Она не собиралась есть этот сандвич. Ни сейчас, ни после. Если только ей вдруг не придет в голову вновь набрать с таким трудом сброшенные двадцать два фунта веса.
Девушка улыбнулась и достала из-под стойки пакет из фольги. Она сняла сандвич с тарелки и опустила его в пакет, затем закрыла его и вручила Зу чек.
— Оплатите в кассу, — сказала она.
Зу покопалась в своей сумочке в поисках какой-нибудь мелочи. Положила несколько монет на тарелку. Пятачки, десятицентовики и пару монет по двадцать пять центов, кажется. Черт с ними. Главное заключалось в том, что ей стало наконец ясно: «Встречаться с Эриком я не хочу. И нужно выбираться отсюда поскорее, пока меня никто не узнал».
Она забрала пакет, поднялась с круглой табуретки и подошла к пустой кассе. Зу очень надеялась, что та женщина — возможно, жена Эрика — не задержится во внутреннем помещении и быстро посчитает ей.
Дверь за стойкой открылась, из-за нее показался высокий мужчина, который направился к кассе. Зу забыла, какой рост был у Эрика. Внезапно перед ее глазами возникла полузабытая картинка.
Зу на коктейле вскоре после того, как ее бросил Эрик. Мимо прошел какой-то мужчина. Такой же высокий, как и Эрик. На мгновение Зу показалось, что у нее остановилось сердце. Но она тут же поняла, что это не он. И стало очень больно…
Да, Эрик был высок. И волосы у него остались такими же светлыми. Не растолстел, не полысел. И, похоже, до сих пор не знал, что такое сердечный удар. В своем свежем белом переднике он выглядел просто прекрасно.
— Эрик…
Это имя сорвалось с ее языка, прежде чем она успела о чем-либо подумать, прежде чем она успела подавить в себе позыв окликнуть его и, стиснув зубы, уйти отсюда.
Он подошел ближе, остановился… Глаза его округлились.
— Боже… — пробормотал он. — Что ты здесь делаешь?
Зу нервно рассмеялась:
— Ты узнал меня.
Он пробежал рукой по волосам. Зачем он это сделал? Что это? Нервный жест или на самом деле попытка пригладить волосы, чтобы выглядеть лучше? Зу не знала. Она знала только, что Эрик всегда был красив и всегда заботился о своей внешности.
Наконец она увидела, как губы его раздвинулись в некоем подобии улыбки. «Он рад меня видеть», — быстро решила Зу. Впрочем, улыбка тут же пропала, а по нахмуренному лбу пролегли длинные морщины.
— Глазам своим поверить не могу, — проговорил он таким низким голосом, что Зу даже не поняла: рад ли он их встрече или просто ошеломлен. Он снова улыбнулся и только проговорил: — Боже мой…
Сердце в груди Зу перестало колотиться. Похоже, оно вообще остановилось. Он улыбался ей… Точно так же, как улыбался, срывая для нее дикие цветы, стоя за кулисами во время ее первой кинопробы… Все прошедшие с тех пор пятнадцать лет мгновенно съежились и превратились в ничто благодаря одной этой улыбке.
Из-за стойки донесся звук упавшей на пол тарелки. Эрик на секунду оглянулся, но тут же вновь вернулся взглядом к Зу, которая наконец-то очнулась.
«Помни, для чего ты здесь, — сказала она себе. — Помни, помни… Ты должна поблагодарить его. Зато, что он избавил тебя от этой жизни в заштатном городишке, в забегаловке с названием «ЛАНЧИ».
— Ты ведь не поверишь, если я скажу, что просто проезжала мимо, — наконец произнесла она.
— Не поверю. — Улыбка, как она заметила, вновь исчезла с его лица.
Она положила на кассу чек и три доллара.
— Я приехала повидаться с тобой, Эрик. Хотелось узнать, как ты живешь.
Он стал переминаться с ноги на ногу. Какой-то плотный мужчина во фланелевой рубахе прошел за спиной Зу.
— Вот возьми, Эрик. Мне пора возвращаться к работе.
— Конечно, Джейк. — Эрик протянул руку и взял у клиента пятидолларовую бумажку и чек. Сверившись с ним, он пробил что-то в кассе. Зу отошла в сторону, чтобы Эрик мог передать клиенту сдачу.
— Может быть, мы поговорим на заднем дворе? — предложил Эрик. — А здесь пока за меня побудет Мэрилин.
— Мэрилин? — переспросила Зу, хотя уже знала, кто такая Мэрилин, и уже успела почувствовать не вполне объяснимую ревность.
— Моя жена, — подтвердил Эрик.
Дальше все происходило будто в тумане. Зу и сама не поняла, как она оказалась на заднем дворе закусочной, где стояла четырехместная машина, судя по всему, только что из мойки. «Это машина Эрика», — решила она. Показатель материального благополучия в маленьком городке.
— Так что ты здесь все-таки делаешь? — спросил он, держась одной рукой за машину, а другую уперев в бок. Голос у него прозвучал как-то странно… словно он защищался.
— Я же сказала: приехала повидаться.
Он забарабанил пальцем по крылу и стал смотреть себе под ноги.
— На предмет чего?
Зу даже не знала, как ответить.
— Да просто так, я же говорю, повидаться.
— Что ж, вот и повидались. — Он посмотрел куда-то в сторону, но тут же обернулся к Зу. Взглянул и вновь отвернулся.
Зу легонько коснулась его руки.
— Прошло так много времени, — проговорила она.
— Да… — пробормотал он, вновь уставившись на свои ноги. — Несколько столетий.
В его голосе уже не слышалось вызова. Эрик говорил тише, медленнее.
— Ты женился.
— Да. — У него приподнялись брови. Он все еще смотрел куда-то в пустоту. — А ты?
Она покачала головой:
— Была замужем. Муж умер.
— Уильям, не так ли? — тихо спросил Эрик.
— Да.
Он промолчал.
Ей трудно было задать свой следующий вопрос, но узнать ответ на него очень хотелось.
— У тебя есть дети?
— Да. Трое.
Маленький комок подкатил у Зу к горлу.
— Молодец…
Наконец он рискнул вновь взглянуть ей в лицо:
— А у тебя?
— Один. Мальчик.
— Неужели? Удивлен. Сам-то я всегда хотел детей, но мне казалось, что у тебя совсем другие приоритеты.
С чего это он взял? Разве не с ним вместе Зу часто обсуждала вопрос о том, какая у них будет семья? Разве не они мечтали о том, чтобы купить большой дом, где хватило бы места и детям и внукам? Они мечтали. Зу помнила. Однажды они сидели на пляже, постелив простыню, ели сандвичи с колбасками и сыром, запивали их дешевым вином и мечтали. Мечтали. Представляли, как все у них будет. Но тогда Зу, конечно, еще не была кинозвездой. Тогда Эрик еще любил ее…
— Сколько ему? — вдруг спросил он, выводя ее из задумчивости. — Сколько лет твоему пацану?
Зу ответила не сразу.
— Четырнадцать, — наконец произнесла она.
Эрик промолчал, только снова стал переминаться с ноги на ногу.
Зу попыталась отогнать навязчивые воспоминания, вернуться к реальности.
— У тебя очень милая жена, — сказала она.
