Наши признания. Тихий шёпот. Жадные поцелуи, которыми пытаемся стереть всполохи воспоминаний в сознании. Переплетённые пальцы рук. То робкие, то требовательные касания. И одно дыхание на двоих. Секунды пролетают незаметно. Минуты тают быстрее снега на лобовом.
За окном медленно начинает светать. Ноги сводит от неудобной позы, а руль нещадно давит сзади. Ян терпеливо удерживает меня верхо́м на себе, хотя, уверена, тоже устал.
– Поднимешься со мной? – звучит немного двусмысленно, но я даже рада.
– Я боялся, что не позовёшь, – мурлычет Шахов на ушко и заглушает двигатель автомобиля.
Глоток морозного воздуха. Тёмный подъезд. Третий этаж. Знакомая дверь. Мне всё ещё не верится, что я снова дома.
Щелчок замка. Яркий свет в прихожей. Моя джинсовка на крючке и плюшевые тапки в углу. Всё ровно так, как и было до моего изгнания.
Что я тогда успела собрать в панике? Почти ничего…
Не отпускаю руки Яна. Но и взглянуть в его глаза цвета дамасской стали не решаюсь. Шахов впервые у меня. Хотя «у меня» звучит глупо. Я и сама ощущаю себя в гостях. И всё же чувство неловкости растекается по венам.
– Чем это пахнет? – Ян первым решается заговорить.
За сумасшедшим волнением не сразу замечаю, что воздух в квартире и правда спёртый и противно-сладковатый… Не раздеваясь, идём на кухню и, заткнув носы, также быстро из неё убегаем.
– Что это было? – шепелявит Шахов, зеленея на глазах.
– В сентябре это было едой! – не испытываю желания убирать ладонь от носа. – Кто-то шибко заботливый мне тогда продукты присылал.
– Чтобы ты ела, а не устраивала фруктово-овощную выставку с сырно-колбасными экспонатами на полках!
Ян бесцеремонно вытаскивает меня на лестничную клетку и запирает наглухо дверь. Мы оба с облегчением вздыхаем. Странно, что мои щепетильные соседи ещё не выломали дверь в несчастную зловонную квартиру.
– Ну прости, Шахов, что я не ем, как слон! – деланно возмущаюсь, переваливая вину на парня. – А чувство меры тебе было не знакомо?
– Мне? – опомнился красавчик. – Я здесь ни при чём! Это всё Фил!
– Ага! – насмешливо киваю.
– Ты мне не веришь? – удивлённо хлопает глазами Шахов.
– Не верю!
– Ну и правильно! – хохочет он и тащит за собой вниз по лестнице. – Пошли отсюда, а?
– Пошли! Я тебе сразу говорила: вези меня в общагу!
– Ещё чего! – небрежно хмыкает Яник.
– Так, стоп! – торможу между лестничными пролётами и, скрестив на груди руки, сверлю негодника грозным взглядом. – Ты чего задумал, Ян?
– Я хотел, конечно, повременить. Дать тебе время на «подумать», на «попривыкнуть», – Шахов подходит всё ближе и ближе, своим «авторитетом» подталкивая меня возобновить движение. – Но раз всё так, действовать будем без промедлений!
– И что это означает? – стойко держу оборону.
– Жить будешь у меня!
Не успеваю переварить услышанное, как Ян хватает меня в охапку и словно безвольную куклу перекидывает через плечо. Взвизгиваю от неожиданности.
– Тихо, Даяна! Тихо! – чешет вниз по ступеням как так и надо. – У меня и со мной! Точка!
– Дурацкая идея! – колочу Шахова по спине всё сильнее. – Пусти!
– Идея что надо! По крайней мере, пока у тебя тут всё не проветрится!
Ян выносит меня из подъезда и опускает на землю. Наконец под ногами ощущаю опору, а в лёгкие врывается чистый и свежий воздух.
– Так себе идея! – заявляю откровенно и поднимаю голову к небу. На мои разгорячённые щёки тут же опускаются невесомые снежинки и, приятно охлаждая мой пыл, моментально превращаются в капельки воды.
– Неправда! – выдыхает Шахов и тоже задирает голову. – Идея хоть куда! Помяни моё слово, ты потом ещё съезжать не захочешь.
– Размечтался!
– Загибай пальцы, Даяна! – Ян прекращает ловить носом снежинки и перехватывает своими ладонями мои. – Во-первых, у меня вкусно пахнет: по утрам кофе, на балконе – морозной свежестью, а в ванной…
– Лишь бы не Машкиной волшебной грязью!
– Даяна! – осекает меня Шахов и загибает один палец.
– Ладно,– соглашаюсь. – Засчитано! Что дальше?
– Во-вторых, у меня две комнаты, – под шумок Ян подводит меня к автомобилю и даже помогает пристегнуть ремень безопасности. – В одной стоит огромная кровать с очень мягким и удобным матрасом. Я уступлю тебе её! А сам, так и быть, займу диван в гостиной.
– Годится! Что ещё?
– Я не храплю! – Ян аккуратно выруливает со двора. – Подолгу не занимаю душ. Отменно варю пельмени. И, главное, не разбрасываю носки!
– Ага! – заворожённо смотрю на своего идеального мужчину и, загнув ещё один палец, невольно улыбаюсь.
– Вообще-то, это были раздельные пункты! А значит, четыре пальца! – и как он умудряется всё подмечать?
– Не останавливайся Шахов. Продолжай уговаривать!
Ловлю его мимолётный взгляд. Хитрый и азартный. Мы оба знаем, что Ян победит. Уже победил. Но Шахов, принимает мою игру и продолжает сыпать плюсами.
– Я варю самый ароматный кофе в городе!
– Идёт! Что ещё?
– А ещё я буду по утрам будить тебя сладостными поцелуями и тихо шептать всякие непристойности, от которых твои щёки устанут краснеть.
– Только шептать? – не узнаю́ свой голос. Какие там непристойности? Мои щёки уже горят от стыда!
– Ого, да ты вошла во вкус?
– Шахов!
– Даяна, загибай пальчик! Вот увидишь, тебе понравится!
– Ладно, – спорить не хватает смелости, но и отдавать победу в руки Яна так просто не хочу. Притворяюсь, что предложение меня не заинтересовало. – Если это всё, то мой ответ…
– Твой ответ «да», – опережает меня Шахов. – Другой всё равно не приму!
***
– Ты всё ещё дуешься? – толкаю Зайцеву локтем, наплевав на Мухомора. Мало того что новый семестр начинается с лекций этого старого ворчуна, так ещё и подруга делает вид, что мы незнакомы.
– Маша! – не унимаюсь, придвигаясь ближе. – Поговори со мной!
– О чём? – стреляет глазищами Зайцева. – Как ты сбежала сначала из отеля, а потом из общаги? Как все эти дни была непонятно где и ни разу не позвонила? А нет, давай поговорим о моей фигуре, которая теперь на веки вечные останется прежней и никогда не станет идеальной. А ещё лучше о Шахе, которому ты так легко всё простила, позабыв про друзей!
– О чём угодно, – наплевав на лекцию, щекой наваливаюсь на девичье плечо. – Я такая счастливая, Машка! И так тебя люблю!
– Не подлизывайся! – ворчит Зайцева и даже умудряется, что-то записать в конспект.
– Даже не думала!
– Вот и ответ! – Машина авторучка с грохотом летит в пенал. – Я чуть с ума не сошла, Яна! Телефон вне зоны, в общаге никто тебя не видел! Я Филатову мобильный оборвала…
– А Сашка при чём?
– Ну, прости, нет у меня контактов Шахова! – огрызается Зайцева, но уже не грозно, а просто для приличия. – Яна, я же думала, с вами что-то случилось!
– Мы случились, Машка! – прикрываю глаза, воскрешая в памяти события последних дней. Шахов не обманул: щёки тотчас заливаются краской. – Ну, прости меня, Машуля, что обо всём забыла!
– Филатов мне уже объяснил! Но знаешь, Яна…
– Знаю! – подбородком упираюсь в плечо подруги и не свожу глаз с её рассерженного личика. – Всё знаю! И что позвонить должна была, и что ты волновалась! А ещё, что грязь тебе не нужна! Ты же и так самая красивая! Прости влюблённую дурочку? А, Машуль?
– Ладно, – сдаётся Зайцева. – Но при одном условии!
– Всё что угодно!
– Следующую лекцию мы прогуливаем, и ты мне всё в деталях рассказываешь.
– Прямо всё? – жар с новой силой хлещет по щекам.
– Иначе никакого перемирия! – серьёзно заявляет девчонка, отчаянно напоминая мне кролика из мультфильма про Винни-Пуха
– Ну смотри, сама напросилась!
Никогда не считала себя болтушкой, да и говорить о личном – не моё. Но оказывается, у влюблённых помимо крыльев за спиной отрастает ещё и язык. Я в красках расписываю Маше, как очнулась в сугробе в объятиях Яна. Деликатно рассказываю про лопнувший под нашим весом пакет с целебной жижей и грязные ляпы. Зайцева заливисто хохочет, представляя лицо администратора, которому Шахов пытался объяснить, что именно случилось с номером. А я никак не могу поверить, что Славику хватило глупости отправиться в свой номер на другом конце отеля в одних трусах, и даже чувствую себя виноватой узнав, сколько камер чужих смартфонов застали его за этим делом.
