— Выходи давай.
Отодвигаю шторку и сталкиваюсь с ним нос к носу.
— Дай полотенце. Надеюсь, ты прогнал ее? — первое, что меня интересует.
— Послушай, — довольно быстро отворачивается и сдергивает с вешалки большое махровое полотенце. Однако я все равно успеваю поймать его голодный взгляд, задержавшийся на мне голой. — Лена поможет, если ты перестанешь ей грубить.
— Да пошла твоя Лена… в дальние дали! — забираю из его рук полотенце и обматываю вокруг себя. — Тоже мне нашел кого позвать! Будто не знаешь, что я ее не перевариваю! — босые ступни соприкасаются с ледяной плиткой.
— А у меня был выбор? — гаркает он недовольно. — Лена — единственный знакомый медик.
— Ой, Паровозов, мне плевать. Кто угодно, но не она! — отрицательно качаю головой. Головой, которая в этот момент отчего-то кружится.
— Ясно, пошли, — достает из заднего кармана джинс телефон.
— Такси ей вызовешь? — ехидничаю, естественно.
— Тебе. Скорую, — произносит невозмутимо, выходя в коридор.
— Але гараж! — ныряю за ним в распахнутую дверь. Ёжусь от прохладного воздуха и моментом покрываюсь мурашками. — Какую скорую! Не вздумай! Слышишь! Они сообщат в полицию!
— Харитонова, да насрать мне, — резко разворачивается и хватает меня за предплечье. — У тебя кровь из ноги безостановочно ебашит! Неизвестно, попала туда инфекция или нет. И вообще…
Он говорит что-то еще. Определенно. Совершенно точно… Но я его уже не слышу. Перед глазами внезапно темнеет. Проваливаюсь куда-то, а потом, похоже, и вовсе отключаюсь…
*********
В себя прихожу уже лежа на диване в гостиной. Причем сперва в нос пробирается знакомый запах, и лишь потом неясным сознанием я отмечаю лицо недовольной Свечки. Она сидит около меня и держит ватный тампон, смоченный в нашатырном спирте.
Медсестра недоделанная!
— Отстань, — морщусь и демонстративно отворачиваюсь.
Век бы ее не видела! Терпеть не могу!
— Руку дай, — настырно ко мне лезет.
— Отвали сказала! — повторяю для непонятливых и активно моргаю, пытаясь восстановить четкость зрения.
— Давление надо померить, дура!
— По… пошла ты! — цежу сквозь зубы.
— Сань, ты как?
Это уже Илья. Не на шутку встревоженный. А еще такой красивый…
Все-таки как же сильно я по нему скучала!
— Сань… ты меня очень напугала, — дотрагивается до моей щеки и обеспокоенно заглядывает в глаза.
— Я не хотела… — отвечаю рассеянно.
Предпринимаю попытку подняться с подушки, но внезапно ощущаю дикую слабость во всем теле. Голова по прежнему как-то странно кружится, и предметы вокруг будто плывут. Не стоят, как должны, на месте.
— Лежи, не вставай. Ты была в отключке.
— Упала… в обморок? — уточняю удивленно.
— Да.
— Почему?
— Ежу понятно, потеряла много крови. Мы же не знаем, что конкретно повредил нож, — умничает Свечка.
— Если бы ты сразу оказала помощь… — парень поворачивается к ней.
— Знаешь что, Илья! — перебивая, взрывается она. — Я не обязана латать твою малолетнюю подстилку!
— За языком следи!
— Подстилка здесь ты! — хочется орать, но на деле, наверняка, выходит не очень громко.
Внезапно раздается трель дверного звонка. Илья спешит в прихожую.
Не знаю, кто там. Мне в данную минуту абсолютно плевать, мы со Свечкой заняты тем, что зеркально отражаем взглядами обоюдную ненависть. Всепоглощающую, лютую и непримиримую.
Дать бы ей по морде! Овца! Кто из нас подстилка — вопрос точно спорный.
— Мы снова вместе, — задирая нос, намеренно лгу. Главное ведь что? Сделать вид, будто так и есть, а там уже дальше как-нибудь разберемся.
— А мне показалось, что ты ему больше не нужна.
— Тебе показалось, — прищуриваясь, подчеркиваю холодно.
— Да неужели? — как-то уж чересчур самодовольно ухмыляется и вздергивает тонкую бровь.
Ох и раздражает ее реакция! Что это еще за скептическое «неужели»?
— Он со мной. Усекла? — повторяю я зло.
— Мы обе знаем, что это ненадолго, — уверенно заявляет она, забирая дутую куртку со спинки кресла.
— Сюда проходите.
Я как раз собираюсь уточнить, с чего бы она так решила, но в комнате появляется Паровозов, а за ним следом и люди в белых халатах.
Поверить не могу в то, что он вызвал скорую! Я же просила этого не делать!
— Здрасьте, — формальности ради безэмоционально произносит тучная женщина, весьма недоброжелательная на вид. — Как вижу, в сознание барышня пришла. Что тут у вас вообще? Степ, глянь, а я пока бумажки заполню.
— Лады, — молодой врач с чемоданчиком в руках присаживается на стул.
Я в этот момент беспомощно смотрю на Илью. Как на самого настоящего подлого предателя. Не меньше.
Они сейчас все оформят, заберут меня в больницу, вызовут полицию и конец мне! До отца дойдет по-любому! Он покажет мне Кузькину мать. Ох, устроит…
— Так-с… милочка, имя, фамилия, отчество, год рождения, — усевшись в кресло, гундосит женщина. — Че у нас там, Степ, напомни, — чешет лоб кончиком шариковой ручки.
— Ножевое ранение, — буднично отзывается тот.
— Так-с…
— Слышь, мать, разговор есть, — обращается к ней Илья, совершенно точно заметив слезы, выступившие на моих глазах.
*********
Выдыхаю только тогда, когда остаемся в квартире одни. Перенервничала я ужас! Тетка-врач такой жуткой скандалисткой оказалась! Орала сиреной на всю квартиру. Правда ровно до тех пор, пока не увидела возмутившую ее взятку. Немаленькую, надо сказать, сумму…
Занятно. Как-то сразу громкость поубавила и явно призадумалась. Велела напарнику внимательно оценить мое состояние и риски, а потом уже дала добро на то, чтобы парень провел хирургическую обработку раны с наложением швов. Что, вообще-то, не практикуется, как она сказала.
— Что в бумажках написали? — спрашиваю, едва Паровозов заходит в свою комнату, куда сам же меня переместил.
— Высокую температуру и что-то еще, — кладет пакет на стол и раздевается.
Уже успел проводить бригаду фельдшеров и смотаться в ночную аптеку, находящуюся в соседнем доме.
— Точно? Не сообщат в полицию, как думаешь?
— Нет.
Выдыхаю.
Вообще, они решили, что это Илья ударил меня ножом. Якобы бытовые конфликты в наши дни сплошь и рядом.
Особенно я подофигела, когда женщина отправила Паровозова за водой на кухню, а сама, наклонившись ко мне, стала шепотом выпытывать, точно ли это не он меня пыранул. Мол поехали с нами, все расскажешь ментам. Его посадят.
Я, естественно, от этой версии словила шок. Пришлось срочно убеждать их в том, что это — бред полнейший. Что на меня напал алкаш у клуба, в который я пошла назло парню и без разрешения строгих родителей.
Поверили вроде, но мне кажется, пронесло только потому что я совершеннолетняя. В противном случае точно бы ничего не получилось.
— В больницу надо было ехать, — опять заводит свою шарманку.
— Не начинай, пожалуйста, — раздраженно цокаю языком.
— Хера ли не начинать? — бросает он недовольно. — Тебе по-русски сказали, что нужна капельница.
— Это в идеале. А так… у нас есть все необходимые таблетки и уколы, — прислоняюсь щекой к подушке.
Честно говоря, лежать в его кровати — сплошное мучение. Я же все-все помню, до мелочей. Но беда не столько в этом, сколько в том, что я мастерски умею себя накручивать. Например, представляя с ним Свечку.
Противно, если… было и с ней. Здесь.
* * *
— Жаловался значит?
— Не понял… — хмуро взирает на меня исподлобья.
— Откуда Свечке знать, что я называла тебя и ребят социальным дном?
— То есть ты решила, что я обсуждал наши отношения с Леной? Ты серьезно, Харитонова? — глаза на выкате. Бычится тут же.
— А как объяснишь-то? Тот факт, что она в курсе… — внимательно наблюдаю за его реакцией.
