надо.
Он быстро захлопывает крышку ноутбука, чтобы я не видела тех страшных кадров.
– Чтобы помнить, кому мстили?
– Нет. Чтобы я не забывал о том, что сделал с тобой. Никогда. Я хотел все понять. Каждый твой жест уловить, девочка. И теперь я знаю. Как тебе было больно. Я все понял. Каждый твой жест уловил.
Докуривает сигарету до фильтра, выпуская седой дым через нос.
Вспоминаю тот страшный день, Волка и подвал. Не могу сдержать слез. Я тоже его помню. Все, до мелочи. Как мне было больно и страшно. Как я думала, что сначала умру в том подвале, а затем готовилась к смерти, будучи выкинутой у леса.
Невольно всхлипываю. Эти воспоминания все еще живы. Как вспоротая рана. Они не зажили и до сих пор кровоточат в моем сердце.
Смотрю на Романа. Зверь все еще живет в нем. Он никуда не делся. Я все еще его боюсь.
Медленно отхожу назад, рядом с ним опасно. Позорно убегаю к двери, но Волк быстро поднимается и ловит меня за руку. Зажимает у двери. Точно также, как и тогда, когда я была перед ним в свадебном платье, вот только теперь он не делает мне больно физически. Он морально меня…убивает.
Мужчина стоит прямо позади меня. Чувствую его крышесносный запах, и от близости этой даже шевелиться не могу.
Замираю, когда Роман запускает руку под мою футболку и проводит ею по моей спине. От шеи до поясницы, провоцирую стаю мурашек.
Еще секунда, и мужчина поворачивает меня к себе, наклоняется, и прикладывается своим лбом к моему. Его пальцы собирают мои слезы.
Прикрываю ресницы. Это слишком больно. Внутри все догорает. Слышу только его хриплый шепот.
– Прости меня, девочка. Я очень виноват перед тобой. Я больно тебе сделал.
Всхлипываю. У меня нет слов. Такое простить невозможно.
Роман проводит ладонью по моему лицу, и от этой нежности у меня все внутри горит огнем. Ну почему? Почему все так именно сложилось?
– Не плачь. Я уже не могу видеть твоих слез, птичка. Не могу видеть, как во сне ты вскакиваешь вся в слезах и дрожишь при виде меня.
Шмыгаю носом, но перестать плакать не могу. Рана все еще болит. Не знаю, даже, заживет ли когда-либо. У меня нет жестов в ответ. Мне нечего сказать тому, кто вырвал мое сердце и держит его сейчас в своей руке.
– Пожалуйста, хватит плакать. Я сволочь, Илана, знаю. Я очень сильно обидел тебя. Мне нет прощения, и я не жду его.
Смотрю на мужчину снизу вверх. Он очень высокий. Сильный, а я…совсем расклеилась.
– Вы за семью свою мстили, за ребенка. Я теперь понимаю вас. Когда смотрю в глаза Анюты, кажется, понимаю.
Сама не замечаю, как тянусь руками к лицу Волка. Провожу ладонью по его щеке, тут же ловля пронизывающий взгляд серых глаз, но знаю, зверь все еще сидит в нем.
Мужчина убирает мою руку от себя. Он дикий и агрессивный. Он никого не подпускает к себе.
– Уходи. Я не могу больше воевать с тобой. Страх этот проклятый читать в твоих глазах. Катом себя последним чувствовать перед тобой зная, что ты не виновата была ни в чем, а я…ослеп от своего безумия.
– Нет. Пожалуйста! Не прогоняйте меня так. Не делайте.
В его глазах снова злость читаю. Кажется, даже дышать перестаю, когда он тянется рукой ко мне, а я…отшатываюсь от него, как от огня.
Кровь с раненных костяшек Волка стекает на пол, но почему-то он усмехается. Я же прикладываю руку ко рту. Ему же больно, зачем он это терпит?
– Видишь, как ты реагируешь на меня? Тебе не нужен такой муж, которого ты боишься до потери пульса. Ты боишься меня. Все также сильно. И это не проходит. И не пройдет никогда. Уходи, пока я снова не сделал тебе больно.
– Вы не обидите меня больше.
– Не будь в этом так уверена. Уйди, девочка. Послушай меня хоть один раз.
– Не прогоняйте меня. Так. Пожалуйста.
– Я сказал, пошла вон!
Он рычит на меня громко и страшно, как дикий зверь, намеренно пугая, и я правда…пугаюсь.
Что есть сил, выбегаю из его кабинета, роняя слезы на дрожащие руки.
Господи. Почему? Ну почему он такой? Неужели в нем выгорело все? Неужели ничего не осталось. Я вышла замуж за монстра, который ненавидит меня, который все также желает мне смерти.
Всю ночь я плачу. Мне до боли обидно и больно. Мысли о Волке не дают уснуть ни на секунду, поэтому я лишь стою у окна и смотрю на проливной дождь. Я не знаю, почему Роман прогнал меня вчера, но единственное понимаю – ему тоже было больно. Я видела это в его глазах, пусть он и пытался это скрыть за своим бетонным панцирем.
Я держу доченьку на руках, когда утром к нам в детскую заходит Волк. Он полностью собран, а я…смотреть на него не могу после вчерашнего.
Мужчина подходит и целует Анютку в щечку, а на меня бросает строгий быстрый взгляд.
– Швы сегодня снимать нужно. Врач ждет. Собирайся.
Кладу малышку в колыбель. Укрываю одеялом.
– Я не хочу оставлять дочку одну.
Маюсь на месте, не хочу смотреть в лицо мужчины, и снова видеть там злость на себя. Он все также ненавидит меня. Я знаю.
– Валентина побудет с Анной. Мы должны за час со всем справится.
Киваю. Сама понимаю, что швы придется снимать, хочу я того или нет.
В какой-то момент Волк подходит ближе ко мне. Совсем близко, заставляя вжаться в стену. Опускаю глаза. Он слишком силен. Его дикая энергетика ускоряет ритм моего сердца.
– Испугалась меня вчера?
Мотаю головой. Ни за что не признаюсь.
– Нет.
Слышу хриплый смешок, после которого чувствую, как мужчина наклоняется к моему уху. Его шепот пробирает меня до костей:
– Моя хитрая птичка. Ты все еще боишься меня. Своего волка. Своего монстра. Я и есть монстр. Самый настоящий.
После этого мужчина наклоняется, и целует меня куда-то в висок, заставляя приоткрыть губы и быстро втянуть воздух.
Как завороженная смотрю, как после этого Волк просто отстраняется и выходит, так и оставляя меня стоять полуживой у стены, и ощущать безумный стук сердца в груди после его поцелуя.
Через несколько минут выхожу на улицу. Сегодня холодно и сыро после дождя. Серое небо, затянутое дождевыми тучами, отлично отражает мое настроение.
Сажусь в машину на заднее сиденье. Впереди сидит водитель
