— Я потянул ее за руку, и она поскользнулась. Она… она была в колготках, и ее ноги съехали с поверхности стола. Я… я продолжал держать ее за руку, когда она упала, чтобы попытаться остановить ее, а потом почувствовал этот… этот щелчок! — На мгновение он зажмуривается, будто от ужасной боли.
— Так ты держал ее за руку, когда она упала на пол, и от веса ее тела из сустава выскочила кость?
— Было нелогично отпустить ее, когда она падала. Я… я подумал, что поймаю ее, а не вырву руку из сустава. Господи! — На щеку скатывается слеза. Он быстро вытирает ее. — Я не думал…
