— Так ты держал ее за руку, когда она упала на пол, и от веса ее тела из сустава выскочила кость?
— Было нелогично отпустить ее, когда она падала. Я… я подумал, что поймаю ее, а не вырву руку из сустава. Господи! — На щеку скатывается слеза. Он быстро вытирает ее. — Я не думал…
— Лочи!
Его глаза встречаются с моими.
— Это… это был несчастный случай, Майя.
— Я знаю! — в тихом возмущении восклицаю я.
Чертова женщина снова записывает.
— Ты часто остаешься со своими братьями и сестрой, Лочен? — спрашивает она.
Я снова откидываюсь назад на стуле. Лочен прижимает пальцы к глазам и делает несколько спокойных вздохов, пытаясь взять себя в руки. Он яростно трясет головой.
— Только когда наша мать должна уехать по делам.
— И как часто такое случается?
— Это… это зависит… Каждые пару месяцев или около того…
— А когда она уезжает, я полагаю, ты должен забирать их со школы, готовить для них, помогать с домашним заданием, развлекать, укладывать спать…
— Мы делаем это вместе, — быстро говорю я.
Теперь женщина поворачивается к нам двоим.
— Должно быть, это утомительно после долгого учебного дня…
— Они хорошо умеют сами себя развлечь.
— Но когда они плохо себя ведут, вы успокаиваете их.
— Не совсем, — твердо говорю я. — Они хорошо воспитаны.
— Вы раньше вредили кому-то из своих братьев или сестер? — спрашивает женщина, поворачиваясь к Лочену.
Он вздыхает. У меня в голове проносится драка с Китом.
— Нет! — в негодовании восклицаю я. — Никогда!
В такси по дороге домой мы втроем сидим в тишине, изнуренные и вымотанные. Уилла свернулась калачиком на коленях у Лочена, протянув руку к его груди и засунув в рот большой палец другой. Ее голова упирается Лочену в шею, пятна света от проезжающих мимо машин падают на ее золотистые волосы. Лочен крепко прижимает ее к себе, пустыми глазами глядя в окно. Взгляд его стеклянных глаз отказывается встречаться со мной.
Мы приезжаем домой и попадаем на кухню, выглядящую так, будто по ней прошелся торнадо — ковер в прихожей усыпан чипсами, печеньем и хлопьями. Однако к нашему изумлению, Тиффин уже в постели, а Кит все еще дома, на чердаке, сверху гремит музыка. Пока Лочен приносит ослабшей Уилле попить и немного болеутоляющего, а потом укладывает в постель, я поднимаюсь по лестнице, чтобы Кит знал, что мы уже дома.
— Так она сломала руку или нет? — Несмотря на незаинтересованный тон его голоса, я замечаю в его глазах вспышку волнения, когда он отрывает взгляд от своего Геймбоя и смотрит на меня. Я убираю его ноги в сторону, чтобы освободить место на матрасе и сесть рядом с ним.
— Вообще-то она ничего не сломала. — Я объясняю ему про вывихнутое плечо.
— Ага. Тифф сказал, что Лочен вышел из себя и потянул Уиллу с кухонного стола. — Внезапно его лицо становится мрачнее.
Я прижимаю колени к груди и глубоко вздыхаю.
— Кит, ты же знаешь, что это был несчастный случай. Ты знаешь, что Лочен никогда преднамеренно не навредит Уилле, ведь так? — Мой голос звучит вопросительно и серьезно. Я знаю ответ, знаю, что ему это тоже известно, но мне необходимо, чтобы сейчас он был честен со мной и, на самом деле, признаю это.
Кит, готовый к саркастическому замечанию, вздыхает, но потом, кажется, сомневается, когда смотрит мне в глаза.
— Да, — через мгновение признается он, в его голосе слышен намек на поражение.
— Я знаю, что ты злишься, — тихо говорю я, — от того, как все получилось с мамой и папой, из-за того, что мы с Лоченом всегда командуем… и, Кит, ты имеешь на это полное право… но ты же знаешь, какова альтернатива.
Он отводит взгляд, возвращаясь к Геймбою, чувствуя себя неуютно из-за внезапной перемены в разговоре.
— Если социальные службы узнают, что мама больше не живет с нами, что мы остались одни…
— Да-да, я знаю, — хрипло перебивает он, злобно стуча пальцами по кнопкам своего джойстика. — Нас возьмут на попечение, разлучат и всякая такая херня. — Его голос звучит сердито, но за всем этим я чувствую страх.
— Этого не случится, Кит, — быстро заверяю я его. — Мы с Лоченом позаботимся об этом, я обещаю. Но это не значит, что не нужно быть осторожными, действительно осторожными, следить за тем, что мы говорим людям. Даже друзьям в школе. Они могут рассказать своим родителям или приятелям… а те позвонят в социальные службы…
— Майя, я понял. — Его пальцы перестают двигаться по кнопкам, и он мрачно смотрит на меня, внезапно выглядя намного старше своих тринадцати лет. — Я никому не скажу о руке Уиллы или чем-то еще, что может создать нам проблемы, ладно? Я обещаю.
Всю оставшуюся неделю мы не водим Уиллу в школу, чтобы избежать неловких вопросов, а я сказался больным, чтобы сидеть с ней дома. Но к понедельнику ей становится скучно, она снимает повязку и стремится вернуться к друзьям. Мама возвращается из Девона, и когда я разыскиваю ее у Дейва, чтобы взять у нее денег, она едва проявляет заинтересованность в травме Уиллы.
У меня снова проблемы со сном. Всякий раз, когда я спрашиваю Уиллу о плече, она одаривает меня встревоженным взглядом и уверяет, что “теперь все уже починили”. Я знаю, что она видит вину на моем лице, но это заставляет меня чувствовать себя только хуже.
Зеленая подсветка моего цифрового будильника показывает 02:43, когда я просыпаюсь и выползаю из своей комнаты в коридор. Высвобождаясь из теплого одеяла, я быстро начинаю дрожать в своей дырявой футболке и трусах. Скрип двери в спальне заставляет Маю пошевелиться во сне, и я вздрагиваю, озабоченный тем, чтобы не разбудить ее. Мягко закрывая ее за собой, я бреду к стене напротив ее кровати и проскальзываю к ней, мои голые руки кажутся серебристыми в свете луны. Она продолжат сонно крутиться, зарываясь лицом в подушку, затем резко поднимается на локтях, отбрасывая длинные волосы.
— Лочи, это ты? — потрясенный, испуганный шепот.
— Да… ш-ш-ш… прости… ложись спать!
Она делает усилие, чтобы подняться, протирая глаза ото сна. Наконец, сосредоточившись на мне, она дрожит и натягивает на себя одеяло.
— Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа? Что вообще ты делаешь?
— Прости… Я правда не собирался тебя будить…
— Что ж, уже разбудил! — Она сонно мне улыбается и приподнимает край одеяла.
Я быстро качаю головой.
— Нет… Я просто… могу я посмотреть, как ты спишь? Знаю, что это звучит странно, но… но я не могу уснуть, и это сводит меня с ума! — Я издаю резкий, болезненный смешок. — Глядя, как ты спишь, я чувствую себя… — Я глубоко вдыхаю, — Не знаю… умиротворенно… Помнишь, я делал так, когда ты была маленькая?
