— Девочка, всему свое время. Мы все уладим, и ты получишь ответы на все вопросы. — Он кивнул мне. В его голосе слышались нотки уважения. — Твой друг у нас. Тот, которого вы спрятали. Он в порядке. Им уже занимаются наши врачи.
Слава богу. Я опустила голову, и у меня вырвался слабый смешок.
Мужчина уже отворачивался, но бросил на меня вопросительный взгляд.
Я приподняла термос.
— Вы дали мне горячий шоколад. — И назвали девочкой.
Мужчина нахмурился.
Не успела я опомниться, как мои губы растянулись в глупой улыбке. Ее невозможно было сдержать или хотя бы чуть-чуть пригасить. Я выглядела, должно быть, нелепо, но мне было плевать. На этот раз я не чувствовала груза ответственности. Грэй выжил. Мы с Трэем тоже. Никого спасать или защищать больше было не нужно. Обернувшись, я нашла взглядом Трэя, и чувство облегчения резко угасло.
Он был в другой лодке — сидел на том же месте, что и я, только его не завернули в полотенца. Трэй держал их на коленях, словно не понимая, для чего они там, и в его руках не было горячего шоколада. Офицер попытался вручить ему термос, но Трэй не реагировал.
Он потерял отца.
Теперь я несла ответственность за Трэя.
Я наблюдала за ним все время в пути. Он взглянул на меня лишь один раз. Уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке, а затем он вновь отвернулся. Как только лодки пришвартовались, и нам разрешили сойти с них на берег, я стала пробиваться сквозь толпу к Трэю. Меня хватали разные люди, но я выскальзывала из их рук.
— Мисс, — крикнули мне, — нам нужно вас допросить.
— Отпустите ее. — Я узнала голос. Это был Чэнс — старший брат Трэя. — Мы возьмем у них показания через пару часов, — добавил он. — Они и так натерпелись.
Я обошла еще одного офицера и оказалась рядом с Трэем. Моя рука скользнула в его ладонь, и после небольшого колебания Трэй сжал ее и притянул меня к своему боку.
Нас отвели к черному внедорожнику, и сев рядом с Трэем, я прижалась к нему так тесно, как только могла. Утешать я не умела. Я не любила, когда утешали меня, и чувствовала себя неловко, когда пыталась успокоить других. Подобрать слова, которые облегчили бы чужую боль, было трудно, а в этом случае их вообще не существовало. У меня была лишь надежда, что ему поможет мое присутствие. Когда Трэй положил руку мне на бедро и начал рассеяно его гладить, я поняла, что он не собирался отталкивать меня. Я цеплялась к нему, как приклеенная, до тех пор, пока внедорожник не остановился. Когда мы вышли, я замерла.
Трэй вышел следом за мной. Его рука снова легла мне на бедро, и он спросил:
— Твоя штаб-квартира — это мой дом?
Чэнс сверкнул улыбкой. Его рука поднялась к рации, прикрепленной к плечу, он нажал на кнопку и произнес:
— Мы прибыли на базу. — Он отпустил кнопку и сказал Трэю: — Именно так.
Трэй покачал головой.
— Ты все равно меня раздражаешь.
Фраза задумывалась, как шутка, но его глухой голос привлек внимание брата. Нахмурившись, Чэнс внимательно оглядел его. Трэй смотрел в никуда. Я знала, что он вспоминает слова Галверсона, сказанные в тоннеле. Перехватив мой взгляд, Чэнс вопросительно поднял бровь. Я отвернулась. Говорить тут следовало не мне.
— Что ж, ладно, — задумчиво произнес Чэнс. Он указал на дом. — Я приказал парням не заходить в старую спальню родителей, поскольку заметил, что в ней жили вы. Примите душ, поешьте и ложитесь спать. Делайте все, что вам необходимо для отдыха.
Трэй кивнул и двинулся к дому.
— Тэрин, — окликнул меня Чэнс.
Трэй тоже остановился. Я знала, о чем собирался спросить Чэнс, поэтому махнула рукой, чтобы Трэй шел вперед.
— Иди. Я скоро приду.
Трэй едва заметно кивнул. Когда он уходил, его плечи — по-прежнему сильные и прямые — слегка поникли. Никто этого не заметил. Чэнс заметил это только сейчас. Трэй страдал. В его душе поселилась глубокая боль — наверное, навсегда. Я понимала это, потому что испытывала то же самое. Мою боль звали Брайан.
— Что случилось? — прервал мои мысли Чэнс. Он хмурился, глядя в сторону, куда ушел Трэй. — Нам предстоит обсудить многое, но что там произошло?
— Парень на лодке сказал, что вы нашли Грэя. Он в порядке? — Я тянула время. Мне не было стыдно за это.
Еще сильнее нахмурившись, он почесал затылок.
— Ты не расскажешь мне, да?
Я поколебалась, затем произнесла:
— Я хотела бы узнать новости о Грэе.
— Ладно. Хорошо. Твоего друга доставили в больницу. У него обезвоживание, и он останется там до выздоровления. Когда врачи разрешат, его отпустят.
После этих слов меня заполонило чувство завершенности. Теперь все действительно было кончено.
— Спасибо. — Я снова пошла к дому.
— Тэрин.
Я не оглянулась, но остановилась.
— Вас с Трэем ждет интенсивный допрос. Тебе придется рассказать нам обо всем, что произошло наверху.
Я встала вполоборота к нему. Мое сердце сейчас было с Трэем.
— Вы получите всю информацию, но то, о чем ты спросил, является личным, и рассказывать это тебе должна не я. — С этими словами я ушла.
В каждой комнате находились члены УБН. Кухонный стол были заставлен ноутбуками, принтерами, факсами и другой техникой. Я знала, что здесь сидят и работают люди. Еще несколько человек находились в гостиной. Другие ходили по коридору. Увидев меня, все разом остановились, но я проигнорировала их. У меня было всего одно место и один человек, рядом с которым я должна была быть. Подойдя к спальне, я услышала звук включенного душа. Я не медлила. Заперев за собой дверь, я прошла в ванную. Трэй был внутри. Он стоял под потоком воды, опустив голову и упершись рукой в стену.
Увидев меня, он прислонился к дальней стене. На нем все еще были штаны и футболка. Мокрые, они липли к телу.
Он был прекрасен. Я на мгновение замерла. Господи, как же я любила его.
— Что?
Мне дьявольски повезло. Шагнув в душевую кабину, я почти не ощутила напора воды. В моей жизни был Трэй. Дотянувшись до него, я взялась за его футболку и встала ближе. Опустила лицо и уткнулась лбом в его грудь. На мои бедра легли его руки, и когда он нежно поцеловал меня в шею, я скрутила ткань его футболки в кулаках и вымолвила:
— Спасибо тебе.
Он отвел мои волосы в сторону и коснулся моего подбородка, чтобы я подняла глаза. Наши взгляды встретились.
— За что? — спросил он.
— Ты не ушел.
Уголок его губ приподнялся в легкой улыбке. В глазах бушевала буря эмоций. Я не могла отвести взгляд.
— И никогда не уйду, — произнес он, потерев мою щеку.
— Знаю. — Улыбаясь, я дотронулась кончиком пальца до его подбородка. — Ты так красив. Как же мне удалось заполучить тебя?
Второй уголок его губ тоже приподнялся, и заулыбавшись по-настоящему, он прихватил меня за ягодицу.
— Благодаря этому. — Он легонько шлепнул меня, но моя задница не шевельнулась. — Хорошая попка — это все, что нужно парню для счастья.
Он отодвинулся, чтобы взглянуть на нее, затем отстранился с той же волчьей улыбкой.
— Хотя твоя попка слишком подтянутая. Тебе нужно тренироваться поменьше.
Смеясь, я приставила к его торсу кулак.
— Это все ты виноват. Со своими тренировками и вечерними занятиями с боксерской грушей. Знаешь, мне так и не довелось ударить человека ножом.
Трэй выгнул бровь.
— И ты просишь это исправить? Я люблю тебя, Тэрин, но пырнуть себя ножиком не разрешу.
Я усмехнулась, но затем снова заметила, как в нем вспыхнула боль. Я положила на его щеку ладонь. Трэй закрыл глаза и, тихо вздохнув, прижался к ней.
— Иногда я не знаю, что сказать. — Я положила на его лицо вторую ладонь и повернула к себе. Его глаза снова открылись. Нас разделял всего дюйм. — Я никогда не знала своих родителей, но знаю чувство утраты. Я знаю, каково это — любить человека, привязываться к нему а потом в один день потерять. Это случалось со мной постоянно, когда меня забирали из приемных семей. Я перестала быстро сближаться, но никогда не было так, чтобы мне помогли чьи-то слова. Мне помогало только чье-то присутствие. — Мой большой палец начал выписывать маленькие круги. Я хотела, чтобы Трэй почувствовал мою любовь. — Мне не понять, что значит иметь родителей, но я знаю, каково их не иметь. — Я ощущала на щеках слезы, но не обращала на них внимания. Взгляд Трэя прогнал всех моих демонов. Теперь мне был нужен лишь он. — Я могу сказать только одно. Что мне жаль. Правда. Мне бесконечно жаль. — Трэй начал отступать, но я крепко держала его. — Я никогда не уйду. Ни за что. Обещаю.
