Я поднял голову и улыбнулся, радуясь, что она здесь. Признаться, я не хотел говорить, что собираюсь позвонить, надеясь, что это избавит ее от боли, если Софи отвергнет мою оливковую ветвь. Слава богу, Грант напомнил, как в последний раз я пытался что-то скрыть от Кортни. Само собой разумеется, он был прав. Кортни была рядом каждую минуту нервного открытия моей компании. Она держала меня за руку, когда мне отказали в кредите, а на следующий день вручила чек, сказав, что еще один находится в пути от Гранта и Клэр. Все трое праздновали со мной, когда бизнес пошел в гору. Теперь все они были моей семьей, но Кортни знала, как сильно я скучаю по Софи.
— Я хочу, но…
— Нервничаешь, — закончила она за меня.
— Да.
— Ты нервничал, когда признавался мне в любви, и посмотри, чем это обернулось?
Улыбаясь, я перегнулся через стол и поцеловал ее. Она была права. Тогда я рискнул, и теперь мне пришлось рискнуть еще раз.
Я взял телефон и набрал номер.
— Привет? — ответил женский голос, хоть и несколько другой, но все же до боли знакомый.
Я открыл рот, но ничего не вышло. Только порыв воздуха, который я выдохнул в трубку.
— Привет? — повторила она нетерпеливо.
Я шумно сглотнул, чтобы прочистить горло.
— Слушай, у меня есть определитель номера, и я не в настроении, чтобы какой-то придурок звонил и дышал в трубку. Я звоню в полицию, мудак!
На секунду я уставился на телефон. Софи никогда не ругалась. По крайней мере, Софи, которую я помнил. Наконец-то я нашел свой голос.
— Софи? Софи Фрейзер?
— Кто ее спрашивает? — потребовала она.
— Эм, я… ищу Софи Фрейзер.
— Софи Джонсон, — поправила она.
— Но вы были Софи Фрейзер?
— Это кто? — с опаской спросила она.
Я прочистил горло и потянулся к руке Кортни, держась за нее как за спасательный круг.
— Софи, это Натан… твой брат.
Все, что я услышал в ответ — судорожный вздох и всхлип. Затем послышалось шуршание и уже мужской голос требовательно спросил, кто я такой? Я объяснил, как мог. Мужчина помолчал, потом сказал, что он муж Софи, и попросил мои данные, чтобы перезвонить.
Я повесил трубку, ошеломленный и посмотрел на Кортни.
— Ты просто ошарашил ее. Вряд ли она ожидала такого звонка, — успокоила она меня. — Уверена, она перезвонит.
Я не разделял ее уверенность, пока телефон снова не зазвонил, и Ян — муж Софи, спросил, могут ли они приехать и увидеть меня лично? Я дал ему адрес офиса. Мы с Кортни решили остаться тут, на нейтральной территории.
Я нервно мерил шагами кабинет, размышляя и не находя ответы.
«Хорошо ли, что Софи приедет ко мне? Узнает ли она меня? Узнаю ли я ее?»
Дверь в кабинет открылась, и в тоже мгновение я получил ответы на все мои вопросы.
Передо мной стояла моя младшая сестра — я бы узнал ее где угодно. Длинные светлые кудри сменились более короткими и темными волнами, она повзрослела, но ее глаза, те самые, которые каждый день смотрели на меня в зеркало, не изменились. Как и ее милая улыбка, искренняя и широкая, даже несмотря на то, что по ее лицу текли слезы. Одну секунду она колебалась у двери, а в следующую уже была у меня на руках. Мы бессвязно бормотали, просто радуясь, что снова слышим голоса друг друга.
Наконец, я отстранился.
— Софи, — прошептал я, сквозь слезы глядя на сестру.
— Я пыталась найти тебя, Натан… — ее голос охрип от эмоций.
Это все, что мне нужно было знать.
— Мы с этим разберемся, Цыганочка.
Софи улыбнулась, когда я назвал ее детским прозвищем.
Я поцеловал ее в лоб и обнял за плечи.
— Я хочу тебя кое с кем познакомить. Софи, это моя Кортни. Кортни, это Софи, — мой голос сорвался, — моя сестра.
Кортни застенчиво улыбнулась.
— Рад познакомиться, Софи.
Софи ухмыльнулась — ямочка на ее левой щеке, которую я помнил, была на месте — и протянула руку.
— Я тоже рада тебя видеть.
Я встретился взглядом с Кортни. Ее глаза всегда отражали, что она чувствует и думает. Сейчас они говорили, что поддержат меня, несмотря ни на что. Это меня немного успокоило.
— Давайте присядем, — предложила Кортни. — У меня есть кофе.
— Это домашнее печенье? — вдруг спросил Ян, которого до этого момента я не заметил.
Мы рассмеялись, и это сломало лед.
— Кортни делает лучшее печенье в мире, — я улыбнулся. — Садитесь. Нам есть, что рассказать друг другу.
*** *** ***
Я крепко сжал руку Кортни, когда Софи сказала, что наша мама умерла.
— Когда?
— Лет пять назад, — пробормотала Софи. — У нее диагностировали рак через пару лет после того, как ты попал в тюрьму. Она боролась с ним долго и упорно, но в конце концов он победило. Прости, Натан.
— А Райан?
Она взглянула на Яна, который ободряюще ей кивнул.
— Я не знаю, где он. Когда мама умерла, у меня не было причин поддерживать с ним связь. Последнее, что я слышала — он все еще во Флориде.
Я был потрясен. Все это время я предполагал, что она близка с ними.
— Почему, Софи? Что случилось?
Она вздохнула, переплетая свои пальцы с моими.
— После того, как ты попал в тюрьму, Райан сказал маме и мне, что ты не хочешь, чтобы мы тебя там видели. Мне было запрещено писать тебе или пытаться узнать, в какой тюрьме ты сидел.
— Я никогда этого не говорил. Я думал, что ты не хочешь со мной связываться.
Она покачала головой.
— Только когда мне исполнилось восемнадцать, я узнала, что ты вышел из тюрьмы, Натан. К тому времени я была сыта по горло Райаном и его правилами. Мы переезжали три раза, и моя жизнь была в постоянном движении. Его правила были строгими — даже строже, чем, когда ты был с нами. Мы с мамой все время ссорились…
— Из-за него?
Она пожала плечами.
— Из-за него, тебя, ограничения, в которых я жила. Мама сказала мне однажды, что уже слишком много потеряла: папу, Тревора, тебя, и не могла потерять кого-то еще. Они держали меня в таких ежовых рукавицах, что это сводило с ума. Я не могла дождаться, когда мне исполниться восемнадцать и я смогу уехать от них. Когда мама заболела, все стало лучше, но никогда не было прежним.
Я сжал ее руку.
— Я писал тебе и маме, но письма возвращались с припиской, что адресат выбыл. Когда вышел из тюрьмы, меня встретил Райан. Он сказал, что никто из вас не хочет иметь со мной ничего общего. — Мой голос дрожал от эмоций. — Он вернул письма, которые я отправил до того, как вы переехали, и велел оставить тебя в покое. Сказал, что ты не простила меня…
— Мы не получали твои письма. Райан их забирал. Я не знала, пока мама не умерла.
— Как вы узнали?
— После похорон мамы он напился и проговорился. Я поняла, что он лгал нам все это время. Мы сильно поссорились, и на следующий день я уехала. Мы тогда жили в Штатах. Мне там жутко не нравилось. Я вернулась в Канаду, поступила в университет, — она улыбнулась мужу. — Там я встретила Яна. В прошлом году ему предложили работу в Торонто, и мы переехали сюда, в Миссиссогу. Я искала тебя, Натан. Искала в соцсетях, даже связывался с тюрьмой, но мне не дали никакой информации. Я подумала, что ты действительно не хочешь меня видеть, поэтому прекратила поиски. А ты… ты искал нас?
— Да, пока еще был в тюрьме, но встреча с Райаном буквально прибила меня к земле. Грант и Клэр взяли меня к себе и помогли встать на ноги, — я сделал паузу и слепо потянулся к руке Кортни. — Я думал, ты ненавидишь меня за то, что случилось с тобой и Тревором.
— Это был несчастный случай. Я была там, помнишь? Я до сих пор скучаю по Тревору, и я скучала по тебе. — Она сглотнула и вытерла слезы. — В тот день я потеряла вас обоих.
— Мне было стыдно, но я хотел тебя увидеть.
— Райан разлучил нас.
— Он ненавидел меня. А мама… она… — я не смог заставить себя произнести эти слова.
— Мама жалела, что не была более настойчива, — призналась Софи. — И она жалела, что так и не смогла сказать тебе, как ей жаль.
Я сморгнул слезы.
