— Хорошо, выкладывай свое условие! — сказал он твердо, приподнимаясь и глядя на нее в упор.
— Спасибо, Блейк, — выдохнула Джемма. Поцеловала его в щеку, при этом ее грудь коснулась его груди, что тут же привело Блейка в состояние повышенной чувствительности.
Он застонал…
Джемма насторожилась, вскинув брови, и он улыбнулся.
Господи, святая невинность… Похоже, она не имеет ни малейшего понятия о том, что такое эрогенная зона, сексапильность, чувственность… Но он ее так любит! Неужели она этого не понимает?
— Ты удивительная, необыкновенная… — шепнул он. — Ты моя единственная!
— Будто бы… — усомнилась она. — Тебе на работу сегодня или в понедельник?
— В понедельник… — ответил Блейк и снова улыбнулся.
Не напрасно он так стремился вернуться в четверг, точно чувствовал, что пятница ему понадобится исключительно для любви. Даже если в холодильнике не густо, ни за что не поедет в супермаркет за продуктами.
— Чудесно! — просияла Джемма, откидываясь на подушки.
— Хорошо я все предусмотрел, да? — Блейк положил голову ей на живот и закрыл глаза.
— Значит, мы договорились? — спросила она.
— О чем? — Приподняв голову, он посмотрел ей в глаза.
— Как это о чем? О том, что ни у тебя, ни у меня не должно быть секретов друг от друга.
— Не должно! — Блейк кивнул.
Пусть она говорит и делает все, что угодно, он перечить не станет.
— Очень хорошо! Значит, так: я отвожу Мартина в школу, возвращаюсь, готовлю тебе завтрак, подаю на подносе в койку, а сама сажусь вон в то кресло и не устану объяснять, пока ты не поймешь, почему я не сообщила тебе о рождении Мартина, почему вышла замуж за Адриана и многое другое.
Блейк покачал головой.
— Джемма, пойми наконец, я не желаю все это выслушивать! Тем более что все это пройденный этап. Проехали, — произнес он сдержанным тоном.
— Но ты же обещал! — возразила Джемма дрогнувшим голосом.
— Обещал, потому что решил, что речь пойдет о моих секретах. О моих… Понимаешь?
— Хорошо. Давай поговорим о твоих… Я вся внимание.
— А у меня их нет! Нет никаких тайн, нет никаких секретов…
— Ты что, издеваешься? Ты же обещал…
— Ну обещал…
— Ты помнишь, что ты обещал?
— Джемма, брось эту канитель! Какой смысл ворошить прошлое? Мое отношение к событиям десятилетней давности тебе известно. Давай не будем расчесывать зарубцевавшуюся. рану. Не хочу! Что было, то было, вот и весь сказ! Оставь эту идею.
— Нет, Блейк, не оставлю! — Джемма покачала головой. — Ты, видно, считаешь, что все перегорело, но это не так. Мне тяжело. События десятилетней давности, кате ты выразился, тлеют, и если я не расскажу тебе все, как было, то очень скоро сама стану головешкой.
— Вздор! Разговоры — это всего лишь слова. Слова, понимаешь? В жизни главное — не поддаваться обстоятельствам, быть выше их, если угодно. Ну расскажешь ты мне, как и что происходило, но что от этого изменится? Прошлое никуда не денется. Просто в разное время оно воспринимается по-разному. Мы с тобой только-только наладили отношения… Неужели ты хочешь все, что нами создано, разрушить? Зачем, ради чего? Из желания настоять на своем?
Джемма молча глотала слезы и не сводила взгляда с кольца на безымянном пальце левой руки.
Ну вот и слезы в ход пошли! — подумал он. Женское оружие номер один…
— А если я откажусь выполнять условие, лишенное здравого смысла? — спросил он с металлом в голосе.
— Тогда я не выйду за тебя! — ответила она хриплым голосом.
Блейк задумался. А ведь ее тело откровеннее ее разума! Будь он ей неприятен, не ластилась бы, не трепетала… Получается, себя обманывает, ему нервы треплет. Для какой такой надобности? Может, все-таки есть какая-то иная причина?
— Не выйдешь, стало быть?..
Джемма молча кивнула.
— А может, все же подумаешь как следует?
Она сняла кольцо, протянула ему.
— Успокойся, Джемма, ты выиграла! — Блейк отвел ее руку.
Да, упрямства ей не занимать… Остается спустить все на тормозах, если не хочет ее потерять.
— Выиграла? О чем ты? — Она пожала плечами. — Я с тобой ни в какие игры не играла. И не собираюсь. Возьми кольцо!
В игры она, видите ли, не играет… А скажи ей, что на кон их счастье поставила, обидится, взовьется до небес. Он вздохнул.
— Возьми кольцо! — повторила она. Он взял, снова надел ей на палец.
— Джемма, дорогая моя, послушай, что я тебе скажу. Шантаж — это последнее дело! Если у тебя укоренилась эта мерзкая привычка, лучше от нее избавиться. Пока не поздно, — повысил он голос.
— Лучше я вот что сделаю! — Она вылезла из постели, взяла свою одежду и направилась к двери.
Блейк следил за ней взглядом. Ну и характер! С трудом держит себя в руках. А выйдет в коридор, непременно даст волю слезам… Ему стало ее жаль.
— Куда ты в такую рань? Давай подремлем еще полчасика, — сказал он ласково.
Джемма взглянула на часы.
— Все равно скоро вставать, — покачала она головой. — Я завела у Марти будильник на без четверти восемь.
— Будильник спешит минут на десять. У нас еще целых полчаса. — Джемма раздумывала не больше минуты. — Прости меня, дорогая! — жарким шепотом выдохнул он, когда она юркнула под одеяло. — Я повысил голос, но, поверь, я не хотел тебя обидеть. Иди ко мне!
— Я так замерзла, — сказала она и прижалась к Блейку.
— Дай я тебя согрею. Повернись ко мне попкой.
Блейк потерся щекой о ее плечо, и какое-то время они лежали, тесно прижавшись друг к другу.
А потом Джемма вздохнула.
— Так я и знала! Согрелась не только я. Лет десять назад ты не отличался такой изобретательностью. Имей в виду, у нас нет времени…
— Лет десять назад я был глупцом, а теперь поумнел. Не переживай, я знаю, что у нас нет времени, но ласкаться-то, надеюсь, можно?
Джемма закрыла глаза, свернулась клубочком.
— Ты моя большая пушистая киса, — прошептал он, куснув ей мочку уха. — Сейчас мы тебя как следует погладим, а потом поцелуем… Всю-всю.
Он сполз к изножью кровати, провел пару раз ладонью по лобку, раздвинул ей ноги и лизнул клитор. Раз, другой…
— Блейк, милый, не надо… Умираю… — Она застонала от наслаждения.
— Киса, тебе сладко? — Он приподнял голову.
— Да, да… Возьми меня, Блейк!
— Но у нас нет времени…
— Я уже готова, я быстро… Ну, пожалуйста…
— Как скажешь, дорогая… — Он не заставил себя упрашивать.
— Блейк, я люблю тебя…
Он довел ее до вершины блаженства, перекатился с нее на постель и приподнялся на локтях, чтобы видеть ее лицо.
— Миссис Блейк Адамс, а вы, оказывается, настоящая вакханка!
