– У тебя, верно, что-то со зрением, дорогой. Не забывай, мне почти тридцать семь.
– В тридцать семь, в сорок семь, в восемьдесят семь… ты всегда будешь красивой. Запомнишь мои слова?
– А надо?
– Да, на тот случай, если когда-нибудь я сам не смогу произнести их.
Она резко остановилась.
– Никогда больше не говори такого.
– Это всего лишь мимолетное замечание. – Он взял ее за руку. – Полно, не смотри на меня с таким осуждением. И не думай о смерти. Предсказывая, мы накликаем ее.
– Это ты своими словами накликаешь ее!
– Кэт! – рассмеялся он. – Дорогая! А знаешь, ты становишься еще красивее, когда так сурово смотришь. Что тебя беспокоит? Боюсь, ты просто вынудишь меня прожить всю мою жизнь до конца.
Она бросилась в его объятия. Ветер развевал ее платье, растрепавшиеся волосы били его по лицу. Стоя на высоком утесе, они слились в единое целое, а под ними бушевало серое море.
– Пошли домой, – наконец сказала она. – Мисс Кумб поведет девочек на прогулку. И дома никого не будет.
– Дорогая, ты вся дрожишь.
– Я чувствую холодное дыхание смерти. Тебе известно это ощущение?
– Да, – кивнул он, и взгляд его потемнел.
– Пошли домой, дорогой.
От сильного порыва ветра входная дверь с грохотом захлопнулась за ними. Кэтрин повела Чарлза по лестнице в свою спальню. Когда они вошли, она заперла дверь и сбросила с себя накидку. Он вынул из ее волос оставшиеся шпильки, и роскошные волосы рассыпались по ее плечам. Потом он неторопливо начал расстегивать высокий воротничок ее платья. Шея Кэтрин была настолько изящна и красива, что грех скрывать ее за китовым усом и накрахмаленным воротничком, заметил он. И плечи тоже. Но особенно он любил ее грудь, скрытую сейчас от него лишь занавесом ее волос. Его пальцы были нежны, опытны, и, чувствуя его ласки, она испытывала нестерпимое наслаждение. Как всегда, его ласки были новыми, возбуждающими, чарующими. Наверное, всяческие преграды и ощущение постоянной опасности делали их соитие еще более волнительным. К тому же это случалось так нечасто… Хотя она так не считала. Она не сомневалась, что, если бы он был ее законным мужем и лежал с ней рядом каждую ночь, она все равно отвечала бы так же страстно на ласки любимого человека.
Им не следовало задерживаться подолгу за запертой дверью: скоро могли вернуться дети. А миссис Петерс со своим лошадиным, продолговатым лицом и поджатыми губами, похоже, имела на кухне своего осведомителя. Да так оно и было: когда они выходили из спальни, Кэтрин заметила силуэт, метнувшийся в сторону и тут же исчезнувший в детской спальне. Это была служанка Гарриет Булл. Кэтрин сразу узнала ее по рыжим волосам, торчащим из-под чепца. Словно она могла что-нибудь услышать, прижавшись к стене!
К счастью, Чарлз ее не заметил, и посему эта легкая тень на их совершенной любви не потревожила его. Излишне любопытная служанка, излишне любопытная домоправительница. Что ж, скоро приедет Вилли, и им не о чем будет шептаться друг с другом.
И действительно, Вилли приехал на неделю раньше и без всякого предупреждения. Он появился к вечеру. Дети пили чай на кухне, малышка уже спала, а Кэтрин с Чарлзом, расслабившись, сидели у горящего камина в гостиной.
В дверь постучала миссис Петерс, сообщив, что ей хотелось бы зажечь газ, но Кэтрин сказала, чтобы она не входила. До чего приятен огонь, исходящий из камина! Она сидела на коврике возле огня, положив голову Чарлзу на колени. Он распустил ее волосы, поэтому пришлось спешно приводить их в порядок, когда постучала миссис Петерс. Не успела эта женщина, обладавшая незаурядным чутьем, удалиться, как зазвонил дверной колокольчик.
Кэтрин вскочила; ее сердце яростно билось. Она не сомневалась, что приехал Вилли. И, едва услышав его голос, она поняла, что ее опасения подтвердились.
– Добрый вечер! А вот и капитан О'Ши! – громко проговорил Вилли, который был всегда дружелюбен со слугами. – Моя супруга дома?
– Да, сэр. Она в гостиной.
– Не надо ее беспокоить. Сначала я отнесу свои вещи наверх. Полагаю, для меня найдется комната?
– Да, сэр, она в конце коридора и приготовлена для вас.
Кэтрин старалась не обращать внимания на затаенную радость в голосе миссис Петерс. Она лишь знала, что не вынесет очередного скандала, который устроит Вилли спустя какие-нибудь пять минут после своего приезда. Нельзя, чтобы рядом с ней сейчас обнаружили Чарлза!
– Скорее, дорогой! Вылезай в окно! Ты ведь сможешь спрыгнуть с балкона, правда?
– Без труда. Но я не хочу уходить от тебя…
– Ну, пожалуйста! Это избавит нас от неприятностей. А позже просто позвони во входную дверь. Дети знают, что ты в Брайтоне, поэтому Вилли так или иначе придется рассказать об этом. Но не таким же образом!..
Может быть, она зря впадала в панику. Но времени на раздумья не оставалось. Она энергично вытолкнула Чарлза в окно, наблюдая за тем, как он, целый и невредимый, спрыгнул на землю. Потом она поспешно закрыла окно, задвинула занавеску и позвонила в колокольчик.
Когда появилась миссис Петерс – причем с неменьшей скоростью, чем совсем недавно скрылась Гарриет Булл, – Кэтрин совершенно спокойно сказала:
– Я слышала, приехал мой муж? Тогда действительно лучше зажечь газ, миссис Петерс. И приготовьте нам чай.
Все было бы в полном порядке, не вернись Чарлз так скоро. Но ему страстно не хотелось уходить от Кэтрин, его тревога росла с каждой секундой, поэтому он и появился у главного входа слишком быстро. Мистер Парнелл просит разрешить ему повидаться с капитаном О'Ши так скоро после его приезда? Это выглядело весьма подозрительно.
Вилли едва сдерживался, чтобы быть вежливым с гостем.
– Я не знал, что вы в Брайтоне, мистер Парнелл, – сдавленно проговорил он.
– Да, я заехал всего на несколько дней. Кэтрин… – он всегда называл ее Кэтрин, торжественным и возвышенным тоном, – сообщила мне, что ожидает меня. Мы обсуждаем наши будущие действия с Гладстоном. Вы приехали очень кстати! Мы сможем довести до конца этот вопрос.
– Политические дискуссии, какая чепуха!
– Вилли, будь добр, говори потише, – попросила Кэтрин.
– Это не мне ли ты советуешь говорить потише?! А? Ты что, хочешь скандала похлеще остальных?
– И он станет еще громче, если ты станешь орать на весь дом.
– Давайте не будем притворяться, О'Ши, – проговорил Чарлз спокойным, рассудительным голосом. – Вам прекрасно известны наши отношения с Кэтрин. Вы отказываетесь дать ей развод, значит, вы смирились с нашей любовью. Что еще можно добавить к этому?
– Если я захочу, то очень многое! Очень!
– Делайте, как вам угодно, дружище. Я буду приветствовать любые действия с вашей стороны.
