— Лика, бл***! Опусти ствол! Наши люди их только в драмах на ТВ видят! — я натурально прошипел и она подчинилась.
— Аджоси, — присел рядом с ним, и наконец рассмотрел его лицо, — Вы меня понимаете?
Мужчина не понимал ни хрена, а Лика не стала ждать и достала из внутреннего кармана фото Мён Хи. Повернула к старику, и мы чуть не оглохли. Он заревел так, словно его кто-то резал и начал бить себя рукой в грудь и тыкать в снимок рукой.
— Полегче, нэ агашши! — я поднял руку, и посмотрел на Лику, — Он немой.
— Вижу! — она скривилась и продолжила, — Придется вести его в Сеул. Я не знаю вашего языка жестов.
— Он и не нужен. Я понял, что хочет сказать этот мужчина.
Аджума с палатки точно так же знакомила нас со своей дочерью. Вначале ударила себя в грудь, а потом показала на девушку, которая нам поклонилась.
— Это отец, Мён Хи, — констатировал факт, а Лика застыла.
— Ты уверен, Хан? — она вернула пушку в нагрудную кобуру и присела перед мужиком медленно показывая, что уже не опасна. Но ему было похер. Он гладил фото Мен Хи и раскачивался, как ребенок. Прижимал снимок и плакал навзрыд.
— Уверен, нэ саран. Этот человек не опасен. А бегал от нас…
— Потому что сам людей боится. Андропофобия, либо социопатия в острой форме, учитывая какую крепость из сорняка он возвел на своем заборе, чтобы его дом никто не мог отыскать.
Я нахмурился и сел перед мужчиной, заглянув в его глаза. Если он так реагирует значит понимает, что случилось с Хи.
— Вы знаете что-то? — проговорил четко губами и стал ждать реакции.
Аджоси застыл, а потом начал мотать головой и вырываться. Но я схватил его за руку сильнее, а Лика показала значок. Только узрев, что в руке у моей госпожи, мужчина округлил глаза и задрожал.
— Что происходит? — прошептал убитым от шока голосом, потому что не видел ни разу, чтобы столько эмоций менялось на лице одного человека за пару секунд.
— Он знает. Этот мужчина совершенно точно, что-то знает, — холодно отрезала Лика и приказным тоном продолжила, — Я задаю вопрос, ты передаешь ему его, Хан!
Я кивнул, и попытался улыбнуться аджоси, чтобы он успокоился.
— Когда его дочь уехала в Сеул? — отчеканила Лика, а я повторил.
Мужчина понял с третьего раза, и начал показывать тройку пальцами, а потом взял мою ладонь и начал рисовать на ней иероглифы.
— Сэт!*(три) Три года назад он нашел её в Сеуле. Она не жила с ним. Её мать, его жена, бросила маленькую дочь одну в квартире, а потом исчезла. Он не знал о том, что стал отцом. А когда узнал было поздно. Его малышка попала в эту секту.
— Какую секту?! — уцепилась за это слово Лика, и я задал этот же вопрос мужчине.
— Они жили за холмом. Десять детей и двое взрослых. Женщина и мужчина в огромном доме. Они держали частный протестантский приют. Он пытался забрать Мён Хи, но тот злой человек избил его, и не пускал больше ни на шаг к дому.
— Он может показать где это? И сколько прошло времени?
Мужчина тут же ответил на мой перевод и закивал:
— Он покажет проклятое место. Туда все бояться ходить вот уже пять лет. Все обходят холм с их домом стороной. Но он покажет, если мы пообещаем найти того, кто убил его девочку.
Лика кивнула и указала на значок ещё раз, а мужик попытался схватить её за руку, но я откинул её с такой силой, что сам не ожидал от себя такого.
— Госпожу нельзя трогать, — попытался смягчить свой поступок, а мужчина обвел нас взглядом и нарисовал на моей ладони ещё один иероглиф, и я кивнул, улыбаясь:
— Моя, — ответил, а Лика непонимающим взглядом всмотрелась в мои глаза.
— Сказал, что ты жуткая и опасная кумихо. И если он прикоснется к тебе, ты ему оторвешь руку и скормишь гончим. А вообще-то да, — я хохотнул, поднимаясь и помогая встать мужчине, — В следующий раз я проверю хорошо сколько хвостов у моей женщины над ее вкусной задницей. Вдруг там их двенадцать и ты японский акума*(демон).
— Ты пользуешься тем, что мужчина не слышит весь твой пошляцкий… — она сцепила челюсть, а я оборвал её шепотом, открывая старику дверцы машины:
— Но тебя же это заводит, нэ агашши?
— Ты неисправимый болван, Хан Бин! Я на работе! А ты…
— А я охраняю все двенадцать хвостов своей демоницы! Честное слово, ты мне только что глаза трахнула своей выходкой.
Сел за руль, и подмигнул ей:
— Так вы с нами, госпожа инспектор? Или мы сами проинспектируем заброшенный сарай?
Лика зло улыбнулась, а я предвкушал, какое наказание она придумает сегодня или завтра за мой откровенно похабный бред в присутствии немого человека.
Я назвал это место сараем навскидку, но когда мы затормозили у въезда на его территорию, я подумал что это настоящий дворец. Вот только в европейском стиле. Хотя он таким был возможно когда-то. Потому что сейчас это место действительно напоминало мрачную свалку. Окна выбиты даже на втором этаже. По периметру всё обросло сорняками, а сам фасад выгорел полностью и прятался под кромкой леса и в тени деревьев. На сам холм я заехать не смог. Но мне хватило и того, что увидел с этого расстояния.
— Нэ агашши! Ты уверена, что нам нужно обязательно входить туда? — сглотнул сухой ком и скривился.
Такие места были прокляты. К ним не подходили, и видимо там кто-то умер, и не простой смертью. Тут меня осенило. Поэтому я сразу же озвучил свою догадку:
— Лика, там совершенно точно были трупы. Если люди не подходят к этому месту, значит там произошло действительно настоящее зверство. Его не просто так назвали проклятым.
— Сейчас и проверим! — Лика вышла из машины и кивнула мужчине, но он подался с заднего сидения ко мне и схватившись за моё плечо, замотал головой.
— Не пойдете? — задал вопрос губами, а он снова покачал головой.
Я кивнул, и вспомнив что в бардачке есть ещё пара бутылок воды, протянул одну мужчине, и он тепло мне улыбнулся, поклонившись.
— Аджоси не пойдет с нами, — вышел из тачки, и встал рядом с Ликой.
— Он мне там и не нужен, — она отрезала сухим голосом, и пошла к дорожке, что уходила вверх по холму к дому.
— Рехнуться можно. Если мы из-за тебя подцепим проклятье, то с госпожой Аякой будешь разбираться сама, — пробубнил и вложил руки в карманы куртки, поравнявшись с Ликой.
— Договорились. Пожалуй с мальчишкой ты справишься лучше.
— Ты намекаешь, что я не смогу справиться со взрослым призраком? — я изогнул бровь, а моя госпожа припечатала чистой правдой.
— Ты со своим страхом уже сейчас не можешь справиться, а хочешь пережить встречу с реальным призраком? Идём уже, темнеет, — на этот раз скривилась сама Лика, и пошла быстрее.
Моя госпожа была права. От вида этого особняка у меня бежал холодок по спине такой силы, что я сцепил руки в кулаки, а по зубам оскомина прошлась.
— Сраный сарай! Это просто сраный сарай, Хан Бин! Там нет никаких призраков и вообще твоя женщина носит за пазухой пушку. Чего бояться-то?
Бубнил всю дорогу до дверей и чуть не испустил дух, когда понял что Лика с легкостью отбила рукояткой пушки дверной замок с ручкой, и открыла дверь.
— Что это за сектантская херня? — я встал столбом в дверях и мы переглянулись.
— Очевидно какая-то протестантская ветка религии, — нахмурилась Лика, и выставила руку, перегородив мне путь.
— Стой, — достала из карманов бахилы с перчатками, и я охренел.
— Вы эту херь всегда с собой таскаете? Это правда, значит?
— Правда, милый! А теперь помолчи, надень это всё, и не мешай мне.
Меня словно током шибануло от того, как она надевая эту чертовщину, назвала меня "милым".
— Повтори! — расплылся в улыбке и начал делать тоже самое.
— Обойдешься! Хорошего понемногу! — обернулась и прошлась по мне таким взглядом, что я тут же перестал бояться всяких проклятий и прочей чуши.
— Полегчало? — прошептала, а я сглотнул и ответил:
— Однозначно. Продолжай смотреть на меня так, и мне будет похер на любую херь, которую мы тут найдем.
